— Где-где? — с презрительной ухмылкой, повернулась к нему Мэри. — В отличие от тебя, Альберт, отец не упивался до смерти, он искал смерть в честном бою.
— И нашел. — Джон поднял голову, искоса глянул на Мэри. — А может, это она его нашла?
— Но где? — Альберт взял бокал, сделал крупный глоток. — Или это военная тайна?
— Почему тайна? — Мэри покачала головой. — Вот мистер Макдуган без проблем угадает, где может погибнуть честный, предприимчивый, знающий себе цену мужчина? Верно, Сэм?
Адвокат смущенно кивнул, исподлобья взглянул на Флоран.
— Я полагаю, в Персидском заливе?
Флоран подтянула к себе тарелку с яблоками, выбрала одно с розовым боком, погладила его пальцем. Она исподволь разглядывала Макдугана, который не сводил глаз со смеющейся Мэри.
— Сэм, да вы ясновидящий! — Мэри наклонилась к адвокату и поцеловала его голову, взъерошив вьющуюся шевелюру. — Один ответ — и сразу в яблочко!
Кисло-сладкий сок заполнил рот Флоран. Это ощущение хоть как-то подавляло тошноту, которая возникала при разглядывании этой компании. Мэри, дядя, Джон, Макдуган — каждого из них по отдельности можно было терпеть. Но вместе они производили пренеприятное впечатление. Не круг родственников, а какая-то банда. Только пистолетов не хватает.
Флоран еще раз надкусила яблоко и отложила его в сторону. Джон, заметив это, протянул свою костистую лапку и сжал хрупкий надкусанный плод в длинных пальцах. Поднес яблоко ко рту, повернул местом укуса и вонзил длинные зубы в то же место. Яблоко жалобно треснуло. Флоран отвернулась, а Джон, бросая на нее испепеляющие взгляды, стал быстро и ловко объедать яблоко со всех боков. Флоран снова затошнило. Она поднялась. Джон мигом кинулся к ней, отставляя в сторону стул.
— Потанцуем? — Он протянул ей сложенную кренделем руку.
— Извините, это не ко мне! — сказала Флоран.
— Джон, оставь Флоран в покое! — пьяно покачиваясь, пробормотал Альберт. — Она пережила такую трагедию, а ты со своими танцами…
— А вас я, кажется, не спрашиваю! — осклабился Джон. — Каждый отвечает за себя! Ну как, Фло?
Флоран строго посмотрела на Джона.
— А разве мы перешли на «ты», мистер Пиколь?
— А разве нет?
Нагло улыбаясь, Джон смотрел на нее. Флоран показалось, что от подобной бесцеремонности должен обвалиться потолок. Но ничего подобного не случилось. Потолок не рухнул. Только Макдуган встал со своего места, подошел к Джону и отвел его в сторонку. Они о чем-то стали перешептываться.
— Всего хорошего! — попрощалась Флоран.
— Спокойной ночи, девочка моя! — сказал дядя, не открывая глаз.
— До завтра, дорогая Флоран! — улыбнулась Мэри. Она слегка привстала, и в разрезе юбки мелькнула нога — белая, крепкая, как черепная кость.
Флоран шла, слыша, как Джон и Макдуган, глядя ей в спину, продолжают шептаться. Она уже свернула в коридор, как сзади раздался взрыв смеха. Лицо Флоран разгорелось от стыда и ярости. Будь ее воля, она бы в то же мгновение вернулась и разогнала всех! Даже дядю Альберта — это он наводнил дом негодяями. Хотя нет, Сэм Макдуган попал в их дом еще до появления дяди. Но он в последнее время сильно переменился. И не в лучшую сторону. Что ж, адвокаты приходят и уходят. А клиенты остаются.
Открывая дверь, Флоран услышала, как в комнате звонит телефон. Она бросилась к столику, на котором стоял аппарат.
— Здравствуй, Флоран! Ты меня узнаешь?
— Отец Климент! — выкрикнула Флоран. — Как я могу вас не узнать?!
На сердце потеплело. В одно мгновение она перенеслась в колледж, в свою комнату, где в изголовье кровати висит деревянный крест, украшенный еловыми ветками. Услышала голос матушки Сильвии, крики девчонок, которые, вопреки запретам, толпой носятся по школьному коридору.
— Как твои дела? Помощь не требуется?
Как она могла забыть об отце Клименте? Вот кто в случае необходимости может ей помочь! У отца Климента, бывшего полицейского, хватит ума, хладнокровия, воли, чтобы разрешить любую ситуацию. И пока Рид находится взаперти, отец Климент может защитить ее от всяческих невзгод.
Правда, пока Флоран справляется. Она сильная и всегда знает, что делать. Большие ошибки ей не грозят.
— Спасибо, отец Климент! Я пока справляюсь. Но, если будет трудно, я могу на вас рассчитывать?
— Разумеется, Флоран! Это прямая обязанность братьев-католиков — помогать друг другу в горе и в радости! Только ты предупреди — и мы обязательно придем на помощь.
— Отец Климент, а вы не могли бы перезвонить завтра около часа дня?
— Конечно! До встречи, Фло! Тебе большой привет от матушки Сильвии и всех девочек. Особенно от Лесли Салливан, она очень скучает по тебе!
— Передавайте им от меня такой же привет! Я верю, мы скоро встретимся! Во всяком случае, я этого очень хочу.
— А мы в этом никогда не сомневались. До завтра, Флоран!
Отец-наставник положил трубку.
Флоран опустилась на кровать. Как же она могла забыть о своем колледже, о друзьях и товарищах? Наверное, она плохая католичка, раз, оказавшись в беде, тут же обо всех забыла…
Но ведь все поправимо. Флоран решила, что, как только получит наследство, некоторую часть обязательно отпишет любимому колледжу. Колледж финансируется частными лицами, и ее деньги ему пригодятся. Там необходимо переоборудовать столовую, спортзал, не мешает перестроить оранжерею. Да и мало ли куда можно употребить деньги, выделенные от щедрого чистого сердца?
Флоран неторопливо разделась, забралась в кровать. Выключив свет, она долго лежала в постели, прислушиваясь к звукам окружающего мира. На сердце было легко и спокойно. Сейчас ее уже ничего больше не злило — ни звуки музыки, раздававшиеся из гостиной, ни шум вьюги за окном, ни приторное блеяние коз.
А может быть, гости ее дома смеются, потому что предчувствуют, что их визит затянулся и приближается к неизбежному концу?
С утра небо очистилось, снег перестал идти. Флоран, поглядывая на часы, неторопливо одевалась.
Вчерашнее раздражение исчезло. Она не понимала, почему вечером сердилась на дядю Альберта, Макдугана и прочих гостей их дома. Ведь это несправедливо: а что, если ей только показалось, если они смеялись не над ней? Наверное, разыгралось воображение. Нужно чаще молиться — и раздражение уйдет.
Одевшись, Флоран опустилась на колени и прочитала молитву.
Родительская воля должна исполниться во что бы то ни стало. Направляясь по коридору в гостиную, где должно было состояться вскрытие завещания, она подумала о том, что можно распорядиться деньгами и совсем по-другому — раздать неимущим, завещать колледжу, оплатить кредит за Марию и Аарона, внести залог за Рида. А уже после этого, втайне гордясь списком добрых дел, уйти в монастырь. Этот вариант и раньше мелькал в ее мыслях, но только сейчас обрел реальные черты. Но как же тогда быть с Ридом? Неужели она готова отказаться от счастья с любимым мужчиной, от желания иметь семью и детей? Ведь она по-хорошему завидовала супружескому счастью Марии и Аарона. И хотела бы иметь такую же семью. Так при чем здесь раздача имущества и уход в монастырь?
