— Тут есть диван?
Гарри рассмеялся:
— И очень удобный. Больше, чем твоя односпальная кровать.
— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, — запротестовала она, но это были самые неубедительные слова, которые она когда-либо произнесла.
— Нет? — Его голубые глаза в упор смотрели на нее. — Не возражаешь, если я…
С этими словами он подхватил ее на руки, и, прежде чем она успела перевести дыхание, они неуклюже опустились — практически рухнули — на диван.
— Извини. — Гарри прижался губами к ее рту. — Просто сгораю от желания.
Он целовал ее как тогда, на вечеринке, только лучше. Страстно. Жадно. Потому что это был уже не первый поцелуй. Потому что сейчас они знали друг друга. Потому что между ними больше не было прежней напряженности.
Его губы и язык поглощали ее. Руки уверенно ласкали. Тяжесть его тела пьянила.
Иззи извивалась под ним, но это лишь придавало их движениям больше страсти, — и ее перекрученное платье ползло по ногам все выше и выше, чему немало способствовали его талантливые пальцы.
Но когда Гарри оторвался от ее губ, чтобы переключится на ее шею, грудь, покрытый тканью живот, Иззи сделала усилие и отстранила от себя его голову.
Он поднял на нее горящие глаза.
— Ты сказала «никакого секса», — промурлыкал он. — Я просто импровизирую.
И он нырнул вниз, приподнял ее платье до бедер и, добравшись до нижнего белья, легко спустил ее трусики до самых лодыжек. В голове у Иззи мелькали смутные мысли, что она должна протестовать, вырываться, пытаться высвободиться из его рук, но она была просто не в состоянии мыслить более ясно.
А когда она вновь почувствовала его губы на своем теле, уже не могла думать ни о чем другом, только об этом сладостном блаженстве. И о том, что все ее мужчины останавливались именно на этом моменте. Решив, что прелюдия окончена.
И как это было обидно.
Но Гарри не остановился. Его движения стали лишь более решительными. Напористыми. И ее тело благодарно отзывалось на все его прикосновения, извиваясь под его губами и руками, которые ласкали ее. Проникали внутрь.
— О господи… — прохрипела Иззи.
Она задыхалась от удовольствия, чувствуя, как его колючий подбородок касается ее самой чувствительной точки. То, что они занимались этим прямо напротив большого окна — пусть даже высоко над Лондоном, — еще сильнее будоражило Иззи. Какой-нибудь астроном-любитель может прямо сейчас наблюдать за ними в телескоп. Это казалось еще более рискованным и запретным, чем секс на ее вечеринке.
Упоительно запретным.
Гарри раздвинул ее бедра и приник губами к нежной складке, и хрип Иззи постепенно превратился в постанывание, а затем в протяжный стон, когда она была уже не в силах терпеть эту сладостную муку. Придерживая Иззи за ягодицы, он несколькими точными движениями языка довел ее до вершины наслаждения и упал рядом с ее содрогающимся телом, приникнув к ее шее в глубоком удовлетворении.
Никакой прелюдии. Никаких предварительных ласк. Никаких намеков на половой акт. Пряжка его ремня осталась нетронутой.
Просто… удовольствие.
Она изучала его из-под полузакрытых век.
— Мне не хватало этого в прошлый раз, — пробормотал он, рассеянно поглаживая пальцем небольшой изгиб ее груди. — Я извиняюсь за то, что торопился тогда. Я умею и лучше.
Иззи не смогла сдержать смешок:
— Ах, так ты беспокоишься за свою репутацию?
— Нет. Я хотел доставить тебе удовольствие. В прошлый раз у меня это не получилось.
«Доставить тебе удовольствие».
Хм, такое она слышала… впервые.
— Да нет, тебе удалось. Даже дважды.
— Скорее случайно. Я был… не в лучшей форме.
Тут Иззи осенило, и она приподнялась ему навстречу:
— Я тебе не верю.
— Я говорю серьезно. Я обычно не такой…
Она молча подняла бровь.
— …нетерпеливый.
— Тебе действительно неловко за ту ночь, которую мы провели вместе?
— Да.
— И ты принимаешь наркотики?
Он откинул влажные пряди волос с лица и улыбнулся:
— Только эндорфины.
— Ты был… более чем хорош в тот раз.
Он опустил голову:
— В тот раз все крутилось вокруг меня. Моих желаний.
Иззи внимательно посмотрела на него:
— Ты пытаешься задурить мне голову?
— Я просто выполняю соглашение, которое заключил с собой.
— И что же это?
— Если у меня появится возможность исправить что-то, то я это сделаю.
И как он все исправил!
— Простой открытки с извинениями недостаточно?
— Абсолютно.
— Может, ты еще в чем-то хочешь признаться?
Гарри перевел потухший взгляд на лондонское серое небо в окне:
— Нет.
Она перекинула ноги через спинку дивана и села.
— Ну раз ты теперь улучшил свой внутренний счет…
Его теплая рука легла ей на плечо, мешая подняться.
— Не пойми меня неправильно, Иззи. Это не конец чего-либо. А только начало.
К своему удивлению, Иззи почувствовала, как ее сердце пронзила надежда, но она постаралась ничем себя не выдать.
— А ты очень много на себя берешь.
— Тебе не понравилось?
«Да ладно, Гарри! А учащенное дыхание, а мои стоны? Разве тебе мало подсказок?»
— Мы три раза занимались сексом — ну или что-то вроде того, — но у нас не было ни одного свидания. Мы даже толком не говорили. Может, ты мне даже не нравишься.
Пфф… Но эта ложь вернула ей часть достоинства, которую она могла потерять на диване.
Он остановил ее, нежно взяв за руку:
— Я понимаю, Из. Все произошло в обратном порядке. У нас не было привычного свидания, но это не значит, что я этого не хочу.
Он звучал вполне убедительно. Иззи поджала губы:
— Так ты хочешь поужинать со мной?
— Я хочу лучше узнать тебя. Вернуться на несколько шагов назад. Чтобы все было как у нормальных людей.
— Не забудешь своего обещания?
Иззи хорошо помнила, что он сказал в ту первую ночь.
«Я не ищу серьезных отношений». Волнительная радость распирала ее грудь. Гарри изменил свои правила ради нее.
Для нее.
— Конечно нет, Из. — Он провел пальцами по своим уже и без того растрепанным волосам. — Ты не хочешь провести сегодняшний вечер со мной?
Гарри Митчелл не был похож ни на кого, с кем она встречалась раньше. Высокомерный и провоцирующий, красивый и обаятельный, сбивающий с толку своими приступами загадочной доброты.
Такое роковое соблазнительное сочетание.
— Да. Сегодня вечером я как раз свободна.
— Отлично. Я только захвачу пиджак. — Он улыбнулся. — Ты любишь тайскую кухню?
