— Расскажи… пожалуйста, мне это очень важно! — Мишель потрясла брата за руку.
— Они разошлись во мнении.
— В каком именно?
— Отец указал на карте место, где он собирался искать нефть. Оскар был с ним не согласен. По его расчетам, нефти там не должно было быть. Но ты знаешь отца… Он очень упрямый! Нефти действительно не оказалось. И поэтому денег потрачено было много, а прибыли никакой. В следующий раз, на другом участке, они нашли нефть, и Вилини потребовал перечислить ему больше средств, чем обычно. Ведь эта нефть была найдена по расчетам Оскара. Отец отказался, тогда Вилини напомнил ему о прошлом промахе. Получилось, что Оскар Вилини потерял деньги по вине нашего отца. Он требовал компенсации. Отец принял заявление Оскара в штыки. Уж очень ему не нравится, когда ему указывают на его ошибки… Тогда Вилини начал угрожать…
— Что именно он сказал?
— Он сказал, что вы с Кристианом собираетесь пожениться, а упрямство нашего отца может этому помешать.
— Я абсолютно с ним согласна!
— Потом отцу кто-то сообщил, что Оскар Вилини намерен прибегнуть к крайним мерам… В общем, тебе угрожала опасность…
— Какая именно?
— Не знаю… слава богу, что до этого не дошло. Отец сначала думал, что авария, в которую ты попала, была подстроена Оскаром.
— Но со мной же был Кристиан, его сын!
— Вот именно, только это и переубедило отца. Но он до сих пор ждет от Вилини этого шага. Ведь легко заманить человека с амнезией в ловушку! Поэтому встречаться с Кристианом опасно! Откуда ты знаешь, на что он способен?
— Ты говоришь чушь! Кристиан никогда бы меня не тронул пальцем! Это отец со своей гордостью и жадностью губит мне жизнь! — Мишель сжала кулачки.
— Ты, Мишель, еще по-детски наивна. Когда речь идет о больших деньгах, то люди быстро забывают и свою любовь, и родственные узы! Мир изменился, Мишель. Ушли времена Шекспира, когда каждый мог отдать жизнь за даму сердца! Очнись, сестренка. Пришли другие времена: молодые юноши женятся на богатеньких старушках, чтобы потом не работать, девушки готовы лечь с противным толстосумом в постель, чтобы завтра прийти в ресторан, в котором она работает официанткой, в новых сапогах… Где же любовь, Мишель? Где твой Шекспир? А моя Хелен? Я ведь давал ей все — и любовь, и средства, чтобы она не скучала… Что же ей нужно было еще? Я боготворил ее, я старался проводить каждую свободную минутку рядом с ней… И чем же она меня отблагодарила? Уехала, даже не сказав «прощай». Пристала документы на развод по почте! А ведь я тоже верил в любовь, как и ты. Но понял, сестренка, что глубоко заблуждался. Шекспир на пенсии! — Он залпом опустошил бокал и тяжело вздохнул, глядя в камин.
Мишель ничего ему не сказала в защиту любви, она молча смотрела, как играют друг с другом язычки пламени в камине. Даниель тоже неподвижно смотрел на огонь. Наверное, о чем-то думал, может, вспоминал красавицу Хелен, которую не смог сделать счастливой…
Мишель провела рукой по его черным волосам и прижалась к плечу брата. Он обнял сестру. Мишель поджала ноги, устраиваясь поудобнее…
Они еще долго неподвижно сидели, наблюдая за танцем пламени, и думали каждый о своем… О прошлом, в которое так хотели оба вернуться…
— Потрясающий вид! — говорит Кристиан.
Мишель сидит с ним рядом и крепко держит его за руку. Она боится высоты, но только с Колеса обозрения можно увидеть панораму Марселя.
Вдали, у самого горизонта, виднеется море. Оно переливается на солнце золотом и сливается с голубым небосклоном.
Мишель смотрит на Кристиана. Ветер раздувает его русые волосы…
— Я люблю тебя, — говорит ему Мишель.
— Ты уже не боишься высоты?
— Нет. Потому что я с тобой. А с тобой мне ничего не страшно! — признается она.
— Тогда знай: я всегда буду рядом, и никто, и ничто не сможет нам помешать. Я тоже люблю тебя. Люблю больше всего на свете! — с улыбкой говорит он ей и, взяв в ладони ее лицо, нежно целует.
Ветер щекочет их лица, внутри все сжимается от волнения… Мишель счастлива. И ей кажется, что ничего плохого не случится. Все будет так, как сейчас.
— Утро доброе! — София зашла в комнату и бесцеремонно распахнула шторы. Потом она резко сдернула с Мишель одеяло и начала ее будить. Вот если бы Мишель Ланози оказалась на месте Джульетты, то София бы сейчас в ужасе вскрикнула и побежала звать на помощь, ибо ее дочь не подавала бы никаких признаков жизни.
Жаль, что я не Джульетта! — подумала Мишель и открыла глаза.
— Ну что, детка! Сегодня ты станешь Мишель Брайно! Разве ты не рада? — София присела на край кровати.
— Очень хорошие новости, мама! — простонала Мишель и потянула на себя одеяло.
— Нет! Все! Пробуждайся! У нас мало времени. Скоро приедет Пепе! Я не хочу, чтобы он застал тебя в постели! Живо вставай! — Она снова сдернула одеяло и бросила его на пол.
Мишель тяжело вздохнула и открыла глаза. Взглянув на мать, она вдруг ясно осознала весь ужас положения. Сегодня ее свадьба. И она с отвращением представила брачную ночь с Николасом… И всю свою будущую жизнь, которую она потратит бесцельно и бездумно, как ее мать.
Мишель почувствовала головокружение, как только села на кровати. И, схватившись за виски, снова плюхнулась на подушки.
— Так! Я сказала «Встать!» А старые фокусы с больной головой здесь не пройдут!
— Мне действительно плохо!
— Вставай! — София выхватила подушку и, бросив ее на пол, направилась в холл. — Зайду через десять минут. Будь добра, приведи себя в порядок.
Мишель слабо что-то простонала и поджала к груди ноги. Утренний холодок заставил ее тело задрожать. Тяжелые мысли вызвали сильную головную боль и отвращение ко всему, что попадалось на глаза. Было уже поздно что-то менять. Недаром ее сердце подсказывало, что она может опоздать. Конечно, раньше Мишель не понимала, что именно ей нужно, какая у нее цель… а теперь стало поздно… действительно поздно, потому как назад пути уже нет. Что она может сделать, как противостоять всем этим людям — разумным, сильным и влиятельным… Тем, у кого полная власть над ней — наивной, беспомощной и потерянной…
Ближе к полудню Мишель сидела в небольшой комнатке в соборе святого Луи. Перед ней стояло огромное зеркало, и Мишель наблюдала, как соленые капли, текущие из ее глаз, размазывают макияж. До церемонии осталось не больше двадцати минут. Но Мишель надеялась, что этого времени ей хватит, чтобы подумать о прошлом и успеть привести себя в порядок… Ее не радовало платье, которое она примеряла для другой свадьбы, свадьбы с Кристианом… Мишель раздражала прическа, сделанная Пепе, эти вульгарные кудри… Ее злила мать, которая никак не хотела оставлять Мишель наедине, чтобы дать ей возможность привести мысли в порядок. Софии казалось, что только она способна наставить дочь на истинный путь, что Мишель сама ни в коем случае не сможет в себе разобраться…
