Только хотел, чтобы она сказала «да» и стала его женой.
Эта нужда заставила что-то внутри ее отозваться эхом, болью, которую она не могла проигнорировать или задушить, которая жила в ее сердце, с каждой встречей становясь все глубже и сильнее.
Как она могла позволить ему одному нести ответственность за их связь, а потом лишить возможности все исправить? Если она откажется, все усложнится, и не только для нее и ребенка, но и для него.
Рафаэль желал хорошего будущего для ребенка. Он просто хотел помочь ей, а после того, как рассказал о том, что мать растила его одна, Лия могла понять его мотивацию.
Отказать ему только потому, что ей хотелось быть выбранной, было эгоистично, особенно когда все, о чем он думал, — светлое будущее их ребенка.
Лия не будет эгоисткой. И не позволит ему справляться со всем самостоятельно. Она выйдет за него.
Он прищурился:
— Что? Вот так просто?
— Да, — улыбнулась она его недоверчивому выражению лица. — Так просто.
— Почему?
— Почему? — Она снова провела пальцем по его скуле, наслаждаясь ощущением. — Потому что ты прав, я должна думать о ребенке и о том, что для него лучше, и я считаю, что в перспективе брак сделает все намного проще, особенно когда обо всем узнает пресса. И потому, что я не могу оставить тебя наедине с ответственностью за то, что произошло. — Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты уверена? — грубо спросил он.
Лия снова провела пальцем по его щеке.
— Да, — сказала она. — Уверена.
Рафаэль ничего не ответил, все еще пристально глядя на нее, но ее отвлекала оливковая кожа, блестящая в свете камина, россыпь ярких черных волос на груди.
Он прижимался к Лие, и желание вновь стало нарастать.
Затем Рафаэль внезапно наклонился и подарил ей собственнический, яркий поцелуй, и она ничего не могла поделать, кроме как ответить.
В любом случае, сейчас не о чем было говорить. Лия согласилась быть его женой и была счастлива своему решению.
Она толкнула его в грудь так, что теперь он лежал на спине, а она была сверху. Яростное желание и жгучее удовлетворение захлестнули ее, потому что он наконец-то принадлежал ей.
До этого момента она не понимала, как сильно хотела этого. Лия жадно целовала его, спускаясь к выразительному изгибу шеи. Она прижалась губами к пульсирующей вене на шее, пробуя мускусную кожу на вкус.
Он не останавливал ее, позволяя спуститься по груди дальше, по линии пресса до расстегнутой ширинки. Она запустила руку внутрь и обнаружила его, гладкого, горячего, твердого, прижимающегося к ладони. Она сжала руку, а Рафаэль издал резкий, мужественный, рычащий звук, который возбудил ее.
У нее не было подобного опыта, но это не имело значения. Она хотела исследовать его, разглядывать в свете камина, познать силу, заключенную в твердом, мускулистом теле. Высвободить страсть, которая, как она знала, пылала под ледяным самоконтролем.
Ей больше не нужно было сдерживаться, как и ему.
Проведя губами по его губам, она спустилась ниже, обхватила его, лизнула твердый член, а затем взяла в рот.
Он снова зарычал, выгнул бедра, а затем отчаянно и хрипло произнес ее имя. Лия испугалась, почувствовала власть над этим мужчиной.
Она никогда не была собой, никогда не была сильной.
Но не сейчас. Здесь, перед огнем и Рафаэлем, она была сильной. Могла заставить печально известного жестокого и холодного принца — регента Санта-Кастильи — терять рассудок.
И она это делала, даря столько удовольствия, сколько могла, ртом, зубами и языком, наслаждаясь богатым, экзотическим вкусом. Пока он не оттолкнул ее, притянув так, чтобы она сидела на его бедрах.
Рафаэль все еще был наполовину одет, в расстегнутой рубашке, его кожа, будто теплый атлас, прижималась к ее, и это было великолепно. Боже. Она провела пальцами по твердой груди, не в силах насытиться им, но он грубо выругался на испанском и резко сел.
Припал к ее губам, положил руки на бедра, поднимая, а затем опуская на себя, проникая в нее.
Наслаждение, словно удар молнии, распространилось как взрывная волна. Он обвил ее руками, прижимая еще ближе.
Он был повсюду, окружил своим жаром, силой и теплым ароматом. Его вкус все еще был во рту, жесткий поцелуй, и она потерялась, весь мир исчез.
Ее держал не регент, запретный и недосягаемый, как звезды. Это был просто Рафаэль. Мужчина, с которым она говорила, спорила и смеялась той ночью в кабинете отца, под виски с сигарами.
Мужчина, который будет ее мужем.
Лия закрыла глаза и отдалась ему, позволив окружить себя теплом, наслаждением и обещать большее.
Рафаэль долго держал Лию в объятиях, ее теплое тело расслабленно прижалось к нему. Она повернулась к его груди, опаляя кожу горячим дыханием. Она заснула, ведь ей нужен был отдых после того, что случилось сегодня.
Что-то было не так, в груди щемило, будто не хватало воздуха.
Стараясь быть осторожным, чтобы не разбудить, он переложил ее со своей груди на ковер.
Схватив плед с дивана, накрыл ее и положил подушку под голову. Она издала сладостный звук, свернулась калачиком и прижалась к подушке.
Боль в груди стала острой, потребность двигаться сжала его в тиски, и он вышел в коридор, направился к лестнице, поднялся по ней, не задумываясь о том, куда идет.
Пару минут спустя он понял, что находится в офисе, теплой и уютной комнате в конце второго этажа. Окна которой выходили на потрясающие горы Санта-Кастильи и на зеленые леса, которые покрывали склоны. Все было очерчено черным и белым, а из-за опускающегося неба вид казался странно угнетающим.
Или, может, это было просто его настроение?
Потребность в воздухе не уменьшалась, грудь болела, и он рассеянно потирал ее, подходя к тяжелому дубовому столу, который занимал большую часть комнаты.
Она согласилась выйти за него. Ему нужно было кое-что сделать, встретиться с народом и поговорить с братом.
Но Рафаэлю не хотелось все это делать. Он хотел обнимать Лию, касаться мягкой округлости живота.
«Она делает это для тебя».
Она прижималась к нему, когда он касался ее, когда овладевал ею. Сходя с ума от того, как она брала его в рот, пробовала на вкус. Такая невинная, но полная страсти, неопытная, но в то же время отчаянная.
Это сочетание было слишком сильным для него. Хотел быть как можно ближе, поэтому отстранился и прижал Лию к груди. И чувствовал, что она принимает его…
Она обхватила его руками, и он почувствовал, как она расслабилась, отдалась ему…
Dios,
