перед ним, когда отправлял Росса в школу‑интернат.
«Прекрати хныкать, мальчик. Твоя мать была слабой. Ты же не хочешь быть таким же?» – Слова отца снова всплыли в памяти Росса.
– Что?.. – Слово вырвалось еле слышно, когда его взгляд вернулся к лицу женщины. – Как?.. Нет… Нет… Нет…
Это не может быть правдой. Это был всего лишь сон. Но это не сон. Кошмар наяву. Росс прижал пальцы к вискам, его взгляд метался между рыжеволосой женщиной и ребенком. Этот малыш не мог быть его… Он принял все возможные меры предосторожности, чтобы предотвратить такое развитие событий. Он бы в это не поверил. Женщина обняла мальчика за плечи, чтобы прижать к себе и заслонить его от взгляда Росса.
– Все в порядке, Мак, – сказала она. Хриплый голос, который он узнал, теперь звучал гневно, но не менее соблазнительно, ее поза была вызывающей и смелой, когда она выпрямилась во весь рост, как юная валькирия, защищающая свое дитя. – Этот человек – никто.
Росс шагнул к рыжеволосой девушке, полный решимости… Он понятия не имел, что делать. Потрясение все еще отдавалось в нем с такой силой, что его обычный самоконтроль полностью покинул его. Сильная рука на плече оттащила его на шаг назад.
– Убирайся подальше от моей сестры, ты, ублюдок!
Росс узнал голос жениха, сразу после этого услышал голос Кэти, умолявшей их обоих успокоиться, но все, что он мог сделать, – это стоять и смотреть, как его горячая Золушка взяла ребенка на руки и направилась к ризнице. Она снова убегает от него. Взгляд мальчика встретился с его взглядом, когда ребенок прильнул к шее матери. Шее, которая сводила его с ума все прошедшие годы…
– Убирайся! – Жених рывком развернул его. – Тебя не приглашали, никто не хочет, чтобы ты был здесь.
– Убери от меня свои руки. – Росс сумел вырваться из хватки мужчины. Он должен был следовать за ней и за мальчиком, но тело не слушалось его.
На этот раз О’Риордан схватил его за руку:
– Вернись сюда, сукин ты сын…
Росс повернулся, сжав кулак, готовый прихлопнуть ублюдка, как муху, но оказалось, он не мог связно мыслить или координировать свое тело, поэтому промахнулся. Ответный удар полетел к нему так быстро, что у него не было шанса уклониться. Боль взорвала все его существо, голова откинулась назад. Туман встал перед глазами.
Впечатляющий хук справа, пробормотал он, ощущая металлический привкус крови во рту, и повалился на спину. Крики гостей и заплаканное лицо Кэти были последним, что он запомнил, перед тем как провалился в забытье. Но пока он падал, его мучила одна мысль: «Как она могла подарить мне ребенка… когда я никогда не смогу быть отцом?»
– Никаких признаков сотрясения мозга нет, вы сами это сказали, поэтому я хотел бы уйти сейчас.
– Но, мистер де Кортни, я думаю, будет лучше, если вы немного отдохнете.
– Я не останусь.
Росса без сознания отнесли в комнату на второй этаж, и Кон вызвал медика. К приходу врача Росс уже пришел в себя.
Во время этого разговора Кармел О’Риордан стояла в коридоре. Она прислонилась спиной к стене, подслушивая разговор, и пыталась собраться с духом, чтобы войти в комнату… Она прокручивала в голове момент их встречи в часовне, лицо Росса, его глаза, которые расширились от удивления, а затем затуманились от шока, когда он впервые посмотрел на ее сына – их сына – двадцать минут назад. Неужели это воспоминание теперь навсегда останется в ее памяти, как и другие воспоминания о нем, выводившие ее из строя эти четыре года? Она снова вспомнила их встречу на летнем фестивале.
Кармел была такой дурой в ту ночь, ворвавшись на знаменитый бал на окраине Лондона со своей подругой по колледжу Шерил. Всю дорогу туда они шутили о поиске миллиардера, за которого могли бы выйти замуж. Как же она хотела наконец выбраться из‑под гипертрофированной опеки брата!
Росс де Кортни был таким красивым, таким горячим, таким утонченным… Он заставил ее почувствовать себя особенной и такой взрослой. Но потом она сбежала, как маленькая дурочка. И даже не задумывалась о предохранении, пока три недели спустя у нее не случилась задержка. Ее брат нанял тогда частного детектива, чтобы установить личность человека, имя которого Мел отказалась называть. Когда он узнал, что Росс де Кортни – отец Мака, он нанял сестру Росса, Кэти, в качестве организатора мероприятий на свадьбе их сестры Имельды. Но на самом деле он собирался найти способ отомстить человеку, который стал отцом ее сына. Месть, о которой Кармел никогда не просила и на которую Коналл не имел права.
Но потом, вместо того чтобы отомстить Россу, Коналл влюбился в Кэти. И теперь Росс был частью ее жизни – новообретенный член семьи. Тот факт, что ни Кон, ни Кэти не подумали рассказать ей об этом до своей свадьбы, привел Кармел в ярость.
Теперь Кармел чувствовала лишь оцепенение и испуг. Росс де Кортни отверг Мака еще до его рождения. Он обвинил ее во лжи о беременности в одном‑единственном обличительном сообщении, которое мучило ее даже годы спустя.
«Если ты беременна, ребенок не мой. Так что, если это попытка вымогательства у меня денег, тебе не повезло».
Но ошеломленный взгляд Росса в часовне заставил Мел подумать, что де Кортни не настолько бессердечный, как ей казалось раньше.
Кармел постучала сжатым кулаком по двери.
– Я могу войти? – спросила она и переступила порог комнаты.
Кармел встретилась с Россом взглядом, и буря эмоций обрушилась на нее. Она посмотрела на его растрепанный вид – наполовину расстегнутая рубашка, испачканная кровью, открывающая соблазнительный вид на волосы на груди, потертые брюки, босые ноги, растрепанные каштановые волосы и темнеющий синяк на челюсти.
– Мисс О’Риордан, возможно, вы сможете вразумить моего пациента. – Доктор средних лет, стоявший рядом с Россом, заговорил, и только тогда Кармел заметила его. – Я считаю, что мистеру де Кортни следует немного отдохнуть…
– Все в порядке… Вы можете оставить нас. Если мистеру де Кортни станет плохо, я немедленно вам позвоню.
Врач кивнул. Дверь за ним закрылась с глухим стуком, который отозвался в ее груди. Кармел указала на одно из кресел.
– Не хотите ли присесть, мистер де Кортни? – поинтересовалась она, собирая остатки самообладания, чтобы сохранить какое‑то подобие достоинства.
– Мистер де Кортни? – спросил Росс. Его тон был скорее резким, чем удивленным. – Правда?
– Я пытаюсь быть вежливой, – отрезала она.
Хотел ли он сделать ситуацию еще более сложной, чем она
