полотенце.
— Чего такое? Фен не поделили? — допытывалась уборщица.
— Ага! Мужика! — рассмеялась одна из пловчих.
Соперницы фыркнули. И, не желая вдаваться в подробности, уткнулись — каждая в свой шкафчик.
В пределах его холостяцкой берлоги появился новый предмет интерьера. Призванный хоть как-то ее разнообразить! Это была картина. Они купили её… А точнее сказать, отобрали! В гипермаркете мебели.
Магазин занимал собой целый этаж. И заблудиться здесь было проще простого! Ни один предмет не стоял в стороне. Каждый играл свою роль в бесконечном море вариаций на тему «уютной гостиной», «супружеской спальни», или «красочной кухни». Примеры удачно оформленных комнат шли один за другим. И оттого казалось, что ты гуляешь внутри каталога. Листаешь страницы, пытаясь представить себе, как будет выглядеть твое жилое пространство.
Они полдня провели, фантазируя, споря и оценивая жесткость матрасов. Нужно было с чего-то начать! Обзавестись первым «совместным имуществом». Макару понравилось кресло-мешок. Он долго смотрел на него, а после шепнул ей на ушко, как именно станет использовать эту обновку.
— Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме секса? — хихикнула Рита.
— Рядом с тобой не могу! — он незаметно погладил её чуть пониже спины.
Они сделали круг, испытали на прочность диваны. И вдруг, в одном из отсеков, на тему гостиной, Рита увидела… альбатроса! Огромная птица парила на стыке миров. Художник так точно передал атмосферу полета, невесомости и свободы. Что даже в замкнутом помещении она ощутила привкус соленого моря.
Рита приблизилась к полотну. «Буревестник», — прочитала она. Фамилия живописца была незнакома. Не то, чтобы Рита была знатоком! Но чувство прекрасного в ней пробудилось.
— А это сколько стоит? — обратилась она к консультанту.
— Картина не продается, — с сожалением бросил мужчина. — Как и все предметы декора. Вазы, шторы, ковер, статуэтки.
Он поправил подушку на «образцовом» диване. И Рита подумала, что розовый цвет не пойдет. Лучше серый. А еще лучше — синий. Она протянула руку, желая удостовериться, что полотно — не муляж. Как, например, телевизор! Который, при близком рассмотрении, оказался картонным.
— Руками не трогать! — вскричал консультант.
Его возглас вернул из раздумий Макара.
— Что случилось? — он подошел и уставился на продавца.
В его присутствии тот не утратил свою деловитость:
— Ваша жена уточнила по поводу этой картины. Увы! Но она не имеет цены.
Макар усмехнулся.
— Ну, так давайте оценим её! В чём проблема? Тебе нравится? — обратился он к Рите.
Та сияла, как новенький чайник! И совсем не по поводу нарисованной маслом птицы. Просто слово «жена» до сих пор сладким эхом звучало в её голове.
— Угу, — Маргарита кивнула и уткнулась ему в плечо.
Этого оказалось достаточно, чтобы внутри у Макара заработал режим «супер-героя». Он взялся за дело, целью которого в этот раз был выбранный ею рисунок.
Консультант, растеряв последние аргументы, призвал на помощь коллегу. Затем они вместе ушли за подмогой, и вернулись втроем. Менеджер долго и старательно извинялся. Тем самым лишь подзадоривая Макаров азарт. Из магазина они вышли с картиной! Довольные не столько покупкой, сколько совместным триумфом.
— Почему Буревестник? — спросил он её уже дома.
— Потому, что он нас познакомил, — напомнила Рита.
Макар задумался. Она обняла его:
— Ну! Бассейн «Альбатрос». Это будет наш символ. Наш тотем!
— О! — воскликнул Макар и возвел глаза к небу. — Это Великая женская теория знаков!
Теперь Альбатрос поселился напротив окна. Правда, пока что он подпирал собой стену…
— Ай! Щиплет! — взвизгнула Рита.
Она сидела, поджав колени к груди. Подставляя голую спину для «обработки». Металл поцарапал нежную кожу, оставив на правой лопатке болезненный след.
Он подул на царапину. И Рита закрыла глаза, ощущая, как пальцы Макара нежно исследуют кожу.
— А ты у меня боевая! В тихом омуте, — он коснулся губами плеча.
— Я не хотела! Она сама напросилась! — с обидой буркнула Рита. — Мы в школе дружили, но… Я была… Как бы это сказать? Некрасивой подружкой!
— Ты была некрасивой? — от удивления он выронил ватку, пропитанную антисептиком.
Рита вздохнула:
— Ну… Я была худощавой и очень нескладной. Маме лень было заплетать косички, и она остригла меня «под мальчика».
Он вынул шпильку у неё из волос. И непослушные длинные локоны рассыпались по плечам. Темные на солнце, в свете торшера, они отливали огнем.
— Мне даже в автобусе как-то сказали: «Пацан, передай за проезд», — продолжила Рита. Ничуть не стесняясь ни своей наготы, ни откровений.
Он бережно распределил по спине её волосы:
— За то теперь ни у кого нет сомнений в том, что ты — девочка! Моя девочка.
От этих слов, от касаний стало трудно дышать! Рита откинулась на спину. Наблюдая за тем, как отблески света играют на сильных плечах. Он казался таким уязвимым в своей наготе. А может быть, это она различила под внешней броней его сущность?
Макар протянул руку и поддел прядь темных волос, намотал их на палец. Его взгляд стал темнее и глубже. Прожигая насквозь! Он приблизил лицо и их губы слились. Поцелуй длился долго! Как и близость. В этот раз он любил её нежно, неторопливо. Как будто случай в бассейне открыл ему что-то новое.
— Моя Амазонка, — Макар шутливо потерся носом о «божью коровку» у неё на плече.
Рита выгнулась, ощущая, как губы мужчины сползают по коже. Они двигались вниз, подвергая сладостной пытке все. Каждый нежный изгиб, каждый холмик. Она дрожала, теряя рассудок! Уже изученное им вдоль и поперёк, её тело как будто впервые открывало свои потаенные грани…
«К черту запреты», — с упоением думала Рита. Успокоенные оргазмом, они прижимались друг к другу на перепачканном спермой белье. Можно было уснуть, и проспать вот так целую жизнь. И почему она думала раньше, что это так трудно — быть вместе? Трудно, если не любишь! А если…
Но признаться в этом, даже самой себе, Рита пока не решалась. Ей хотелось сначала услышать «люблю» от него.
— Отец приехал, — поделился Макар. Его голос звучал невесело.
— Так вы помирились? — воспрянула Рита. Эта новость казалась ей доброй! Ведь он говорил, что его тяготит эта ссора.
— Не знаю, — Макар перекатился на спину, увлекая её за собой. — Он хочет взглянуть, куда я истратил бабло!
— А куда ты истратил бабло? — повторила она, занимая удобную позу у него под боком.
— На «Парус», — ответил Макар, имея ввиду спортклуб.
Рита задумалась:
— Так это отцовские деньги?
Он хмыкнул, понимая, к чему она клонит:
— Отец одолжил, под проценты. Я вернул ему все, до копейки!
«Под проценты», — удивленно подумала Рита, но уточнять не решилась. Она сложила «человечка» из пальцев. И
