Почему она так нервничает?
Он посмотрел на этикетку:
— Ого. «Тайтингер». Это довольно серьезная благодарность. А за что?
— За прошлый пятничный вечер. Теперь у меня четыре клиента и работа на год вперед.
— Ты и сама бы всего этого добилась, я только немного облегчил тебе задачу и ускорил события.
— Ну… я все равно благодарна. Это было очень великодушно с твоей стороны.
Гарри развернулся и прошел на кухню, достал два бокала для шампанского с полки своего огромного холодильника и за двадцать секунд охладил бутылку в специальном экспресс-морозильнике.
— На самом деле это было абсолютно эгоистично. Благодаря тебе вечер оказался не таким утомительным для меня. Это я должен дарить тебе шампанское.
— Я уверена, что ты справился бы и в одиночку.
— Разумеется, но эти умения появились у меня не сами собой. Мне пришлось учиться вести светскую беседу, которая является неотъемлемой частью больших мероприятий.
Иззи не могла упустить такую великолепную возможность — узнать чуть больше о самой закрытой книге под названием Гарри Митчелл. Она присела на стул у барной стойки:
— Значит, ты часто ходишь на шикарные вечеринки?
При этих словах рука Гарри едва заметно дрогнула, когда он наливал шампанское во второй бокал.
— Плюсы широкого круга общения. Знакомых мне женщин постоянно приглашают то на одну, то на другую вечеринку. Меня привлекает бесплатное питание.
В самом деле? Может, потому, что он просадил все деньги на шикарную квартиру и запредельный транспорт?
— Тогда меня удивляет, что ты пришел без сопровождения в прошлую пятницу, — как бы небрежно сказала она. — Если ты нарасхват.
— Почему ты думаешь, что сегодняшний вечер я проведу один?
Иззи собиралась откинуть волосы назад, но руки замерли на полпути.
— Э-э… ты налил второй бокал.
Его губы скривились.
— Ты полагаешь, он для тебя.
Сгорая от стыда и унижения, Иззи тут же соскользнула с табурета на плюшевый пол и бросила взгляд в холл, откуда, вероятно, вот-вот появится богиня. Полуобнаженная.
— Прости меня ради бога…
Иззи успела сделать всего несколько шагов к двери, как Гарри остановил ее, положив руку ей на запястье:
— Расслабься, Иззи. Я шучу. Второй бокал только для тебя. — И протянул ей его другой рукой. — Ты сидела там, такая наивная, с широко раскрытыми глазами, как Красная Шапочка, я просто не удержался от роли злого Волка.
Она молча взяла у него бокал и подошла к окну, чтобы еще раз насладиться прекрасным видом.
— Значит, четыре новых клиента? — Гарри стоял чуть позади нее. — То есть «Бродмор» придется делить тебя с другими?
Иззи сделала два глубоких вдоха, прежде чем повернуться к нему лицом.
— Не думаю, что ты заметишь разницу. Кроме того, это откроет возможности для сотрудничества.
— «Бродмор» не сотрудничает с другими компаниями, — пробормотал он.
Это правда. Им нравилось быть единственными и лучшими. Оставаться на самом верху.
— Возможно, это неплохой шанс научиться играть с другими?
— Удачи, — хмыкнул Гарри и прижал запотевший от холода бокал к полной нижней губе. Иззи отлично помнила, какими мягкими были его губы, какими удивительно талантливыми и, судя по всему, опытными.
— Как шампанское, Из? — пробормотал Гарри, и она моргнула и вернулась в реальность. — Твои зрачки расширились.
— Хм… отличное.
— Ты думала о той ночи на твоей вечеринке.
— Нет. — Черт, получилось неубедительно. — Я просто… любовалась видом.
— Лондон с высоты птичьего полета возбуждает тебя в принципе? Тогда «Лондонский глаз»[1] не для тебя.
— Я не возбуждена.
— Ты стоишь в моей гостиной и вся просто горишь. От одного глотка шампанского.
— Да, — фыркнула она, — потому что я так примитивно устроена.
Гарри усмехнулся, обнажив свои белые зубы:
— Я же говорил, что это физическое влечение.
— Не хочу разочаровывать, но я не сильна в биологии.
— Тогда почему ты тяжело дышишь? Твои груди вздымаются, как у героинь немого кино.
— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Это влечение.
В его глазах сверкнул огонек.
— Одного раза было недостаточно, верно?
— Вполне возможно. Сейчас нас связывают профессиональные отношения. К сожалению.
— Не думаешь, что два человека могут заниматься сексом и оставаться профессионалами?
Ах… нет!
— Одно исключает другое.
— Может, тебе просто не везло.
— Гарри Митчелл, ты хочешь сказать, что постоянно спишь со своими сотрудницами?
— Признайся, тебе бы этого хотелось — тогда то, что бурлит между нами, станет не таким особенным. Обыденным.
«Нет. Я на это не куплюсь».
— Единственное, что бурлит и шипит в этой комнате, — это шампанское в бокале.
— Ты так думаешь? — Гарри подошел ближе, сократив расстояние между ними до нескольких дюймов, и Иззи запрокинула голову, чтобы видеть его хищную улыбку. Он взял бокал из ее онемевших пальцев и поставил его рядом со своим на журнальный столик. — Разве твоя кровь сейчас не закипает от феромонов?
— Вообще-то, мне кажется, феромоны выделяет кожа… — прошептала она. Но сейчас она кивнула бы и улыбнулась, даже если бы ей сказали, что феромоны попадают в организм из космоса.
— Спасибо за лекцию по биологии. — Он улыбнулся. — Может, выясним?
— Э-э-э…
Не дожидаясь разрешения, он поднял ее руку и поднес губы к запястью, но не коснулся его. Глубоко вдыхая ее запах, он поднимался вверх по ее руке, уделяя особое внимание внутренней стороне локтя, плечу, — и все это время его голубые глаза не отрываясь смотрели на нее. Его торс, такой теплый и упругий, коснулся ее вытянутой руки и, ловко миновав первый уровень защиты, прижался к ее телу. Теперь Гарри сконцентрировался на ее шее, завораживая и парализуя Иззи своим горячим дыханием.
— Я не уверен, — пробормотал он ей в ухо. — Возможно, это просто твои духи.
Он продолжил изучать другие участки ее кожи, уткнувшись носом в шею. Иззи пыталась справиться с огнем, обжигавшим ее изнутри, и устоять на дрожащих от волнения ногах. Гарри зарылся пальцами ей в волосы, обхватив ладонями голову и слегка наклонив ее.
Но так и не поцеловал.
Дразнит.
— Должно быть, феромоны, — прошептал он. — Я не могу думать ни о чем другом сейчас, только о тебе и этом диване.
Она говорила словно сквозь чувственную дымку:
— Тут есть диван?
Гарри рассмеялся:
— И очень удобный. Больше, чем твоя односпальная кровать.
— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, — запротестовала она, но это были самые неубедительные слова, которые она когда-либо произнесла.
