Может, он рассматривал мою тень, может, просто хотел побольше меня почувствовать. Но я увидела его улыбку сбоку. Это была хорошая и добрая улыбка. Он знал, что я тут стою и смущаюсь, он все про меня знал.
Я вздохнула и осторожно пошла к нему поближе. Он ждал меня, слегка наклонив голову вбок и внимательно следя за тенью моих шагов.
Джессика говорит, что я инертная. Что я люблю, когда вода сама польется с неба мне на голову или вокруг меня зафонтанируют гейзеры или вулканы. Или что заморский принц догадается, что я сижу в своей квартире и терпеливо жду именно его.
А она считает, что мы обязательно должны двигать свою судьбу перед собой своими собственными руками. А иначе события в нашей жизни просто остановятся.
Она считает, что надо самой выбегать на улицу и заглядывать в глаза всем проходящим мимо принцам. Что надо развешивать объявления на столбах и заборах о том, как тебе одиноко и срочно требуется друг. Или о том, что в твоей душе наступили холода и тебя нужно немедленно согреть, и поэтому опять же срочно требуется друг.
Джессика и в баре-то, по-моему, работает потому, что в этот бар должен явиться ее принц. Принцы чаще заходят в бары, чем куда бы то ни было еще, это статистика.
Снесет своей лошадью входную дверь и подъедет к стойке, за которой радостная Джессика уже будет ждать его с баночкой холодного пива. Как раз то, что нужно после долгой и трудной дороги.
Каждая девушка в нашем городе ждет своего прекрасного принца. Да и во всех других городах все девушки ждут своих прекрасных принцев. Это закон жизни.
Мы пришли на эту очаровательную планету для того, чтобы разделить с другим человеком — свое счастье и радости, неприятности и проблемы, надежды и мечты. И мы непременно должны встретить такого человека, которому все это будет нужно, интересно, да и вообще необходимо.
Такого человека, который просто не сможет жить без всех этих наших милых заморочек. Без всех этих проводов закатов именно с нами, пересказов снов по утрам, преодоления препятствий, восхождений на вершины, падений в мелкие бытовые пропасти и каждодневного возрождения.
Так что можно простить всех людей, которые пишут объявления на столбах и заборах, выбегают на улицы и заглядывают всем в глаза. И работают в таких местах, в которые однажды сможет явиться именно тот человек, которого тут давно и мучительно ждут.
Потому что всем нам непременно, просто безотлагательно нужен друг. Потому что такой человек должен присутствовать в жизни абсолютно каждого из нас.
Так что Джессика вполне могла бы мною гордиться. Подходя сейчас к молодому человеку, который держал в руке большую, чуть ли не малярную кисть, я, можно сказать, двигала перед собой свою судьбу своими собственными руками.
Потому что я должна была непременно, просто безотлагательно понять, кто он такой. Потому что я должна была заглянуть ему в глаза.
Ведь если это и есть тот человек, которого я всю жизнь искренне ждала на берегу, то я должна была просто непременно это сделать.
Молодой человек не двигался и с легкой полуулыбкой на лице ждал меня. У него и правда не было ни бороды, ни темных очков. Разве я могла упустить такой шанс?
Я подошла совсем близко. Он поднял глаза и посмотрел на меня. Я не могла поверить, что вижу его глаза. Они были светлые и добрые. Тоненькие морщинки лучились в уголках глаз.
Парень встал с пола, он был гораздо выше меня, эдакий великан с малярной кистью, забредший в театр. Он протянул руку.
— Ну что ж, давай знакомиться, — сказал он. — Меня зовут Рассел.
Подумать только, он со мной знакомится, наконец-то, дождалась. Вот только кто он такой, я еще не определила. И пока моя рука пряталась в его большой и теплой руке, я размышляла.
Не Луи, это точно. У Луи были темные глаза, а у этого — светлые. И потом у Луи черты лица немного другие, это я еще помню, как бы ни старалась вся эта театральная компания свести меня с ума.
А вот тем, с кем я целовалась или лежала на кровати, он вполне мог быть. Голос такой же низкий и приятный, да и смех наверняка тоже будет серебряный.
— Как тебя зовут? — оторвал он меня от размышлений.
— Кэндейси, — сказала я.
— Хорошее имя, — похвалил он.
Так, не стал удивляться. Значит, он уже слышал мое имя. Но где?
Как где? Они же мое имя уже давно по цепочке друг другу передали. Вот, мол, кого мы мучаем и тревожим, ее зовут Кэндейси.
Молодой человек тем временем смотрел мне в глаза и улыбался.
— Ну привет, Кэндейси.
— А вы один из Лимбарди? — спросила я.
— Я художник, — ответил он.
— Но вы Лимбарди?
— Тебе понравился мой замок?
Уводит диалог в сторону. Ладно. Это тебе не темные очки и борода. Это я переживу.
— Очень нравится. — Я задрала голову и охватила замок целиком. — Он совсем как настоящий.
— Он настоящий, — улыбнулся он.
— Да, — согласилась я, — настоящий.
У него была хорошая улыбка. Ямочки на щеках. Морщинки в уголках губ и глаз.
Наверное, мне не надо таращиться на него. Надо быть немного сдержанной, пока он не подумал, что я людей давно не видела.
— Я принесла эскизы, — сказала я.
Он заинтересовался.
— Ты художник?
— Нет-нет, — я замотала головой, — это я так, балуюсь.
— Можно посмотреть?
Он протянул руку. Я не решалась протянуть ему эскизы. Все-таки это было немного личное, а я еще не выяснила, кто он такой.
— Ты же и так принесла их оставить тут и уйти, — сказал он, — так что их мог увидеть кто угодно.
Один — ноль в его пользу. Я помедлила и протянула ему свои эскизы. Он открыл папку и надолго замолчал.
Пока он восторгался моими эскизами, я оглядывала замок. Он был нарисован на отдельных щитах, которые были плотно скреплены друг с другом.
Рисунок плавно переходил от одного камня к другому, и тонкие тени были от этих нарисованных камней. Парень и правда был неплохим художником.
Еще я ненавязчиво разглядывала его. Он был очень симпатичный, и он мне очень понравился.
— И как же ты все это придумала? — спросил он про мои эскизы.
Я пожала плечами.
— Мне все это приснилось, — сказала я.
— Вот так просто? — удивился он.
— Ага, — сказала я. — А как иначе все это можно было придумать?
Он рассмеялся. Да, смех низкий и серебряный, так и запишем.
Еще я разглядывала его на предмет, не A.M. ли это. И это вполне мог быть A.M., рост почти такой же, телосложение то же. Впрочем, у Луи тоже было такое же телосложение и рост. Ох, как я устала от всего этого.
— Ты дизайнер по костюмам? — спросил он.
— Нет, — сказала я, — корректор.
