— О, Николас! — в порыве желания воскликнула Лаванда, впервые назвав его по имени. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой сейчас! Возьми меня и не отпускай, иначе я умру от разлуки, даже если она будет минутной!
— Милый, нежный мой цветок, — промолвил Николас, подхватывая ее на руки и внося внутрь чайного павильона. — Поверь, только смерть сможет вырвать тебя из моих объятий. Но даже за гранью жизни я отыщу твой след, чтобы быть с тобой в вечности, потому что моя любовь к тебе бессмертна.
Оставив дверь открытой, чтобы падающий с террасы свет разгонял мрак в помещении, Николас опустил Лаванду на сложенные в углу одеяла и склонился над ней, не переставая покрывать ее лицо и шею поцелуями.
— Подожди… — прошептала Лаванда, выскальзывая из его объятий. — Не торопись. Ночь длинна, и до рассвета еще не скоро.
Даже несмотря на владеющее ею желание, она не забыла, что исполняет роль гейши Песчаный Лотос. Ей не хотелось быть разоблаченной, тем более сейчас, когда мужчина ее грез находился в непосредственной близости и желал подарить ей свою любовь.
— Что ты задумала, Лотос? — Николас с интересом взглянул на нее.
Лаванда-Лотос ничего не ответила. Но по ее губам скользнула интригующая улыбка, а глаза таинственно блеснули.
Молодая женщина вспомнила все уроки Итисудзу и, встав посреди павильона так, чтобы проникающий через дверной проем свет падал на нее со спины, плавно и грациозно принялась развязывать пояса, удерживающие кимоно.
Плечи, руки, грудь, бедра… и тонкая ткань мягкими складками осела у ее ног, оставляя тело незащищенным от горящего страстью взгляда Николаса.
— О, Лотос, — прошептал он, поднимаясь и подходя к ней. — Я считал тебя красавицей, но теперь вижу, что ошибался. Ты — само совершенство!
Лаванда с молчаливым призывом посмотрела на Николаса и затаила дыхание, ожидая дальнейших действий с его стороны.
Он медленно обошел ее, остановился за спиной и провел ладонью от основания шеи до упругих округлостей ниже талии. Она затрепетала и выгнулась, повинуясь его руке, и шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
Николас, удовлетворенный такой реакцией на свое прикосновение, продолжил исследовать тело Лаванды, пробежав пальцами по темным кружкам вокруг сосков и заставив их затвердеть. С губ молодой женщины сорвался стон одобрения.
Добившись желанного результата, Николас отстранился. А через мгновение к лежащему на полу кимоно присоединились его рубашка и джинсы.
Обнаженный, он притянул Лаванду к себе, и она ощутила, как напряжено его тело в ожидании близости. Секунду-другую они неподвижно стояли, сплетясь руками и прислушиваясь к стуку сердец.
Неожиданно из сада влетела ночная бабочка и, сделав круг, уселась на плечо Николаса. Лаванда осторожно подула на нее, но она лишь плотнее сложила крылышки, видимо не собираясь расставаться с комфортной посадочной площадкой.
— Кажется, у меня появилась соперница, — с улыбкой произнесла Лаванда-Лотос, и Николас тихо рассмеялся.
Его смех, приятный и легкий, разрядил немного напряженную обстановку и спугнул насекомое.
— Тебе нечего опасаться конкуренции, — произнес он, прикасаясь тыльной стороной ладони к щеке Лаванды.
Она потерлась о его руку словно кошка, требующая внимания хозяина, и это понравилось Николасу. Впрочем, все, что она делала, доставляло ему удовольствие. Аромат ее волос кружил голову и опьянял сильнее саке.
— Песчаный Лотос, что ты со мной творишь? — простонал он, опускаясь на пол и увлекая ее за собой.
— Просто люблю тебя, — шепнула Лаванда, с удобством устраиваясь на его широкой груди и слегка кусая за мочку уха.
— Тогда докажи это, — с надеждой произнес Николас, призывая ее перейти к более решительным действиям.
Лаванда чуть застенчиво улыбнулась, медленно выпрямилась и села, сжав коленями его мускулистые бедра. Она почувствовала, как напрягся живот Николаса, а затем… Затем что-то твердое, теплое и пульсирующее вторглось в ее лоно и тут же рванулось назад, чтобы вновь пройти по проложенному пути.
Лаванда судорожно всхлипнула. С одной стороны, ей претила мысль о близости с мужчиной, которого она знала чуть больше недели, но, с другой — это был Николас!
Николас Ридли, мечта самых искушенных лондонских красавиц, был с ней, обладал ею, осыпал изысканными комплиментами. И она любила его…
Лаванда открыла глаза. Сон растворился в утреннем щебете птиц. А еще виной раннего пробуждения стала рассветная прохлада, прокравшаяся сквозь распахнутую дверь.
Напитанный росой ветерок весьма беспардонным образом шарил по обнаженным груди и животу Лаванды. Зато со спины по телу разливалось удивительное ощущение уюта и защищенности. Это Николас отдавал ей свое тепло. Одна его рука, подложенная Лаванде под голову, заменяла подушку, а вторая властно покоилась на бедре молодой женщины. Судя по равномерному дыханию, он еще крепко спал.
Осторожно, чтобы не потревожить, Лаванда высвободилась из его объятий, дотянулась до кимоно, набросила на плечи и лишь после этого осмелилась взглянуть на спящего мужчину.
Переменив положение, он по-детски подложил ладони под щеку и от этого стал казаться трогательно-беззащитным. В то же время его лицо, безмятежно спокойное, завораживало суровой, истинно мужской красотой.
Густые ресницы, скрывающие, как знала Лаванда, небесной синевы глаза, правильной формы брови, слегка сходящиеся к переносице, приоткрытый рот, манящий обещанием сладких поцелуев, — все было совершенно и достойно резца талантливого скульптора.
Любуясь им, Лаванда вдруг ощутила непреодолимое желание прикоснуться к нему губами. Однако это могло разбудить Николаса, что никак не входило в ее планы.
Она собиралась исчезнуть до его пробуждения. Ей не хотелось испытывать неловкость, одеваясь в его присутствии и разговаривая так, словно все произошедшее ночью было для нее в порядке вещей.
Лаванда боялась выдать себя случайным взглядом, словом… Кроме того, грим на лице несколько стерся и теперь сквозь образ гейши Песчаный Лотос явственно проступали черты мисс Лаванды Лир.
Осторожно ступая по полу, натертому до лакового блеска сывороткой тофу, она вышла из чайного павильона и поспешила к Итисудзу…
Открывшая дверь прислуга сообщила, что госпожа еще спит. Тогда Лаванда прошла в одну из комнат, намереваясь дождаться ее пробуждения.
Увидев свое отражение в зеркале на стене, она попросила принести воды, чтобы привести себя в порядок. К тому времени, когда Итисудзу вышла к ней, Лаванда уже приняла свой обычный вид, ничто не напоминало в ней прекрасную японку.
