***
– Проплакала всю ночь? – спросила утром Лютня Рису после того, как та выпила своё зелье и превратилась в девушку.
Рисалетта лишь молча обречённо опустила ниже опухшее лицо и выскользнула на утренний морозец. Что здесь ответишь, крушение надежд всегда болезненнее их полного отсутствия. Сделав свои дела во дворе, она долго стояла около заледеневшего колодца, не желая заходить в дом и слушать слова утешения и сочувствия.
– Ри-иса! – послышалось из-за забора. Там стоял местный деревенский дурачок Тротька, детинушка лет тридцати, и счастливо улыбался ей.
– Здравствуй, Тротий, – поприветствовала она его.
– Риса краси-ивая, – продолжил он.
– Риса чужая, Тротий! – строго сказала она.
– Жа-алко, – протянул он, – я бы женился!
Рисалетта зябко поёжилась и зашла в дом. Ольхушка заканчивала накрывать завтрак, а Лютня что-то деловито раскладывала по пакетикам.
– Что так долго? – спросила она.
– Тротий звал меня замуж, – обыденно ответила девушка.
– Замуж, говоришь? – заинтересовалась хранительница. – Надо велеть его матери, чтобы регулярно давала ему успокаивающие капли, а то он хоть и дурачок, а всё одно мужик. А с тобой опять пойдём к бриллианту.
– Зачем к нему ходить, тётя. Всё равно ничего не получилось, – безнадёжно ответила Рисалетта.
– Что не получилось? Сила бриллианта в тебе не воспылала?! Королевское величие не проснулось?! Какой эффект ты ждала от этого посещения?! – Хранительница говорила так, что хотелось упасть ниц и бездумно соглашаться с каждым её словом.
Но принцесса упорно глянула ей в глаза и произнесла:
– Я не стала человеком, Лютня.
– Ещё раз услышу эти слова, – недовольно произнесла женщина, – и насильно соединю твои руки с камнем судьбы и заставлю повторять: "Я человек!" до тех пор, пока он не ответит тебе: "Да, ты человек"!
– Лютня, а он сможет ответить? – не могла не поинтересоваться Рисалетта.
– Не знаю, – буркнула та, – со мной камни ещё ни разу не разговаривали! Давай спокойно позавтракаем, не будем обижать невниманием нашу домовушку.
И правда, Ольха, насупившись, обиженно поглядывала на них, ожидая приглашения за стол. Все трое дружно заняли места за столом и с удовольствием отдали должное и наваристой молочной каше, и ажурным золотистым блинчикам, и пышному омлету. Потом, попивая сладкий травяной отвар, Рисалетта решилась спросить свою прапратётку:
– Лютня, скажи мне, как это у тебя получается, с людьми – соседями, больными ли пациентами, с домовыми ты добрая деревенская знахарка. А иногда, вот, как недавно со мной, ты такая… мне тяжело было тебе сопротивляться!
– Тяжело ей! – возмутилась Хранительница. – Я применила власть Слова Бриллианта. Ему невозможно сопротивляться! А тебе, видите ли, тяжело! Это хорошо, родная, – женщина встала и прижала её голову к своей тёплой груди, – это хорошо, что ты смогла ему противиться. Значит, всё у нас получится. И твои подданные на внутреннем уровне будут видеть в тебе королеву. И ни Котересу, ни Тротьке не придёт в голову смотреть на тебя иначе, чем как на их королеву! А для этого нужно работать. Поднимайся. Закрывай глаза. Вспоминай бриллиант судьбы. Отчётливо, как только сможешь!
Рисалетта последовала советам своей наперсницы. Она пыталась вспомнить бриллиант, но… не получалось. Обыкновенный прозрачный камень. Да, неимоверно красивый, но ничего более.
– Что? Не получается? – спросила Лютня через некоторое время. – Ничего, не расстраивайся, я бы сильно удивилась, если бы тебе это удалось с первого раза. Урок первый. Имеющий глаза да увидит! Мы смотрим и не видим, Риса. Сколько раз ты видела тот бриллиант? Немного и давно? Это тебе не оправдание! Сегодня ты его рассмотришь. Рассмотришь так, чтобы запомнить каждую его грань, каждый блик, каждую трещинку! Нет трещинок, говоришь? Идеальный? А ты не верь чужим словам и убедись в этом сама! Проведи по нему пальцами, лизни его, если нужно! Но запомни о нём всю информацию. Только тогда, когда сможешь чётко вспомнить камень, тогда и сможешь шагнуть к нему.
Лютня взяла девушку за руку, привычно прикрыла глаза и шагнула в зал бриллианта судьбы, где при её появлении опять стали загораться большие и маленькие огоньки, включая огромный одинокий камень на постаменте. Рисалетта подошла к нему, ласково провела пальчиками по его отчуждённо холодным граням и принялась внимательно, до рези в глазах, вглядываться в его застывшую красоту. Затихли за спиной шаги Хранительницы, приглушили свои огоньки камешки на стенах, и принцесса увидела перед собой огромный первозданный алмаз, по своей форме напоминающий стилизованное сердце.
Она видела, как от него откалывают всё "лишнее", и как из этих неказистых кристаллов создают бриллианты поменьше, в том числе и тот, что сейчас находится на её пальце. При желании она могла проследить путь каждого осколочка этого алмаза. Только сейчас она заметила, что сверху он представляет не идеальный круг, а скорее овал. По внезапному наитию Рисалетта положила на него свои ладони и попыталась вызвать те ощущения, которые возникли у неё, когда она прикасалась к нему вместе с Хранительницей Лютней. Камень ответил несколькими неуверенными проблесками.
– Делись, делись с ним своей силой, наследница! – услышала она голос тёти, которая подошла совсем близко. – Проси у него силы рода!
Но холодный камень равнодушно погас. Тогда Лютня обняла его своими ладонями, и вчерашнее световое представление повторилось. Опять камень засиял ярким солнечным огнём, опять Рисалетту накрыл ураган силы, и она почувствовала, что может изменить весь мир. И опять эта эйфория закончилась, как только Хранительница убрала свои ладони от камня.
– Тебе есть, к чему стремиться, наследница трона, – произнесла Лютня. – Научишься ходить к камню сама и будешь учиться взывать к его силе. Как видишь, это не просто. Твой отец не смог.
Потянулись изнуряющие дни обучения. Рисалетта смогла научиться безошибочно проникать в зал с камнем, смогла запомнить несколько путей к другим родовым камням. Но сам камень молчал. Он признавал наследницу крови, но… делиться с ней энергией не желал. Иногда уставшая девушка подозревала злокозненный камень в злом умысле, капризно убеждала наставницу, что он испортился, на что бриллиант, словно в насмешку, загорался чистым ярким светом под руками своей Хранительницы.
ГЛАВА 7
К огромной радости Рисы дни становились заметно длиннее, и она могла больше времени проводить в своём истинном обличии, изредка с удовлетворением вспоминая, что Канильена вынуждена это время скрываться ото всех в образе обезьяны. Лютня ещё долго пыталась экспериментировать с составом оборотного зелья, но в конце концов заявила, что это бессмысленно, и любое изменение только ухудшает его. Нужна, нужна ещё какая-то составляющая. Но вот какая…
Отзвенела весёлая капель, на подсохших пригорках призывно кивали жёлтыми головками первые весенние цветы, а сельчане вели разговоры о погоде и видах на урожай. Рисалетта привыкла к тому, что они стали вежливо приподнимать шапки, когда она проходила мимо них, взгляды молодых парней из заинтересованных превратились в почтительные, а дурачок Тротька начинал усиленно кланяться ей, завидев ещё в дальнем конце деревни.
– Вот оно действие камня, – убеждала её Лютня, – люди уже начинают чувствовать твою кровь, наследница. Так что не жалуйся, что он не отвечает тебе. Он отвечает. Только ты ещё слаба, чтобы услышать и принять его. Продолжай заниматься с ним, и он откроет тебе свою силу.
И Рисалетта продолжала. Она почти ежедневно появлялась в зале бриллианта судьбы. Да, он светился понемногу, но как же далеко это было до того огня, что горел под руками наставницы. А силы камень забирал изрядно. Возвращалась она уставшая и, быстро поужинав под неодобрительное ворчание Ольхи, переодевалась и, даже не дожидаясь обратного превращения, укладывалась спать. Ночью к ней пробирался совсем растолстевший за зиму Малыш, и так они дружно спали до первых лучей солнца.
