Но он отошел от нее.
— Она притворялась даже тогда, когда мы занимались любовью. Она доводила меня до такого состояния, что я не мог трезво мыслить. Таким образом, я ничего не подозревал, ни днем, ни ночью. Кэрол не оставила мне на память ничего, кроме лжи. А вы хотите, чтобы я простил ее. Никогда! Я думал, вы прочувствовали, что такое vendetta, но вы ничего не понимаете.
— Так вы хотите научить меня? Хотите, чтобы я тоже думала только о себе и своих собственных заблуждениях? Но если я научусь этому, кто будет заботиться о невинном ребенке?
Маттео молчал. Он не успел прийти в себя, как она поднялась и зашагала к дому. Никогда еще она не испытывала такой ярости. Вместо того чтобы найти в дочери утешение, Маттео отвернулся от нее!
Когда Холли дошла до дома, какое-то внутреннее чутье подсказало ей, что подниматься наверх пока рано. Их разговор еще не окончен.
Она прошла в библиотеку, включила маленькую лампочку и услышала, как открылась дверь.
— Входите, — пригласила она его.
Маттео сделал несколько шагов и рухнул в кресло у окна.
— Простите меня, — тихо произнес он.
— Нет, это вы простите меня. Я не должна была бередить ваши раны.
— Я не имел права рассказывать вам. Я обещал себе, что никто никогда не узнает. Не понимаю, почему вдруг поддался…
— Потому что вам надо было поделиться с кем-нибудь, или вы сошли бы с ума.
Он кивнул.
— А как насчет человека в больнице, который делал анализ?
— Он думал, что этот анализ нужен доктору. Никаких имен на бланке не было.
Холли содрогнулась при мысли о тех мучениях, которые судья тайком переживал, делая для всех вид, что оплакивает смерть жены.
— Я доверяю вам, — произнес он с мольбой.
— Я никому не расскажу, — пообещала Холли. — Ради Лизы и ради вас.
— Возможно, когда-нибудь Лиза узнает. Но не раньше, чем повзрослеет и сможет самостоятельно во всем разобраться. Поэтому я и держусь на расстоянии. Я боюсь, что она поймет по моему поведению, что я ничего не чувствую.
— Я не верю, что вы перестали любить ее, — горячо возразила Холли.
— А что, если это так? И я на самом деле слабый, тщеславный человек, который может любить только того ребенка, который является продолжением его самого?
— Но вы не такой.
— Думаете, вы знаете меня лучше, чем я сам?
— Я знаю, что вы так не мучились бы, если бы у вас не было глубоких чувств по отношению к этому ребенку. Вы говорите, что ничего не чувствуете, а я утверждаю, что вы чувствуете больше, чем можете вынести.
— Хорошо, тогда скажите мне, что делать. Я в ваших руках.
— Проводите больше времени с Лизой, ничего особенно не делая. Пусть все идет, как идет.
Он устало потер глаза.
— Я не умею бездельничать.
— Придется научиться. Как насчет заброшенного бассейна на участке? Вашей дочери будет очень полезно упражнять ногу в воде. Пусть бассейн почистят, и вы проведете там день с Лизой. Помогите ей проплыть туда и обратно. Делайте это, когда она захочет. Но самое главное, будьте рядом с ней.
— Если бы вы знали, как я сейчас занят.
— Я знаю, и Лиза знает. Вот поэтому для нее будет чрезвычайно важно, если вы проведете с нею целый день, именно целый день.
Он криво улыбнулся.
— Вы очень хорошо аргументируете свою позицию, avvocato. Вы убедили судью, и он выполнит ваше приказание.
— Я не приказываю. Я просто советую вам то, что, по моему мнению, может помочь.
— Разница очень слабая. Но я распоряжусь, чтобы бассейн почистили и наполнили водой. Мое единственное условие — чтобы вы тоже были там и приглядывали за нами. Мне потребуется ваша помощь.
— Спасибо, что прислушались к моему совету. А сейчас я иду спать. Думаю, вам нужно сделать то же самое.
Работа по восстановлению бассейна началась на следующий день. Лиза была в восторге и проводила в саду практически все время.
Холли поехала в Рим, чтобы купить купальник для Лизы, которая выросла с тех пор, как в последний раз купалась. Нужно было приобрести что-то и для себя. В глаза бросились яркие бикини, но она не поддалась искушению и выбрала закрытый спортивный купальник.
Договорились начать через два дня. Маттео заверил ее, что будет свободен.
— И никакого мобильного телефона, — заявила Холли.
— Но я… Как скажете.
Лето подходило к концу, но было еще достаточно тепло, чтобы прекрасно провести время возле бассейна. Глядя на то, как судья улыбается, а его загар блестит на фоне белого махрового халата, Холли почувствовала необъяснимую нежность.
Пока они ждали внизу Берту и Лизу, она шутливо проверила:
— Мобильный телефон?
— Оставил на работе.
— А местные звонки?
— Распорядился, чтобы Анна спрашивала, что передать.
— Посетители?
— Меня ни для кого нет дома.
— Чтение?
— А разве мне разрешено читать?
— Только не юридические документы. Самое лучшее — дешевый триллер.
— Дешевый?
— Да, я подумала, что у вас нет такого, поэтому купила вам один в Риме.
Она протянула ему небольшую книжку в мягкой обложке и чуть не рассмеялась, увидев его оскорбленное лицо.
— Никогда в жизни я не…
— Вот и попробуете. Лиза, наверное, задремлет после ланча и, когда проснется, увидит вас, читающего обычную книгу. То, что вы с легкостью сможете отложить.
— А почему мне нельзя выбрать самому? — спросил Маттео, пробегая глазами первую страницу.
— Хотите все сделать, как надо, или нет?
— Конечно. Хорошо, я сдаюсь.
Когда Берта привезла Лизу, он взял дочь за руку.
— Ты готова?
Улыбка девочки и энергичный кивок головой показывали, что она наверху блаженства. Она стала вылезать из кресла.
— Думаю, тебе лучше остаться там, — посоветовала Холли. — До бассейна идти далеко, а тебе понадобится вся сила для плавания. Ты же не хочешь, чтобы у тебя в воде заболела нога?
— Хорошо, — кивнула Лиза.
Все четверо отправились в дальний конец сада, где на солнце блестел вычищенный бассейн.
— Разве не здорово? — вскрикнула Лиза. — Папа построил его для меня.
— Но я где-то читала…
— Он построил его для меня, — закричала Лиза. — Для меня, дляменя!
Она готова была разрыдаться. Берта не знала, что делать. Холли готовилась что-то предпринять, но тут положение спас Маттео.
— В каком-то смысле это так, — заметил он. — Мой отец построил бассейн много лет назад, но им не пользовались. Когда Лиза была совсем маленькой, я распорядился перестроить его. Мелкая часть была в метр глубиной, но это слишком много для маленького ребенка. Поэтому я попросил сделать широкие ступеньки с одной стороны. Ты ведь это помнишь, piccina?
