— Знаешь, я тоже не представляю, как ты будешь без Наны. Это же такое горе. У меня разрывается сердце, когда я думаю об этом. Ты прав. Беда, да и только, — отозвался Димитрис.
— Да уж. И так, и так плохо. Выиграю я или проиграю, мне все равно будет не по себе. Если выиграю, то буду все время думать о твоих муках. Лучше уж мне проиграть.
— Возможно, проиграет более достойный, — сказал Димитрис.
Они дважды поцеловались, словно настоящие герои, идущие на битву.
В тот вечер оба соперника с нетерпением поджидали Нану. Димитрис достал свою лучшую белую, с ручной вышивкой скатерть, лучшую посуду, фамильное серебро и тяжелые хрустальные бокалы, весело отражавшие свет множества зажженных свечей.
Нана опоздала на час и была прекрасней и неотразимей, чем всегда. Белее дорогих тарелок, более сверкающая, чем заново отполированные серебряные ножи и вилки, более сияющая, чем хрусталь, она как ни в чем не бывало обняла обоих оторопевших и потерявших дар речи мужчин, после чего разразилась смехом, неудержимым, глубоким, гортанным смехом. А мужчины забыли обо всем на свете, едва Нана достала сигарету и в ожидании огня, по своему обыкновению, вытянула вишневые губки, чтобы удобнее было пускать в потолок голубые кольца. Прежде чем принять свою любимую позу в кресле, она, усаживаясь поудобнее, с томностью дикой кошки сделала несколько движений на глазах ошеломленных соперников — встала, села, потянулась, — разыграв вдохновенный, уникальный спектакль с использованием всего набора ухищрений природной кокетки, овладевшей высоким искусством чаровать и властвовать. И этот спектакль она посвятила своим потрясенным обожателям, которые потом всю жизнь помнили произведенное на них впечатление.
Рано или поздно, но сия театральная прелюдия подошла к концу, и настало время ужина, внушавшего надежду и страх обоим соперникам. Ни тот ни другой не посмели остаться наедине с Наной, боясь ее ведьминского взгляда, и оба одновременно бросились в кухню, чтобы подать приготовленные ими блюда на стол, а заодно в точности исполнить условия договора. Они положили по одному кусочку муссаки на тарелку — ровно столько, чтобы удовлетворить утонченные запросы своей богини. Дамоклес украсил свое творение цветком жасмина, а Димитрис — цветком акации.
Димитрис пригласил Нану к столу и тем самым объявил о начале соревнования. Естественно, выполняя условия, соперники не посвятили Нану в тайну приготовления муссаки и тем более в то, что должно стать наградой победителю. Итак, время пошло. Окаменевшие, смертельно бледные соперники не отрывали глаз от вилки, которую Нана, не торопясь, подносила к открытому рту. Они пытались прочесть по ее губам свою судьбу, свое будущее счастье или несчастье. А Нана, довольная ролью судьи, отрезала кусочек по очереди то с одной, то с другой стороны. Прикрыв глаза, она медленно жевала муссаку, стараясь до конца прочувствовать ее вкус. Когда же тарелка опустела, потерявшие аппетит соперники в ужасе напрягли стух.
— Спасибо, — произнесла Нана, едва сдерживая свои чувства, — за все, что вы делали для меня, за все, что вы отдавали мне: за ваши души, тела, слова, глаза, за ваши соусы и гарниры. Сегодня наш последний ужин. Больше мы никогда не увидимся.
Едва она произнесла эти слова, как из ее глаз полились слезы.
— Я знаю, вы оба думаете, будто я замужем, но на самом деле это не так. Я солгала, потому что только так могла удержать при себе вас обоих, а мне не хотелось расставаться с вами. С обоими. Ну вот, — продолжала она, признавшись во лжи, которая была как гром среди ясного неба для ее любовников. — Ну вот, а завтра я выхожу замуж. И я пришла попрощаться, ведь мы больше никогда не увидимся. Но я навсегда сохраню самые прекрасные воспоминания о вас обоих. И днем и ночью я буду в душе изменять своему мужу, потому что никогда не забуду Димитриса и Дамоклеса.
У Наны на глазах заблестели слезы, но она звонко рассмеялась и прошептала слова, которые прежде говорила тому и другому по отдельности:
— Надо взять десять морских ежей, смешать с двумя порывами Эгейского пассата и добавить капельку лимонного сока…
С королевским величием встав с кресла, Нана подошла к двери и обернулась, в последний раз заглянув в полные слез глаза обоих мужчин. Дверь открылась. Закрылась. Нана ушла.
Миновали неделя, месяц, много месяцев, почти год, потом несколько лет, жизнь шла своим чередом, а Дамоклес и Димитрис, ставшие близкими друзьями, продолжали любить Нану, причем их любовь лишь крепла день ото дня. Они посвящали ей стихи, рассказы, романы, которые сочиняли как в лихорадке и читали друг другу, встречаясь по вечерам. Первую годовщину своей потери они отметили с истинным благочестием, как положено носящим траур родственникам, с коливом на столе: с утонченной мозаикой из крупы, черного и белого изюма, мелко нарезанной петрушки, тертого миндаля и фундука, семян кориандра, зерен граната и сахарной глазурью — белой, как снег в их замерзших сердцах.
Муссака
Взять 1 кг баклажанов, тонко нарезать и варить 1 час в подсоленной воде, чтобы они не были горькими. Потом промыть и высушить. Добавить соль, перец и на небольшом огне бланшировать в оливковом масле, пока баклажаны не побледнеют. Переложить на сковороду так, что бы между ними не было зазоров. Добавить сверху слой покрошенного мяса (см. рецепт спагетти с мясным соусом).
Потом положить еще один слой баклажанов и еще один слой покрошенного мяса. Сверху залить соусом бешамель. Для приготовления соуса бешамель распустить в кастрюле 4 столовые ложки сливочного масла, всыпать 4 полные столовые ложки муки, тщательно перемешать деревянной ложкой. Понемногу влить 3/4 л молока и держать на медленном огне, постоянно перемешивая, пока смесь не загустеет. Добавить 150 г натертого твердого сыра, 1/2 чайной ложки мускатного ореха, соль и перец. Снять с огня и добавить желток 1 яйца.
Как только соус окажется поверх баклажанов, поставить сковороду в заранее нагретую духовку на большой огонь. Держать в духовке 30–40 минут до образования золотисто-коричневой корочки.
Подавать на стол теплой.
Пастисио
Вариант муссаки, но вместо баклажанов берутся длинные трубчатые макароны. Сварить макароны, слить воду и добавить немного сливочного масла, прежде чем поместить макароны в сковороду.
Коливо
(Традиционно подается после похорон)
На ночь замочить в воде 500 г пшеничной крупы. Кипятить 2 часа, после чего снять с огня. Остудить в водяной бане. Когда вода станет холодной, выложить крупу на кухонное полотенце. Потом поместить ее в большую салатницу и добавить 2 столовые ложки хорошего хлебного мякиша, 3 столовые ложки глазури, 1/3 чашки мелко нарубленного миндаля, столовую ложку размолотого кориандра, 3 веточки мелко нарезанной зеленой петрушки и 1/2 чашки темно-красных зерен граната.
