непреодолимое желание удержать её рядом с собой.
— О, не уходите! — воскликнул он. — Простите меня! Я отнюдь не хотел быть таким грубым! Суть дела в том… что я переживаю… довольно скверное время. Полагаю, я сам виноват.
Она стояла на цыпочках, колеблясь.
— Пожалуйста! — сказал он. — Не уходите!
Эльфийская улыбка протанцевала в её глазах. Она снова села.
— Нет, я не уйду. Пока нет. Расскажите мне, в чём дело.
— Я наверняка наскучу вам… до отвращения, — сказал он неуверенно. — Кроме того, это такая престранная вещь рассказывать постороннему…
— Ах, но я не такая, как другие люди!
— Да, не такая, — сказал он, соглашаясь с ней. — Удивительная вещь, но я чувствую, что знаю вас всю свою жизнь.
Она кивнула, преисполненная понимания. Он начал, не глядя на неё, ломать на мелкие части какую-то ветку.
— Это… ссора, — с трудом сказал он. — Я поссорился с… леди… которая должна была… стать моей женой.
— Ах!
Раздался всхлипывающий вздох. Он поднял взгляд, вспыхнув, и увидел, что её глаза полны слез.
— Послушайте, вам не надо плакать! — воскликнул он. — В конце концов… это мои беды.
Она покачала головой, улыбнувшись сквозь слёзы.
— Я плакала по себе, — объяснила она. — Почему вы поссорились?
— Я был бы счастлив, если б знал! — сказал он уныло. — Думаю, мы были друг другом сыты по горло… просто не в себе. То была не моя вина, — добавил он обиженно. — Не я начал.
— Нет! Продолжайте.
— Осталось не так много. Она… запустила в меня моим кольцом… и я уехал. Сюда. Я пробыл здесь неделю. Разве это не глупая история?
— О, какая жалость! — вздохнула она. — Вы всё ещё любите её?
Он покраснел, теребя ветку.
— Да. Ничего не могу поделать.
Она протянула руку в умоляющем жесте.
— Вы же вернётесь, не так ли?
Он не ответил. В её волшебном голосе прозвучала дрожащая трагическая нотка.
— Если бы вы только знали! Душевная боль, раскаяние. Просто ссора… ссора влюблённых… и всему конец?
— Я не собираюсь возвращаться и унижаться, — пробормотал он всё ещё обиженно. — Немного гордости у меня осталось.
— Всего-навсего гордость. Чтобы разбить оба ваших сердца.
Он повернулся.
— Вы говорите так… как если бы понимали, — удивлённо сказал он.
Она кивнула.
— Ещё бы… о, ещё бы! Видите ли, я тоже поссорилась. Я не думала, что это была моя вина; он не думал, что его. И мы оба были горды. Я никогда его больше не увидела. — Её длинные ресницы блестели, но она стряхнула капли слёз. — О, то было давным-давно! — Она протянула руки к стрекозе, которая пронеслась мимо. — Слишком давно, чтобы теперь вспоминать.
— Послушайте, мне ужасно жаль! — Питер запнулся. — Он… он был?..
Она дрожащими пальцами погладила мох.
— Он был убит, — прошептала она.
— Мне правда ужасно жаль! — повторил он. — На войне [1]?
— Да. На войне. Но это было так давно.
Он подумал, что она, возможно, немного сумасшедшая.
— Я не имел права рассказывать вам о своих жалких неприятностях. Это расстроило вас.
— О нет-нет! Конечно, мне не стоило бы приходить, если бы вы были счастливы.
— Не стоило? Вы не разговариваете со счастливыми людьми?
— Видите ли, я им без надобности, — объяснила она. — Я прихожу сюда, только чтобы помочь тем, кому нужна. Потому что моё собственное сердце разбито, и мне больно… о, так жутко!.. видеть, как что-то идёт не так между другими влюблёнными.
— Милая маленькая леди! Знаете ли, что вы мне напомнили, когда только появились?
Она вопросительно взглянула на него.
— Нет… Может, танцующий цветок? Меня так назвали однажды.
— Вам подходит. Нет, я подумал, что вы сошли со страниц Джейн Остин [2]. Но, конечно, у вас короткие волосы.
Её руки взлетели к голове; в уголках глаз появились очаровательные морщинки.
— Мне их подстригли. Знаете, когда я болела. После… после того как узнала, что он убит.
— Великолепная стрижка. Вы никогда снова не отпускали волосы?
— Нет. Что-то случилось, и я стала другой.
Её глаза снова посерьёзнели, даже стали немного меньше. Он протянул свою руку, чтобы положить на её, но она уклонилась от него и отпрянула.
— О нет, вы не должны касаться меня!
Она оттанцевала назад, залившись смехом.
— Не должен? Почему?
— Вы не сумели бы и не поняли. Видите ли, я только призрак. Вы могли бы испугаться меня. Люди пугаются, и это так больно. Они думают, что я сумасшедшая. Но я не такая. О нет! Я просто… мёртвая!
— Бедный маленький блуждающий огонёк! — мягко сказал он. — Идите сюда и садитесь. Не бойтесь. Обещаю, что не прикоснусь к вам.
Она приблизилась, склонив голову набок.
— Мне нельзя оставаться. Мне надо уйти сейчас.
— О! — В его голосе прозвучало разочарование. — Не уходите так скоро!
— Ах, но я должна! Я пришла, только чтобы утешить вас. И у меня это получилось, разве нет?
Он потёр лоб.
— Да. Забавно. Не думал, что меня что-нибудь может утешить. Вы чародейка, маленькая леди?
Вновь прозвенел её смех.
— О нет, я просто Брайд! Вы же вернётесь, не так ли?
Его лицо помрачнело.
— Не представляю себе, как я…
— Пожалуйста, пожалуйста! Разве имеет значение, чья это вина, в конце концов?
— Она, может, и не хочет, чтобы я вернулся.
— О да, да! Вы поедете… вы должны поехать!
— Она сказала, что никогда не захочет больше даже взглянуть на меня.
— Она не имела этого в виду. Никогда, никогда!
Маленькая леди затрясла своей головкой так, что её локоны затанцевали.
— Откуда вы знаете?
— Это было только ссорой, — мягко сказала она. — Ей станет так же жаль… как и вам.
Невольная улыбка тронула его губы.
— О, так вы и об этом знаете, да?
— Конечно, — серьёзно ответила она.
— Полагаю, вы думаете, что я упёртый болван.
— Нет. Просто ошиблись. Пожалуйста, скажите, что вернётесь. Вокруг так много несчастья… так много.
Он встал, отбросив изломанные ветки.
— Я вернусь. Это страшно мило с вашей стороны волноваться обо мне. Вы безмерно помогли мне. Я был болваном. На самом деле я всё понимал; надо было только, чтобы вы указали мне на это. Ужасно вам благодарен! — Он протянул руку, но она отпрыгнула, засмеявшись. Его лицо вытянулось.
— Послушайте… мы разве не пожмём друг другу руки?
— Нет. О нет! — Её пальцы дважды вспорхнули к губам в воздушном поцелуе. — Вот… и вот!
Он последовал за ней.
— Я же увижу вас снова, не так ли? Мне бы хотелось сообщить вам, всё ли в порядке, и поблагодарить вас.
— Нет, я больше не приду. Теперь вы счастливы, и я вам без надобности. Прощайте.
Он запротестовал.
— Вы же не считаете меня на самом
