— Нет.
— Гм, — только и произнесла Мэгги. — А вы любите имбирные пряники?
— Люблю.
— У меня случайно есть несколько.
Она скрылась в кладовой, примыкающей к кухне, и вынесла оттуда аппетитный кусок имбирного пряника на тарелке. Поставив тарелку на стол, Мэгги достала из холодильника мисочку со взбитыми сливками, сдобрила пряник большой порцией сливок и сказала:
— Текс любит имбирные пряники.
Мерели не сдержала любопытства:
— А вы давно работаете у Текса?
— Пять лет. С тех самых пор, как он купил эту ферму. Сразу как женился.
— Значит, вы знаете его жену?
— Да, знаю.
Мерели хотела спросить, нравилась ли та Мэгги, но решила, что задавать такой вопрос не слишком мудро. Закипел чайник, и Мэгги налила кипяток в заварочный чайник.
— Хорошенькая девушка, — продолжала она, — но не слишком подходящая жена для Текса.
— Да? А почему?
Мэгги пожала плечами:
— Хотела сниматься в кино. Думала, что может петь. Я всегда считала, что она поэтому и замуж за Текса вышла. Надеялась, что муж протолкнет ее в кино или на телевидение. Но он не стал этого делать.
— Она… она хорошенькая?
Мэгги налила чай в чашку Мерели.
— Довольно-таки. Но я всегда говорю, что красивая внешность — только обертка. — Она налила чаю себе и села за стол. — Хотите молока? Или сахара, или лимон? — немного подумав, спросила Мэгги.
— Нет, спасибо, — вежливо ответила Мерели.
Некоторое время они пили чай в спокойном, не напрягающем молчании. Мерели попробовала пряник.
— М-м! Вкусно! — оценила она лакомство.
— Я хорошо готовлю, — не стала скромничать Мэгги.
— Без всякого сомнения.
Сделав еще глоток ароматного напитка, Мэгги полюбопытствовала:
— Он с Расти?
Мерели кивнула:
— В трейлере.
— Я так и думала. Иначе я о нем что-нибудь услышала бы.
Мерели поставила свою чашку.
— Кто пытался убить его? — прямо спросила она.
— Я не знаю. Если бы знала, то рассказала бы полиции.
— Как вы думаете, а он знает?
Женщина пожала плечами, налила Мерели и себе еще чаю и задумчиво помешала в чашке.
— Не его жена? — не унималась Мерели.
— Нет. Она бы не зашла так далеко. Если только… — Мэгги вдруг замолчала, и Мерели нетерпеливо проговорила:
— Если только что?
Женщина с неохотой ответила:
— Ну, она нравится многим молодым людям. А ей нравится экспериментировать.
Это было кое-что новое, и Мерели немало удивилась.
— А Тексу?
— О нет! — торопливо возразила Мэгги. — Он для этого слишком чувствителен.
Мерели решила, что не хочет узнавать больше, чем уже знает, и что она и так узнала больше, чем ожидала. Допив чай и доев пряник, девушка от души поблагодарила добрую женщину:
— Что ж, спасибо вам. Мне пора.
Она подумала, что, может быть, стоит предложить Мэгги поехать с ней. Но решила, что, если бы Текс хотел, чтобы его экономка была с ним, он послал бы за ней Расти.
Мэгги посоветовала:
— Лучше не говорите ему, что полиция забрала фотографию.
— Нет, не стану. Честно говоря, я вообще не собираюсь рассказывать ему, что ездила сюда. Это Расти попросил меня.
Мэгги пожевала нижнюю губу.
— Расти хороший друг. А он сказал, зачем ему понадобилась фотография?
— Нет. — И тут ей в голову пришла мысль. — А была на фото какая-нибудь надпись?
— Нет. Если только на обороте, а его не было видно. Снимок стоял в кожаной рамке, и полиция так в рамке его и забрала.
— Что ж, спасибо за угощение, — еще раз поблагодарила Мерели. — И не беспокойтесь о Тексе. Я уверена, что через неделю он будет дома. А может, и раньше.
Мэгги кивнула:
— Если он чего-то захочет, дайте мне знать.
— Конечно. До свидания.
Уезжая, она увидела, как Майк водит по тренировочной дорожке лошадь, очень похожую на Длинноногого. Когда Текс вернется домой, она попросит его побольше рассказать ей о том, как тренируют лошадей.
На обратном пути она остановилась у супермаркета и купила кое-что из продуктов: отбивную из барашка, картофель, замороженный горошек, чай в пакетиках, хлеб, масло, яйца и пакет апельсинового сока. Этого хватит Тексу на ужин и на завтрак. А она со спокойной душой может поехать домой, предоставив остальное Расти.
Когда девушка вернулась в трейлер, Текс уже проснулся и начал беспокоиться. Прежде чем пойти к нему, Мерели занесла продукты на кухню. Он встретил ее неласково:
— Что-то ты долго.
Она улыбнулась и расправила простыню на его кровати:
— Дела были.
Он взял ее за руку:
— У меня тоже есть дела. И я не могу больше здесь лежать.
— Ты останешься здесь всего на пару дней.
— Ты имеешь в виду пару лет.
Мерели освободила свою руку:
— Почему ты не вызвал сюда свою экономку, чтобы она ухаживала за тобой?
— Потому что не хочу.
— Разве она не опытная и заботливая?
— Очень даже. Но она начала бы опекать меня.
— А тебе это не нравится?
— Боже ты мой, нет!
— Расти или я могли бы отвезти тебя домой. В твой дом в Черри-Ридж, если ты называешь это домом.
— Он один из них.
— А где другой?
— В Беверли-Хиллз. И еще в Сан-Фернандо-Валлей.
Мерели рассмеялась:
— А ты непоседа, да?
— Конечно. Почему бы нет?
— А какое из этих мест больше всего нравится твоей жене?
Его лицо словно закрылось — будто кто-то дернул за шнурок и опустил жалюзи, такие плотные, что между дощечками не проникало ни лучика света.
— Я уже говорил тебе — у меня нет жены… теперь.
— Сколько ты не виделся с ней?
— Года два…
— Может, она за это время изменилась в лучшую сторону, повзрослела.
— Она родилась взрослой — внутри. А снаружи она хорошенькая, мягкая и женственная. Но внутри — старая, как само время, и крепкая, как гвозди.
— Ой, ну ладно тебе. Она не может быть такой плохой.
Текс немного расслабился.
— Она очень амбициозна. Хочет быть звездой, но никогда ею не станет.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что у нее нет необходимых качеств.
— Но должно в ней быть что-то, за что ты полюбил ее.
Повисло тяжкое молчание. Чтобы сгладить неловкость и чем-то занять себя, Мерели кинулась прибираться в комнате. Наконец он прервал затянувшуюся паузу:
— Она может быть очень очаровательной, когда хочет.
Мерели вытирала пыль с туалетного столика. При этих словах она повернулась к нему:
— Разве ты не хочешь, чтобы она вернулась?
Текс покачал головой:
— Нет. — Он долго смотрел ей в глаза, а потом тихо произнес: — Повзрослела она или нет, но я повзрослел несомненно. Я хочу, чтобы рядом со мной была совершенно другая девушка. — Он улыбнулся. — Вроде тебя.
