— Этот роман… он какой-то скоропалительный, — заметил Брэд с вопросительной интонацией.
— Да, сэр. Мы достаточно взрослые люди, чтобы понимать, чего хотим.
Брэд разразился лающими звуками; оказывается, он так смеялся.
— Ладно, по крайней мере вы женитесь на ней не из-за денег. Однажды она обожглась на этом. — Он искоса посмотрел на Мэтью. — Вы любите мою дочь, Мэтью?
— Я люблю Оливию. Конечно, — ответил Мэтью как можно убедительнее.
Странно было произносить эти слова, которые он никогда не говорил ни одной женщине, кроме сестры. И не собирался говорить. Для таких признаний он был слишком замкнутым человеком.
Но сегодня он кое-что узнал. Оливия не охотилась за его богатством. Он наблюдал за ее лицом — шок, ярость, оскорбленное достоинство. И ни тени алчности, что он часто наблюдал на лицах Миранды и Мэгги. Оливия наверняка не видела той газетной статьи в Хиброне. Хотя он не мог понять почему.
Пытаясь отвлечь внимание Брэда, он начал перечислять свои владения по всему миру, начиная от небоскреба в Манхэттене и кончая апартаментами в Париже. Он скрыл от Брэда только свое логово в горах Вермонта. Там он бывал один и никогда не брал с собой женщину. Ни Оливии, ни тем более Брэду знать об этом ни к чему.
Наконец он сказал:
— Сэр, мы могли бы продолжить разговор завтра, день был напряженным. — Он поколебался, понимая, что ступает на тонкий лед. — Можно мне узнать точный диагноз вашей болезни? Мне не хочется лишний раз беспокоить Оливию, она и так за вас переживает.
— Я рад, что она дома, — слабым голосом сказал Брэд, — и счастлив, что теперь вы позаботитесь о ней. Она нуждается в сильной руке, Мэтью… Слишком уж она независима, себе во вред. Гоняется по всему свету, купила себе самолет… Невероятно! Думаю, вы справитесь с ней. — Он перебирал стопку бумаг на изящном яванском столике рядом с собой. — Здесь собрано все о моей болезни. Возьмите с собой, но не показывайте Оливии. Не стоит ее волновать.
Интересно, как отреагировал бы Брэд, узнай он, что Оливия отважилась на фиктивный брак исключительно с одной целью — чтобы отец перестал беспокоиться за нее. Мэтью забрал сложенные бумаги и пожелал Брэду спокойной ночи. Потом пошел к себе, запер дверь и прочитал заключение. Потом дважды все перечитал. Семейный врач приглашал двух специалистов. Представители старой гвардии, приличные люди, но им неизвестны последние достижения медицины. Мэтью были знакомы их имена, поскольку он был связан с фармацевтикой. Он мог бы позвонить и попросить об услуге. В конце концов, Джефф Роули его должник. Так же, как сам он должник Стэна после катастрофы с яхтой. Если б он не отправился ужинать в Исландии с капитаном одного из своих танкеров, он бы не заболел. Если б не его болезнь, если бы неумеха Стэн не оказался у штурвала во время шторма, если бы не случилось кораблекрушение, не было бы Оливии! Он улыбнулся. Теперь трудно даже представить свою жизнь без Оливии.
Придется звонить. Неважно, что из этого выйдет. Он никогда себе не простит, если не попытается сделать все, что в его силах.
Второй звонок Мэтью сделал своему адвокату уже утром, дав ему несколько указаний, особенно настаивая на абсолютной конфиденциальности. Ну вот, подумал Мэтью, опуская трубку, теперь он может сказать Брэду абсолютно честно, что Оливия никогда не будет ни в чем нуждаться, что бы с ним, Мэтью, ни случилось. Независимо от того, когда и как они разведутся.
Третий звонок был сестре, которая проживала в Белфорде под Нью-Йорком с мужем и двумя детишками, а теперь была беременна третьим ребенком.
— Мэтью! — обрадовалась Стелла. — Как мило, что ты позвонил.
— Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно, по утрам больше не тошнит. Откуда ты звонишь?
— Из Филадельфии.
— В Филадельфии ты хочешь найти замену «Медузе»? — пошутила она.
— Стелла, я женюсь.
На другом конце провода повисло напряженное молчание.
— Ты? На ком?
— На операторе береговой охраны, которая приняла сигнал бедствия, — сказал он. — Любовь с первого взгляда.
— Хочешь сказать, что влюбился?!
Он почувствовал легкое раздражение.
— Да, — произнес он. — А что, по-твоему, это невозможно?
— Да, — ответила сестра со свойственной ей прямотой. — Никогда бы не подумала, что ты способен на такое. Она милая?
— У нее каштановые волосы и характер; она не охотится за моими деньгами и водит свой самолет.
Плюс тело, за которое умереть можно. Но Стелле он этого не скажет.
— Хорошенькая?
Во рту у него пересохло.
— Она красивая, — ответил Мэтью.
— Не похожа на Миранду?
— День и ночь.
— Мне никогда не нравилась Миранда, — призналась Стелла. — Мэтью, новость замечательная. Когда я получу возможность познакомиться с ней?
— Венчание в следующую субботу здесь, в Филадельфии, в ее доме. — Он вкратце обрисовал ситуацию с болезнью Брэда. — Но если ты сможешь приехать завтра, я скажу Оливии, что вы вдвоем идете на ланч.
— Ты скажешь ей? — с иронией повторила Стелла. — Все тот же Мэтью. Похоже, ей понадобится весь ее характер.
У Мэтью были свои причины удалить Оливию из дома на следующий день в дневные часы.
— Иногда она слушается меня, — сказал он и услышал, как сестра заливается смехом.
— Я приеду, а потом мы все вместе прибудем на вашу свадьбу. Я так рада за тебя, Мэтью. Нам всем нужно кого-нибудь любить.
Только не ему, он в этом не нуждался. Мэтью недовольно фыркнул, спросил о племяннице и племяннике, положил трубку и пошел искать Оливию. С помощью горничной он нашел ее за домом в саду, где она завтракала под тенью вишневого дерева. На ней был короткий сарафан, оставлявший голыми плечи; солнечный лучик запутался в ее волосах. Она читала газету и не видела его. Через несколько дней он женится на этой женщине. Должно быть, он сошел с ума.
Словно почувствовав за спиной его присутствие, Оливия обернулась.
— A-а, это ты.
— Доброе утро, моя самая большая любовь.
— Оставь, здесь тебя никто не слышит.
— Послушай, Оливия, — неожиданно для себя завелся Мэтью, — в местной газете Хиброна на следующий день после нашего чудесного спасения было напечатано, что я богач. Ты ведь наверняка прочитала, так почему же так удивилась вчера?
Она покраснела от сдерживаемого раздражения.
— Почему? По очень простой причине: я не видела этой газеты. Теперь ясно?
— Население Хиброна не так уж велико, и слухи разносятся быстро.
— На следующий день сразу после ночного дежурства я улетела в Филадельфию, — отчеканила она. — К моему возвращению всех волновали два события: пропажа двух рыболовецких шхун и беременность моей коллеги. Другими словами, у людей было о чем посудачить, кроме тебя. К тому же меня совсем не интересуют твои деньги.
