Я должна была глубоко обидеться на них, но я еще долго стояла и искренне им завидовала.
Они были одни в целом мире. Несмотря на сказочные богатства, у них обоих были несладкие судьбы, но весь мир был им по барабану, когда они были вдвоем.
Крепкие узы связывали их всю жизнь. И казалось, что в мире просто не существует такой силы, которая бы была способна разорвать братские узы этих двух одиноких людей.
А несколько дней спустя в городе появился Александр.
И первым делом он сделал то, чего от него никто не ожидал. Он заехал к сэру Валентино.
Весь город был уверен, что ноги Александра теперь не будет в доме сэра Валентино. Этого сердобольного опекуна, который одним взмахом своей старческой руки перечеркнул всю жизнь и счастье своего умопомрачительного воспитанника.
Но Александр был великодушен. Сэр Валентино дал ему в свое время ощущение дома и семьи, и это было немало.
Это позволило Александру стать тем, кем он стал, а стал он человеком, и человеком очень и очень неплохим.
Александр вошел в комнату к сэру Валентино и увидел, что тот сидит в своем любимом кресле около своего любимого огромного окна. И его седые волосы, вернее то, что от них осталось, обдувает безмятежный океанский бриз.
Сэр Валентино сидел спиной к двери, в которую вошел Александр, но, услышав шаги, он вздрогнул и, не оборачиваясь, сказал:
– Здравствуй, Александр.
Чему Александр ничуть не удивился. Наверняка о его приезде в город сэру Валентино уже давным-давно доложили его бесчисленные осведомители.
– Добрый день, сэр, – сказал Александр.
Александр прошел на середину комнаты и встал прямо перед сэром Валентино. И сэр Валентино поднял на Александра глаза.
Александр поразился, насколько сэр Валентино постарел за эти последние три года, что они не виделись. Он просто весь высох от какого-то непостижимого несчастья, свалившегося на его такую, казалось бы, всегда благополучную голову.
Да, сэр Валентино заслужил в этой жизни наказания, и с этим без промедления согласилось бы очень и очень большое количество людей, пострадавших каждый в свое время от его такого тяжелого нрава.
Но в данный момент невообразимо серый облик этого человека мог вызвать только одно чувство – непреодолимую жалость. И все.
– Ты, наверное, не поверишь, – сказал сэр Валентино Александру, – если я скажу, что почувствовал, что это именно ты пришел, хотя никто мне о тебе не докладывал, не поверишь ведь?
Александр слегка растерялся.
– А зачем вам нужно, чтобы я в это поверил, – спросил Александр, – зачем вам это? У вас есть деньги, власть, богатство, дома, корабли, самолеты, у вас все уже есть, зачем вам еще и я, чего вы добиваетесь теперь?
Сэр Валентино показательно тяжело вздохнул.
– Я ничего не добиваюсь, Александр, – сказал сэр Валентино, – ты был и будешь для меня самым дорогим человеком на земле, и я очень счастлив, что на этой земле есть такой дорогой мне человек.
У Александра в руках были какие-то бумаги, и он положил их на стол сэра Валентино.
– Здесь отчет о моих делах, – сказал Александр, – подробная информация в вашем компьютере. – Александр немного помолчал, а потом добавил: – Я закончил ваши дела в Европе, и теперь вы – один из самых богатых людей в мире.
Сэр Валентино вытащил из кармана брюк носовой платок и вытер лоб.
– Зачем ты так, Александр? – сказал сэр Валентино.
Александр стоял перед сэром Валентино и грустно смотрел на него.
– Будете утверждать, что вам это безразлично? – сказал Александр.
Сэр Валентино неторопливо убрал свой платок обратно в карман.
– Теперь – да, – сказал сэр Валентино.
Александр помолчал.
– А три года назад? – спросил Александр.
Но сэр Валентино был готов и к этому, и ко многим другим вопросам.
– Три года назад я думал, что буду жить вечно, – сказал сэр Валентино.
– Что же так изменило ваши планы? – спросил Александр.
– Осознание того, что я сделал с самым дорогим мне человеком на земле, – сказал сэр Валентино.
Александр покачал головой: сэр Валентино ничуть не изменился.
– Вы эти сказки о том, что вы все осознали, будете кому-нибудь другому рассказывать, ладно? – сказал Александр.
Александр подошел к бару и налил себе виски.
– А мне больше и некому их рассказывать, – печальным голосом поделился сэр Валентино, – у меня только два самых дорогих человека и есть-то. Это ты на этом свете, да прекрасная Розмарин – на том.
На что Александр чуть не подавился своим виски.
– Зря ты мне не веришь, Александр, – продолжал трагедию сэр Валентино, – я действительно глубоко раскаиваюсь в том, что совершил. Я поломал твою жизнь, но, видит бог, я вовсе не помышлял этого делать.
Александр опять повернулся к нему.
– А о чем же вы тогда помышляли? – спросил Александр.
Сэр Валентино развел руки, пытаясь объять необъятное.
– Ты говоришь: власть, деньги, богатства, – сказал сэр Валентино, – так вот, все те люди, которые к старости накопили и имеют в избытке все эти атрибуты мирского благополучия, все они, как один, с готовностью подтвердят мои слова о том, что вовсе не это в жизни главное. Да-да, совсем не это.
– Да что вы говорите? – сказал Александр, – и что же, как вы поняли, в этой жизни главное?
Сэр Валентино был настроен на долгий и откровенный разговор.
– Налей мне для начала тоже виски, – сказал сэр Валентино.
Александр подошел к бару и налил еще виски себе и сэру Валентино.
Он подошел к сэру Валентино и протянул ему его фужер.
– Садись, Александр, – показал сэр Валентино Александру на ближайшее кресло.
Александр помедлил.
– Садись, – сказал сэр Валентино, – я знаю, что ты не рассиживаться сюда пришел, а навсегда распрощаться. Но я не займу у тебя много времени.
Александр сел в кресло.
– Очень большую часть моей жизни, – начал исповедоваться сэр Валентино, – и очень важную ее часть, – уточнил он, – со мной всегда был ты. Я прекрасно помню тот день, когда я впервые увидел тебя на нашем пирсе. Мы так и не узнали, ни откуда ты родом, ни из какой страны, ни кто были твои родители. И мы уже не узнаем это никогда. Но тот день, когда ты сидел на нашем пирсе и задумчиво смотрел вдаль, а ветер играл твоими белокурыми волосами, и мне вдруг показалось, что я впервые в жизни наконец-то увидел ангела, тот день был одним из самых счастливых дней моей жизни. Я уверяю тебя, что это так, поверь мне.
Александр убрал со лба свои белокурые волосы.
– Я верю вам, сэр, не беспокойтесь так об этом, – сказал Александр, – и мне как раз совершенно нетрудно поверить в то, что вы испытали чувство огромной радости, увидев там, на пирсе, чудесную бессловесную игрушку. Еще одно орудие в ваших руках для борьбы с действительностью, каким и являлось всегда для вас ваше нелегкое существование на этой расчудесной земле.
