Он расположился у нее между ногами, продолжая покрывать поцелуями ее грудь, и живот, и бедра, медленно подбираясь к тому, что между ними. Она на мгновение напряглась, поняв, куда он хочет ее поцеловать, и даже попыталась сдвинуть ноги, что просто невозможно было сделать, учитывая местоположение Владимира. Он руками надавил ей на бедра, давая понять, что не намерен отступать.
— Сегодня моя очередь получать удовольствие, — шепнул он и почувствовал, как Маша сдалась. Главное, правильно подобрать слова. Она была чистая и сладкая там, вздрагивала и постанывала от его интимных поцелуев. А потом закричала — громко, прерывисто…
Он лег рядом, обнял ее. Почему-то казалось крайне неуместным говорить сейчас о том, что он и сам возбудился, пока ласкал ее. К тому же, Маша по-прежнему всхлипывала: отголоски оргазма перемешались со слезами. И совершенно обессиленная, она наконец уснула, прислонившись к его плечу лбом.
четвергУтром Маша проснулась за минуту до будильника и вспомнила, как уснула. Кажется, прошлой ночью она довольно эгоистично использовала мужчину и уснула. Да, это было потрясающе. Разбудить или нет?.. Разбудить, конечно. Она выключила звонок будильника, легла обратно в постель и принялась будить мужчину легкими поцелуями. Постепенно выплыв из объятий сна в объятия девушки, он понял, что Маша решила отдать ему вчерашний «должок». Милая девушка. Он не позволил, просто усадил ее на себя сверху. К его удивлению, то, что случилось вчера, повторилось в удвоенном объеме. Кажется, вчерашний оргазм снял некий психологический барьер, и теперь Маша раз за разом взрывалась в его объятиях и даже не пыталась сдерживать крики. Когда она совершенно обессиленная легла рядом, он поцеловал ее в макушку, чувствуя прилив невероятной нежности.
Чуть позже он отвез ее в офис. Они почти не опоздали. Ему надо было уехать. И как же не хотелось оставлять ее в офисе одну… Он мечтал об отпуске, и уже знал, что позовет Машу с собой.
Освободился он только к половине шестого. Взял в руки телефон, чтобы позвонить ей, и обнаружил пустой темный экран. Как ни досадно, но в этот раз он тупо забыл зарядить его. А менял телефон уже столько раз, что автомобильной зарядки именно к этой модели у него в машине не было. Добравшись до офиса, обнаружил на столе записку: «Не смогла дозвониться до тебя. Уехала домой. Маша.» Это было неприятно. Кажется, она обиделась. Он позвонил ей с офисного телефона.
— Алло?
— Маш, ты обиделась?
— Что? Нет, конечно. Почему ты так решил?
— Ты уехала домой.
Она рассмеялась.
— Я же не могу всю неделю ходить в одной и той же одежде. Мне надо переодеться.
Он смог наконец расслабиться.
— Я могу приехать к тебе?
— Приезжай, — кокетливо пригласила она.
— Жди.
Вечерние пробки в городе еще не рассосались, и до дома девушки он доехал только через час. Разряженный мобильник немым укором лежал перед ним: на радостях он забыл взять в магазине зарядное устройство для автомобиля, и даже не мог теперь сообщить Маше, на сколько задерживается.
Он надавил кнопку звонка. Маша открыла и улыбнулась.
— Даже не спрашиваешь, кто там? Поразительная беспечность.
— Я видела в глазок. Заходи.
— Извини, у меня телефон разряжен. Из-за пробок долго добирался, а позвонить не мог.
Она усмехнулась, запирая входную дверь.
— Я вполне представляла, сколько ты будешь ехать от офиса, так что не извиняйся. Лучше закрой глаза. Закрой, закрой.
Чем бы женщина ни тешилась, лишь бы не ругалась. И он закрыл глаза. Она взяла его за руку и медленно, чтобы он не споткнулся, повела в комнату. Она положила его руку на спинку стула.
— Садись. Глаза не открывай.
Он сел.
— Все, теперь можно.
Он открыл глаза и усмехнулся. Маша организовала романтический ужин при свечах. Он посмотрел на нее. Она напряженно ждала его реакции, не уверенная понравится ли ему, что она решила внести в их отношения немного романтики. В конце концов, такие ужины обычно делают для девушки перед тем, как в первый раз уложить ее в постель. Если же романтический вечер проводится уже после того, то значит, девушка рассчитывает на большее. Вероятно. И все-таки, даже рискуя напугать мужчину, Маша устроила это, с позволения сказать, мероприятие.
Владимир ободряюще улыбнулся ей:
— И что у нас на ужин?
Маша смогла наконец расслабиться и тоже улыбнуться:
— Настоящая еда для настоящего мужчины. Только она еще не готова. Пока же есть вино. Будешь?
— Если ты позволишь остаться на ночь.
— Конечно, позволю, — Маша окинула его жадным взором, не оставляя ни малейших сомнений в ее грязных намерениях.
Владимир засмеялся, разливая вино по бокалам.
— Кажется, меня хотят напоить и совратить.
— Хотят, — не смущаясь, признала Маша. — Но у тебя еще есть шанс сбежать.
Они соприкоснулись бокалами, издавшими мягкий хрустальный звук.
— Боюсь, что уже нет, — и он отпил вина. — Ты слишком красива, чтобы у меня остался хоть какой-то шанс.
Ему собственные слова показались не слишком искренними. Спасало лишь то, что он произнес их шутливым тоном. Но Маше они понравились, она даже смутилась.
Больше за ужином темы совращения они не касались. Ни Маша, ни Владимир не вспоминали об этом, просто разговаривали о разных вещах.
После ужина он подумал, что должен бы пригласить девушку на танец, раз уж звучала музыка. И вот тут Маша засмущалась:
— Боюсь, я не очень хорошо танцую.
— Я тоже, — и все же он настойчиво вытянул ее из-за стола. У него было чувство ритма, хотя танцевал он плохо, зато четко ощущал, что у Маши чувства ритма нет совсем. К тому же она наступала ему на ноги.
— Девушка, да вы пьяны.
— Похоже на то, — с восхитительной беззаботностью признала она, едва не повисая на нем. Она преувеличивала степень своего опьянения, но лишь чуть-чуть: совершенно замечательно было первый раз в жизни отпустить тормоза и в присутствии человека, которому полностью доверяла, побыть пьяной похотливой кошкой. То есть, опробовать на себе еще один стереотип.
Маша была абсолютно и полностью счастлива. Ее единственный любовный роман вошел в накатанную колею, она даже пару раз поругалась с Владимиром, что было воспринято ею как прогресс. Первый раз из-за того, что он свои рубашки разбрасывает по всей квартире, чему Маша удивилась. Она-то слышала, что мужчины такое со своими носками проделывают и морально была готова именно к носкам и совсем не была готова к рубашкам. Второй раз — из-за кружек, с которыми он поступал точно так же, как с рубашками. Впрочем, стоило ей в мысленных заготовках поменять «носки» на «рубашки и кружки», как все стало прекрасно.
