— Нет, но я не голодна. Поль, кое-кто из гостей намекал, что…
— Я тоже. — Он достал из ближайшего ведерка со льдом бутылку шампанского и взял два чистых бокала. — Наступает мое любимое время, — сказал он и повел ее в сад. — Давайте найдем укромное место, где можно наблюдать за восходом луны и говорить спокойно. Место, где нам не помешают.
Но ничего не вышло. Дворецкий пустился за ними вдогонку и сказал Полю, что ему звонят.
— Наверно, нужно подойти, — извиняющимся тоном сказал Поль. — А вдруг Юлия наконец решила откликнуться? Подождите меня, милая, ладно?
Позволить, чтобы ее припер к стенке очередной любопытный гость? Нет уж! Она устала. Улла перехватила дворецкого и сказала:
— Когда месье Вальдонне закончит разговор, передайте ему, что я жду его на нижней лужайке.
Красивые фонарики, развешанные в кроне деревьев, освещали дорожку, усыпанную гравием, но Улла пошла по извилистой тропинке и вскоре исчезла в кустах и вьющихся лианах. Тропинка привела ее на узкую площадку над морем. Подобрав платье, она опустилась на траву рядом с высоким цветущим кустом. Наконец-то можно ни перед кем не оправдываться… Облегчение было огромное. Она перевела дух. Впервые за этот вечер.
В сумерках вода казалась почти черной, а небо, на котором блестели звезды, — светлым. Ароматный воздух застыл неподвижно. Негромкий рокот волн, набегавших на скалы, заглушал голоса, доносившиеся из дома.
Вот было бы хорошо, если бы все ушли и предоставили нам с Полем возможность насладиться вечером, подумала она.
Но в каждом райском саду есть свой змий. Стоило услышать несколько слов, как Улла вспомнила эту старую поговорку.
Скрип гравия под ногами предупредил Уллу, что она здесь не одна. Спустя секунду женский голос сказал:
— Если хочешь знать мое мнение, она спит и видит, как бы лечь с ним в постель! — Не узнать кислый тон Камиллы де Оливейра было невозможно. — И надеется стать следующей мадам Поль Вальдонне! По крайней мере, в той особе были огонь и шарм. Но эта… О боже, Айрис, это всего-навсего какая-то серая и скучная нянька из глухомани! О чем думает Поль, который обращается с этой девицей так, словно она что-то собой представляет?
— Может быть, она нежно его любит. А нежность ему не помешает. После того, что он вынес с Юлией.
— О господи, хоть бы она чем-нибудь отравилась! — злобно ответила Камилла. — Чем угодно, лишь бы сидела у себя взаперти. А еще лучше было бы, если бы она вернулась туда, откуда приехала.
— Похоже, она ему очень нравится…
— Просто Поль не оставил себе выбора. Ему приходится ее развлекать, так почему бы заодно не развлечься и самому? Хотя я не понимаю, о чем они могут разговаривать за пределами спальни.
— Не знаю, не знаю… Не похожи они на любовников, — задумчиво ответила невидимая Айрис. — Она показалась мне холодной и довольно высокомерной. Во всяком случае, я не могу себе представить, что с ней может быть весело в постели.
— Если понадобится, притворится. Господь знает, на что шли мы, когда пытались найти себе хорошего мужа.
Улла, ставшая невольной свидетельницей разговора, не предназначенного для ее ушей, вспыхнула от унижения. Но постепенно ею овладел ледяной гнев. На работе она, не моргнув глазом, выслушивала разговоры воров, сутенеров, проституток и других обитателей трущоб. Какого черта она прячется за кустом и позволяет двум с виду культурным, но крайне бесцеремонным женщинам трепать свое имя?!
— Может быть, я тупая и скучная нянька из глухомани, — выпалила она, выскочив из-за куста так стремительно, что Камилла и ее спутница вцепились друг в друга и испуганно вскрикнули, — но зато на меня никто не подаст в суд за клевету! А вам это грозит! Обеим! И я достаточно хорошо воспитана, чтобы не говорить гадости о хозяине, угощение которого вы ели и запивали его шампанским!
— Вы подслушивали! — воскликнула пришедшая в себя Камилла. — Да как вы смели?!
— Нет, это как вы смели?! — крикнула в ответ Улла. — Да кто вы такая?! Напыщенная дура, привыкшая судить о других по себе!
— Ах, так? — Улла была уверена, что маркиза побагровела. Ее вот-вот хватит удар либо инфаркт. — Сейчас же все расскажу Полю!
— Э-э… Не стоит. — Айрис взяла подругу за руку. — Все мы наговорили лишнего. Наверно, следует забыть о том, что этот разговор вообще имел место. Мне очень жаль, если мы вас обидели, мадемуазель Эк… э-э… Улла…
— Неправда! Вы жалеете только о том, что попались с поличным! — бросила Улла.
— Лично я ни о чем не жалею, — решительно заявила Камилла. — А вот вы, моя дорогая, пожалеете. Я — жена маркиза де Оливейра, а здесь это имя кое-что значит. И я позабочусь о том, чтобы двери домов, которые могли бы для вас открыться, захлопнули у вас перед носом!
Улла пожала плечами и улыбнулась.
— У меня тоже есть важные связи, так что едва ли. Впрочем, даже если и захлопнутся, меня это не волнует. Имеет значение только одно: на вилле Вальдонне мне рады и я могу оставаться здесь сколько захочу. Едва ли вы можете сказать о себе то же самое.
— Конечно, могу.
— После сегодняшнего маленького эпизода? — Она негромко рассмеялась. — Сильно сомневаюсь, маркиза!
— Давай уйдем, — взмолилась Айрис, дергая Камиллу за рукав. — Разве ты не видишь, что увязаешь все глубже? Если она расскажет Полю…
— Не расскажет, — фыркнула маркиза, позволяя увлечь себя к дому. — Гордость не позволит.
Увы, она права. Улла отряхнула руки, словно притронулась к какой-то гадости, и ее передернуло.
— Фу!
— Вот именно, — раздалось у нее за спиной, и на этот раз уже Улла вскрикнула от испуга.
— Зачем подкрадываться? — с трудом выдохнула она, когда из тени вышел Поль. — Вы напугали меня до полусмерти!
— Я не подкрадывался, — спокойно ответил он. — Это не мой стиль. Просто срезал угол. Вы же сами просили прийти.
— Но вы подслушивали!
— Да, и мне было очень трудно сдержаться. Я был готов прийти вам на выручку. — Его зубы блеснули в темноте. — Но этого не понадобилось. Вы прекрасно сумели постоять за себя.
Теперь, когда гнев Уллы прошел, ей стало неловко.
— Поль, я была очень грубой с вашими друзьями. Тут нечем гордиться.
Он поставил шампанское и бокалы на каменную кормушку для птиц.
— Милая, они смертельно оскорбили вас. Я не забуду этого и не прощу. Как вы думаете, с чего все началось?
— Вам не следовало обнимать меня за талию, когда я спустилась с лестницы. Это вызвало пересуды.
— Может быть, мне следовало поступить вот так? — Он шагнул вперед и жадно поцеловал ее.
Его губы были алчными и требовательными. Как можно было устоять, если она чуть не растаяла?
