Тревору судьба отказала в возможности заниматься парусным спортом, но больше всего на свете он любил яхты.
Их путешествие целиком оплатили доктор Йохансен и мистер Фирт, так что Фелисити только осталось найти нового жильца для их квартиры и упаковать в чемоданы одежду.
Ей с трудом верилось, что уже через неделю она будет далеко от такого привычного и любимого лондонского пейзажа, где на причалах разгружались баржи, высотные краны переносили на набережную древесину и целые стайки чаек парили над головой и ныряли вниз к воде. А теперь она отправляется на остров, где, по словам доктора Йохансена, помимо безоблачного неба и сапфирового моря, есть целые рощи гранатовых деревьев.
После авиаперелета в Милан они сели на поезд до Анконы. Тревор заметно нервничал.
— Постарайся уснуть, если сможешь, — уговаривала его сестра, и, хотя сама она тоже с удовольствием подремала бы, она не отводила взгляда от окна. Может быть, ей больше никогда не удастся посмотреть Италию, и она решила постараться увидеть сейчас как можно больше.
Глядя на них с Тревором, всякий мог догадаться, что они брат и сестра. Юношеские черты Тревора были тонкими и изящными, как и у сестры, хотя волосы у него со временем потемнели и стали светло-каштановыми, тогда как у Фелисити они оставались насыщенного красно-золотистого оттенка. Однако глаза у обоих были одинакового ярко-синего цвета.
Теперь, когда Фелисити смотрела на побледневшее от усталости лицо брата, ее переполняло сострадание, смешанное с беспокойством. Что будет, если и это обещанное им лечение окажется безрезультатным?
Прежде чем они уехали из Лондона, доктор Йохансен навестил Тревора, но обещал ему лишь незначительный шанс на исцеление.
— Если ваша болезнь в принципе излечима, я уверен, что мой друг не подведет, — заверил он юношу.
Пароход от Анконы до Бари не заходил на острова Ламини, но останавливался неподалеку, чтобы высадить пассажиров, которые могли добраться до островов на катере. Начинало смеркаться, когда Фелисити с Тревором сошли на берег крошечной бухты на самом большом из трех островов. Девушка видела только скалистые берега, увенчанные густой зеленой растительностью, и горстку домов, взбирающихся вверх по холму.
Доктор Йохансен приехал на остров за день или два до них, так как его срочно вызвали к пациенту. Но он пообещал встретить их по приезде, и теперь Фелисити искала взглядом его высокую фигуру со светлой копной волос.
Остальные пассажиры с катера уже разошлись, кроме троих итальянцев, которые остановились у причала, громко разговаривая и отчаянно жестикулируя, но наконец и эта группа перешла через дорогу и скрылась в кафе неподалеку.
Назойливый итальянский мальчишка вцепился в локоть Фелисити.
— Вы хотеть гостиницу? Я вас отвести, — обещал он.
Пока она размышляла, что же делать, возле них притормозила машина, из нее торопливо выскочил молодой человек и подошел к Фелисити.
— Мисс Хилтон? А это ваш брат? — задыхаясь, поприветствовал он их. — Простите ради бога, что опоздал, доктор Йохансен попросил меня встретить вас, а я задержался. Он очень извиняется, что не смог сам вас встретить, но он сейчас занят. Я доктор Беннет, Ноэль Беннет, ассистент доктора Йохансена.
Он погрузил их багаж в машину, посадил Фелисити и Тревора на заднее сиденье, и они поехали вверх по холму. По дороге Беннет рассказывал о клинике.
— А до этого здесь был монастырь, — заметил он, — и вы увидите, насколько монастырская архитектура удобна для наших пациентов.
Они въехали в массивные ворота и остановились возле большого каменного строения.
— Вы пока не выходите из машины, — сказал Беннет, — я пойду узнаю, где вас разместили.
Он поднялся по мраморным ступеням и исчез в глубине просторного холла.
— Хм. Вот это местечко, — проговорил Тревор.
Ноэль Беннет вернулся через несколько минут.
— Вы поселитесь на одной из вилл на территории клиники, — сообщил он. — У нас там живет медсестра, она тоже англичанка, единственная из всех.
Они подъехали к вилле. Беннет проводил Фелисити и Тревора в вестибюль.
— Изабель! — крикнул он, и почти тут же у подножия широкой лестницы возникла высокая темноволосая девушка в форме медсестры, которая проводила гостей наверх.
Комната Фелисити оказалась очень милой. Она вся была выдержана в прохладных зеленых и белых тонах. Просторный балкон выходил прямо в сад.
— О, как здесь замечательно, — воскликнула девушка, обращаясь к Изабель, которая уже успела отвести Тревора в его комнату в конце коридора.
— Хорошо. Я рада, что вам понравилось, — откликнулась Изабель. — В целом здесь идеальные условия для работы, особенно когда я вспоминаю, каково было работать в Бирмингеме. Больница там хорошая, но до города очень неудобно добираться.
— В Лондоне еще хуже, — заметила Фелисити. — Приходится тратить столько сил и денег, чтобы выбраться за город.
— Но здесь дело доходит до самых забавных крайностей. В Ламини практически нет светской жизни. Собственно говоря, это ведь не туристическое место, и до берега отсюда пятнадцать миль. Так что вы находитесь довольно далеко от цивилизации.
— Но вам здесь нравится? — поинтересовалась Фелисити.
— Меня очень интересует работа, которая здесь идет, но я не планирую пробыть здесь больше, чем год или два. Если вам нужно помочь распаковать вещи, я могу прислать вам горничную, — добавила она после паузы.
— О нет, не надо. Я не привыкла к такой роскоши.
— Ужин будет примерно через час, так что у вас есть время принять ванну и переодеться. Столовая направо от входной лестницы.
Изабель дружелюбно кивнула и быстро вышла из комнаты.
Фелисити бросилась в зачехленное кресло. Какой контраст представляла эта просторная, наполненная светом комната с ее маленькой спаленкой в лондонской квартире! Однако, если зрение Тревора станет лучше, она с радостью вернется ко всем тяготам работы в Лондоне.
Девушка вышла на балкон. Внизу росли кусты с восхитительными желтыми и красными цветами. Вдали, на краю лужайки, виднелись четкие силуэты зонтичных пальм, выделяющиеся на фоне лимонного вечернего неба.
— Изабель, тебе грозит неминуемая отставка, как только Берн Мэллори увидит нашу новую гостью, — услышала она голос Ноэля Беннета.
Фелисити отступила на шаг в глубину комнаты, чувствуя, что подслушивает разговор, который не предназначался для ее ушей, но любопытство возобладало. Кто такой Берн Мэллори и почему Изабель получит отставку? Фелисити вовсе не хотела причинять никому неприятности.
