– А Александр – это тот самый человек, по которому сходит с ума весь ваш город? – понимающе спросила моя тетушка Мэгги.
– Да-да, это тот самый молодой человек, – покивали ей головой обе мои ненормальные бабки.
– Ах, как это мило! – воскликнула моя расчувствовавшаяся тетушка, утонченная ценительница чужого горя.
Лаура приехала в город несколько дней спустя. Совершенно случайно мы с Чарли встретили ее в местном аэропорту.
Родители выпускали меня из дома теперь только с Чарли, скоро они собирались официально объявить о нашей помолвке. А мне же было совершенно безразлично, кто из этих бесконечных влюбленных в меня молодых людей будет сопровождать меня куда-либо.
Ведь на свою жизнь у меня уже давно были свои собственные планы, в которые я вовсе не собиралась кого-либо посвящать. А своих недальновидных родителей – особенно.
А что касается поклонников, то у меня действительно было их очень много, всех этих тайных воздыхателей. Чуть ли не весь город лежал у моих ног. Ведь именно я и была в этом городе самая красивая, а если не верите, то спросите об этом кого угодно.
У меня такие же роскошные вьющиеся волосы, как у прекрасной Розмарин, и такая же, как у нее, родинка у левого глаза. И тот же томный взгляд.
Но если вы подойдете ко мне и скажете, что это и есть все то, что надо для простого человеческого счастья, то я просто рассмеюсь вам в лицо.
И вот мы с Чарли гуляли по городу и случайно заехали в аэропорт.
Я всегда любила смотреть на самолеты и мечтать, что когда-нибудь на одном из них кто-нибудь увезет меня в далекие и прекрасные края. И то, что в это самое время рядом со мной стоял очередной ненужный мне человек, мне совсем не мешало.
– Скоро я увезу тебя отсюда на одном из этих самолетов, – сказал мне мой практичный кузен Чарли.
Я обмерила его взглядом с ног до головы и высокомерно спросила:
– И тебя даже не будет при этом смущать то обстоятельство, что я люблю другого?
– Тьфу, – в сердцах сказал Чарли и отвернулся от меня, и тоже стал смотреть сквозь огромное окно здания аэропорта на взлетающие навстречу своей мечте самолеты.
И тут вдруг кто-то громко, на весь аэропорт воскликнул:
– Смотрите, это же Лаура Бенито!
И в огромном шумном здании аэропорта Грег Бенито подошел к своей Лауре и крепко обнял ее. И им было глубоко безразлично, сколько там людей вокруг них сейчас побросали свои сумки, чемоданы и родных и вывернулись в их сторону.
Потом Лаура направилась к выходу в окружении своего неизменного эскорта, а Грег стал рассказывать носильщикам, что надо делать с багажом Лауры и как аккуратно надо с ним обращаться. И носильщики стали переносить огромные квадратные свертки Лауры на грузовые тележки.
Гораздо позже мы узнали, что это были картины. Оказывается, Лаура стала рисовать, и получалось это у нее очень и очень неплохо.
Лаура шла навстречу мне, и это была уже совершенно другая Лаура. Совсем не та взбалмошная и беззаботная девчонка, какой три года назад она уехала из этого города.
На ней был строгий темный костюм, туфли на высоком каблуке подчеркивали стройность ее фигуры. И всем и каждому было ясно видно, что теперь Лаура – уже совсем взрослая.
Мне нужно было непременно хоть что-то ей сказать, и я сказала ей:
– Здравствуй, Лаура.
Лаура остановилась.
– Привет, Розмарин, – сказала она, – не заметила тебя сразу.
– Я рада тебя видеть, – сказала ей я, – я рада, что ты приехала.
Лаура внимательно на меня посмотрела.
– Ты действительно в этом уверена? – серьезно спросила она меня.
Не скажу, что она слишком уж за эти годы похорошела. Но в ее глазах, в глазах моей ровесницы Лауры Бенито была видна такая усталость и мудрость взрослой женщины, что меня это очень поразило.
И только теперь мне стало ее по-настоящему, искренне жаль.
– Конечно, я рада тому, что ты приехала, – сказала я, – у нас ведь всегда были с тобой неплохие отношения, а в последние годы – особенно, – зачем-то добавила я и густо покраснела.
– Почему же ты тогда так покраснела? – спросила Лаура.
Она еще некоторое время подождала моего ответа, но я совсем не знала, что ей сказать.
Тогда она сказала сама:
– Тебе совсем не идет врать, – сказала она мне, – когда ты врешь, ты краснеешь и вся твоя красота тут же лишается всяческого смысла.
– Зачем ты так? – сказала я.
– Ты ненавидишь меня так же, как и весь этот ваш допотопный городок, но только постарайтесь запомнить, что мне все это глубоко безразлично, – сказала Лаура и собралась идти дальше, но я никак не могла позволить ей вот так запросто уйти.
– Но я не ненавижу тебя, – сказала я ей, может быть, слишком уж поспешно.
– А что касается вашего любимого Александра, – сказала вдруг, остановившись, Лаура, – то он мне больше не нужен. Так что забирайте его себе, он целиком и полностью ваш, а меня оставьте в покое.
– Но мне он тоже не нужен, – тут же быстро сказала ей я, только бы она не наговорила мне еще больше глупостей.
А мой несносный кузен Чарли во время всего разговора стоял тут же, черт бы его побрал, и внимательно все слушал.
– Вот мой жених, – сказала я и схватила такого вдруг своевременного кузена Чарли, – спроси, кого хочешь, что это так.
Видимо, я уже совсем не соображала, что делаю. Но мне было очень важно, чтобы Лаура не думала обо мне плохо. Мне это было очень важно.
Ведь так получилось, что теперь она была частью того человека, о котором вся женская половина нашего города могла только мечтать, да и то только в самом сказочном сне.
– Жених? – улыбнулась Лаура.
Она явно не собиралась мне верить.
– Чарли, – протянул ей руку мой не растерявшийся кузен.
И они пожали друг другу руки.
– Ну хорошо, – пожала плечами Лаура, обратившись ко мне, – если для тебя так важно, чтобы я к тебе хорошо относилась, я постараюсь это сделать для тебя.
Я незаметно облегченно вздохнула.
К нам подошел Грег. Он обнял Лауру за плечи.
– О, Розмарин, – сказал он мне, – какая ты красавица, ты стала еще краше.
– Чарли, – тут же протянул ему руку мой сноровистый кузен, – жених, – добавил он.
– Очень, очень приятно, – сказал ему галантный Грег, – береги ее, – сказал Грег, указывая на меня, – это наш цветок.
– Да, я знаю, – гордо сказал Чарли и бесцеремонно взял меня под руку, и меня чуть не стошнило от подобного счастья.
А Грег еще наговорил нам с Чарли безразличным голосом много комплиментов и любезностей. И они с Лаурой ушли.
Я видела, что они, прежде чем сесть в свою роскошную машину, еще долго над чем-то хохотали. Наверное, надо мной и над моим кузеном Чарли.
Я должна была глубоко обидеться на них, но я еще долго стояла и искренне им завидовала.
