Лиза тут же широко заулыбалась.
— Да, папа. Mamma приводила меня сюда каждый день, чтобы посмотреть, как продвигается работа. — Девочка хихикнула. — Она говорила, что я довожу строителей до сумасшествия, все время задавая вопросы.
Маттео опустился перед нею на колени.
— Да, я помню, она говорила мне.
Отец и дочь обнялись. Холли облегченно вздохнула.
— Пошли, — прокричала Лиза. Опасный момент прошел.
Держа друг друга за руки, они сошли в воду по широким ступенькам. Холли прошла еще дальше и широко развела руки, чтобы Лиза знала, куда нужно плыть.
Девочка, вопреки ожиданиям, вела себя превосходно. Маттео, казалось, тоже расслабился. Они входили в бассейн ненадолго, чтобы Лиза могла потренировать больную ногу. Через час появилась Анна с прохладительными напитками и мороженым.
Лиза прекрасно умела есть и болтать одновременно.
— Это папа научил меня плавать, — гордо сообщила она Холли. — Он говорил, что все Фаллуччи прекрасные пловцы, а я буду самой лучшей среди Фаллуччи.
Холли затаила дыхание, когда Лиза близко подошла к запрещенной теме. Но Маттео, хоть и побледнел, улыбнулся и заметил:
— Ты и есть, piccina. Ты самая лучшая из всех Фаллуччи.
Как и предсказывала Холли, сразу после сытного ланча Лиза задремала на полотенце, в тени деревьев. Маттео несколько раз переплыл в длину бассейн, а Холли сидела и смотрела на него.
Она видела, как он старается ради Лизы, и в душе была благодарна ему. Время от времени Лиза говорила о Кэрол, но судья ничем не выдавал своих чувств.
Она понимала, что один день, проведенный с ребенком, не решит их проблему. Но была уверена, что где-то в глубине его обледеневшего сердца теплится маленький огонек любви к дочери. Холли очень хотела помочь Маттео справиться с демонами прошлого.
Ради Лизы.
Однако она все отчетливее понимала, что неискренна перед собой. В тот момент, когда Маттео протянул к ней руку, моля о помощи, ее решимость никогда больше не иметь дела с мужчинами начала слабеть.
Маттео вышел по ступенькам из бассейна, накинул на плечи махровый халат и растянулся на шезлонге. Он даже взял книжку, которую Холли купила для него. Раскрыл ее и начал читать, сначала небрежно, а потом с явным интересом. Лиза проснулась и подползла к нему.
— Интересно? — спросила она.
Наконец он взглянул на нее, с трудом оторвавшись от страницы.
— Да, интересно.
— О чем она?
— О человеке, попавшем в тюрьму за то, чего он не делал, и планирующем отмщение.
— А ты когда-нибудь отправляешь невиновных людей в тюрьму, папа?
Судья в ужасе посмотрел на нее.
— Я стараюсь не делать этого. Отправляю в тюрьму только тех, кто, на мой взгляд, виновен.
— А если ты вдруг ошибешься? — безжалостно допытывалась Лиза.
К радости Холли, Маттео не знал, что ответить. Он с отчаянием посмотрел на нее, но она только лежала на траве и посмеивалась.
— Простите, — проговорила наконец Холли, подвигаясь к ним. — Сейчас оставь эту тему, Лиза. Когда ты вырастешь и станешь юристом, то изучишь дела своего папы и расскажешь ему, где он ошибся.
— Хорошо, — кивнула Лиза.
— Спасибо, — поблагодарил Маттео. Определившись с будущим, Лиза вернулась к книжке.
— Он жестоко мстит своим врагам? — спросила она отца.
— Думаю, да. Я еще мало прочел. Расскажу тебе позже.
Лиза довольно вздохнула.
— Как она может быть такой садисткой? — прошептал Маттео, когда Берта повела Лизу по ступенькам в бассейн.
— Она — ребенок. Дети иногда любят доводить родителей.
Холи замолчала, увидев, как вдруг изменилось его лицо.
— В чем дело? Уж не отправили ли вы невинного человека в тюрьму?
— Мне такое неизвестно. Конечно, они все утверждают, что невиновны. И чем более тяжкое преступление они совершили, тем сильнее отрицают свою вину. Самый жестокий на моей памяти — Антонио Фортезе, убийца, который часто убегал от правосудия.
— Тот самый, из-за угроз которого вам потребовался телохранитель?
— Верно. Он клялся, что невиновен. Но обвинение доказало обратное. Как вы знаете, я приговорил его к тридцати годам. Сейчас он в колонии строгого режима.
— Возможно, я зря выбрала для вас именно эту книжку, — вздохнула Холли.
— Почему же? Думаете, меня будут мучить кошмары по ночам? И не надейтесь. Такие типы, как Фортезе, являются неотъемлемой частью моей профессии. Я привык.
— Вот что я вам скажу. Лиза гораздо лучше думает о вас сейчас, когда она знает, что вы можете увлечься хорошей книгой.
— Я давно не получал столько удовольствия от чтения.
В таком настроении он был восхитителен, и Холли напомнила себе, что надо быть осторожной. Пройдет еще много времени, прежде чем между ними установится полное взаимопонимание.
Из-за деревьев появилась озабоченная Анна.
— Signore, к вам…
— Никаких посетителей, я же сказал вам, — рявкнул Маттео.
— Но Signore…
Маттео с раздражением оглянулся, и выражение его лица тут же смягчилось, когда он увидел гостью.
— Mamma!
Лиза вскрикнула от радости и вместе с отцом заторопилась обнять свою бабушку, элегантную женщину, которой на вид было около шестидесяти лет. Маттео представил синьоре Фаллуччи Холли, и она увидела, как пожилая женщина с любопытством оглядывает ее.
— Извините, что не предупредила о своем приезде, — оправдывалась гостья, — но мне вдруг так захотелось вас увидеть…
— Ты же знаешь, что всегда желанна, — тепло отозвался Маттео. — Пошли в дом.
От Анны Холли узнала, что отец Маттео умер, а его мать, Галина, снова вышла замуж. Ее муж был инвалидом, и они жили на юге, на Сицилии, где погода была более благоприятной. Ей пришлось проделать длинное путешествие.
— К нам приехали мои падчерицы, — объяснила Галина по дороге к дому. — Они предпочитают общаться с отцом без меня, поэтому я уехала с чистой совестью. Очень давно не видела свою любимую внучку.
— Я твоя единственная внучка, — заметила Лиза.
— Значит, самая любимая, — улыбнулась Галина. В доме Холли удалилась, не желая мешать им, и увидела их только за ужином.
Берта тоже присутствовала, и Галина приветствовала ее, как старую знакомую. Холли поминутно чувствовала на себе заинтересованные взгляды синьоры Фаллуччи.
Сам Маттео тоже то и дело посматривал на Холли, как будто желая удостовериться, что она производит хорошее впечатление.
Когда ужин подошел к концу, Холли и Галина с полусонной Лизой на руках отправились укладывать Лизу спать.
— Она все никак не хотела уходить, — тихо объясняла Галина, — ей якобы нужно было обсудить с отцом криминальное дело.
