– А как же, – со знанием дела отвечала ей другая моя ненормальная бабка, – а как же иначе?
– Говорят, что они теперь в Европе, – продолжала моя мать, – но только в разных странах. Лаура, кажется, в Париже, изучает историю искусств, Грег сделал ей такой подарок. А вот в какой стране Александр, этого никто не знает.
– А еще говорят, что Александр вовсе не бросал Лауру, он сделал это как раз для того, чтобы защитить ее, – говорила моя тетка, мамина дорогая сестра.
– Защитить? – удивлялась моя мать, – да что ты такое говоришь, Мэгги?
– Да, – продолжала моя вездесущая тетушка, – говорят, что сэр Валентино сильно пригрозил им, и Александр не мог так рисковать, он уехал ради Лауры.
– Да ты что? – надрывалась тогда моя мать, – почему же тогда ни Лаура, ни Грег не хотят даже и слышать ничего об Александре?
– А откуда тебе это известно? – спрашивала ее моя тетка.
– Люди так говорят, – пожимала плечами моя мать.
– Да, многого, многого мы еще не знаем, – вздыхала тогда моя тетушка.
И им было глубоко наплевать на то, что у их дочки и племянницы Розмарин, то есть у меня, кусок в горло во время всех этих разговоров не пролазил.
И только мой отец поглядывал на меня с сочувствием. Но их разговоров никогда не прерывал, так как очевидно полагал, что вся эта болтовня поможет мне всю эту историю быстрее пережить.
А мой кошмарный кузен Чарли, сами понимаете, во время всех этих разговоров только похабно ухмылялся. И я не знаю, что уж он там во время своих похабных ухмылок думал, но мне и с противоположного конца стола было прекрасно видно, что мысль, как таковая, вообще нечастый гость в его голове.
И только маленькой сестренке Чарли Монике эта история была глубоко по барабану. Она вылавливала вилкой ягоды из нашего варенья и была рада, что взрослым было в последнее время решительно не до нее.
А я же скрепя сердце выносила все эти разговоры и только по ночам в своей комнате могла расслабиться и отдохнуть. И сколько угодно думать о самом идеальном человеке на земле, сердце которого отныне и навек принадлежало другой.
Я подходила к окну и прислонялась лбом к холодному стеклу.
Из моей комнаты было прекрасно видно, как два привидения в белых балахонах танцуют твист у бассейна при луне со свечками в руках.
Прошло три года. Мне исполнилось восемнадцать лет, и на день рождения отец подарил мне красивое, по его понятиям, розовое платье.
Мне было жаль отца, и я сказала ему:
– Спасибо, папочка, такого красивого платья нет ни у кого.
– Такой красивой дочери тоже нет ни у кого, – сказал мне мой растроганный отец и поцеловал меня в лоб.
И я поднялась в этом идиотском платье в свою комнату и там сорвала его с себя и забросила в шкаф. И мне было тем более обидно, что я знала, что у Лауры Бенито тоже скоро день рождения, и ей тоже исполняется восемнадцать лет, и ее ожидали вовсе не такие глупые подарки.
Ее любящий братик, расторопный Грег Бенито, приобрел специально для нее красавицу-яхту и обернул ее в разноцветную оберточную бумагу, и перевязал огромным голубым бантом.
Сама Лаура в городе так и не появлялась, но все ждали ее приезда со дня на день. Говорили, что она закончила во Франции колледж и даже умудрилась получить диплом, и что, мол, чего ей еще оставалось делать после всей этой истории, которая с ней произошла.
На мой день рождения к нам опять собрались приехать наши самые близкие родственники, которых мы не видели долгих три года и которые, как намекнул мне мой отец, едут к нам совсем не просто так.
Я догадывалась, что мой кузен Чарли едет ко мне свататься. Но это были только его личные проблемы, и меня они совершенно не интересовали.
Сегодня утром весь город ходил на пристань посмотреть, как Грег выгружал с корабля свою красавицу-яхту.
– Грег, – спросил Грега с пристани наш любознательный народ, – это правда, что Лаура скоро появится в городе?
– Не думаю, что это будет иметь к вам хоть какое-то отношение, – ответил Грег.
– Ну что ты, Грег, – сказали ему с берега наши городские острословы, – Лаура – самая богатая невеста в нашем городе.
– Невеста, – сказал Грег, – да не про вашу честь.
– Или ты ее до сих пор для Александра бережешь? – сказал кто-то из толпы.
Грег ничего не стал отвечать. Он молча вытащил пистолет, взвел курок и направил его в сторону говорившего.
– Что ты, Грег, это же шутка, – струсил тот.
Грег немного подождал. А потом медленно поднял свой пистолет вверх и выстрелил в воздух.
Толпа вздрогнула и облегченно вздохнула.
Больше Грег никому ничего не сказал, а лишь руководил дальше выгрузкой своей красавицы-яхты. Огромная толпа на берегу тоже больше старалась ничем не раздражать Грега, а молча наблюдала за его действиями.
Можно было подумать, что весь город у нас состоит не из простых жителей, а только из каких-нибудь журналистов и телерепортеров. И ежедневные наблюдения либо за Грегом, либо за сэром Валентино, то есть за самыми экстравагантными людьми этого города, для остальной части его народонаселения были просто чем-то вроде хлеба насущного.
Грег погрузил свою красавицу-яхту на трейлер и повез ее к своему особняку, чтобы поставить под окнами Лауры. По крайней мере, толпа, шедшая вслед за ним аж с самой пристани, тщательно проследила, что это было именно так.
Я, разумеется, никуда не ходила, но о том, что творится в нашем городе, мне сообщила одна из моих ближайших подруг.
Еще она сказала:
– Помнишь, как мы маленькими девочками ходили на другой конец города, чтобы только посмотреть на Александра?
Я промолчала, хорошо, что никто не видел, как я покраснела.
– Не хочешь ли съездить посмотреть, как строится его новый дом? – спросила тогда подруга.
– Я давно уже не маленькая, как ты успела заметить, – сказала я.
– Но я так и не заметила того, чтобы он перестал тебя интересовать, – сказала подруга.
Я не стала ей ничего отвечать и молча положила трубку.
Я и без нее старалась больше не думать о том, что прошло уже три года. И что если в городе скоро появится Лаура, значит, скоро сюда приедет и Александр.
Все в городе знали, что Александр уже почти закончил работать на сэра Валентино и уже получил от своего работодателя огромнейшую компенсацию за убитые в работе годы. Поверенным делами Александра было куплено несколько сот акров земли на краю города.
И на скалах был разбит сад. А прямо на глазах у изумленной публики стал расти и возвышаться белоснежный особняк. С ажурными колоннами и шикарными балконами, площадками для гольфа, бассейнами, фонтанами и всякой другой общепринятой ерундой.
