пробормотала она.
Одна ночь. Роковые последствия. Это было не совсем честно.
— Я думаю, что страстный, необдуманный, фантастический секс не для меня, — сделала она попытку пошутить.
— Нет, это не так, — ответил он совершенно серьезно. — Просто секс должен быть со мной.
Она покраснела, и ее улыбка исчезла.
— Тебе понравилось?
Неужели она была серьезно обеспокоена этим? Он не мог отвести от нее глаза. Как сильно уязвил ее уверенность в себе тот придурок!
— С тобой все в порядке, — прошептал он. — Нет ничего плохого в том, что ты делаешь, как ты реагируешь… Посмотри, что ты делаешь со мной.
Он откинул с себя одеяло.
Она отвернулась, но он нежно обхватил ее подбородок и заставил ее взглянуть. А потом поцеловал ее — долго, глубоко и страстно.
— Он был придурком, Этти, — пробормотал Леон, испытывая желание защитить ее.
— Да, сейчас я это понимаю. А тогда я просто хотела порадовать его.
Он возненавидел мужчину, который понятия не имел о сокровище, которое у него было в руках. Этти была более уязвимой, чем казалась.
— Ты не продолжила образование, потому что должна была зарабатывать деньги? — спросил он, пытаясь сдержать свой гнев и ослабить напряжение, охватившее его мышцы.
— Я ушла, потому что мама заболела. Мне нужно было заботиться о ней и Офелии.
Но она сама была тогда подростком. Раньше он не захотел слушать ее, но теперь ему было важно узнать все о ее жизни.
— В твоей семье больше никто не мог помочь?
— Моя мать была еще очень молода, когда забеременела мной. Ее родители прекратили с ней отношения — я ни разу не видела своих бабушку и дедушку и своего отца. Офелию она родила от одного мужчины, отношения с которым тоже не сложились. Она очень хотела, чтобы у них все получилось…
— Но этого тоже не произошло.
Этти покачала головой:
— У нее никогда не складывались отношения с мужчинами.
Мороз пробежал по коже Леона.
— И поэтому ты стала бояться отношений.
— Я была слишком занята, чтобы ходить на свидания, — тихо сказала она.
— Нет, — сказал Леон. — Ты избегаешь их.
Он не мог удержаться, чтобы не задать вопроса, ответ на который он должен был знать.
— Что он дал тебе, чего не дали другие?
Почему она сказала «да» этому парню?
— Я встретила его вскоре после смерти мамы. Я была очень уязвима тогда, я думаю. Он мне польстил. Он заставил меня думать, что я особенная. Я хотела, чтобы кто‑то любил меня. Я думала, что он меня любит. Но оказалось, что я ошибаюсь.
Леон не верил в любовь. Он не верил, что любовь вообще существует — он верил в привычки и приятные договоренности. Но он мог предложить Этти верность.
— Я никогда не предам тебя, Этти.
Она мрачно посмотрела на него. Она еще не доверяла ему?
— Можем ли мы всегда быть честными друг с другом? — тихо спросила Этти. — Не обольщайся. Не пытайся помочь мне. Я справилась со своими проблемами сама. Давай будем просто честными друг с другом.
Эти резкие слова задели его за живое.
— Хорошо, вот тебе немного честности: я хочу твое тело, Этти. В течение последних трех недель я мечтал о том, чтобы снова видеть тебя каждую ночь. Я обожаю заниматься с тобой сексом и хочу заниматься этим до скончания века.
Ее губы растянулись в улыбке.
— Хорошо.
Самое главное, что она была здесь. Он освободил бы ее от финансовых забот, он дал бы ей физическое удовлетворение, он предложил бы ей образ жизни, которого она по‑настоящему заслуживала. Его ребенок будет в безопасности. Как и она.
Его план был идеален.
Напрасно она рассказала ему о своем бывшем женихе. Леон будет думать, что она наивная дурочка. Она рассказала ему о себе практически все. А он ничем не поделился с ней, кроме своих фантастических навыков в спальне. Неужели он никогда не влюблялся? Никогда не разочаровывался? Никогда не получал отказа?
Конечно нет.
Он не мог понять ее, потому что никогда не переживал ничего подобного. И именно поэтому она обиделась на него. И еще потому, что он мешал ей делать свой собственный выбор. В очередной раз.
— Ты не пойдешь работать сегодня!
Он был в ярости.
Но она проспала, а он опаздывал на работу, потому что они спорили о ее планах на день и никак не могли прекратить. Она чувствовала себя неуверенно. Она не привыкла иметь личную жизнь, не говоря уже о том, чтобы об этом знали все. Ее коллеги, ее клиенты — все уже наверняка знают, что она спит с ним. И массивное украшение на ее пальце еще больше разожжет их любопытство. Так что она была достаточно напряжена, когда он завел речь о том, что она может и что не может делать. В очередной раз.
— Тебе стыдно за то, что я делаю? — угрюмо произнесла она.
— Ты думаешь, что я стесняюсь тебя? — Он закатил глаза. — Спасибо за откровенность. Ты честно зарабатываешь свой хлеб. Ты хорошо справляешься с работой. Но хочу ли я, чтобы беременная женщина носила сумки клиентов? Нет, не хочу!
— Джоэль помог бы мне носить эти сумки, и я еще вполне могу активно работать. Этот ребенок появится через несколько месяцев, Леон. Что ты хочешь, чтобы я делала весь день? Чтобы я сидела круглые сутки взаперти как твоя наложница?
— Это тебе пришло в голову, а не мне, — тихо и ласково произнес он. — Я не хочу, чтобы ты больше работала старшим консьержем в Кавендиш‑Хаус. Я хочу, чтобы ты стала управляющей зданием.
— Что?
Она совершенно не ожидала услышать ничего подобного. Его ответ полностью нарушил ход ее мыслей. Она уставилась на него.
— Я хочу, чтобы ты стала управляющей в Кавендиш‑Хаус. Я хочу, чтобы ты заняла место Джорджа. Я знаю, кто делает всю работу. Это Этти. Кто исправляет ошибки в заказах? Этти. Кто составляет все списки? Этти. На кого рассчитывают жильцы? На Этти. В любом случае ты уже делаешь то, что должен делать управляющий. Поэтому за свою работу ты должна получать соответствующую зарплату.
Она просто сидела и смотрела на него, не веря своим ушам.
— Я не могу понять, почему ты еще не получила повышение по службе. Я знаю, что Джордж присваивал себе все твои достижения. А потом пытался обвинить тебя в своих ошибках. Я уже поговорил с ним. Джордж согласился с тем, что ему пора перейти работать в менее крупную организацию. И комитет жильцов также одобрил
