Лаатая осторожно огляделась. Сначала она не поняла, что её смутило, а потом, пройдя немного вперёд и поднявшись на возвышение, начинавшееся в паре шагов от двери, с удивлением осознала, что это не возвышение, а кровать. Огромная кровать размером с эту немалую комнату. Недалеко от двери стоял столик с напитками и закусками, а всё остальное занимало это чудн{о}е спальное место. Везде были раскиданы подушечки разных размеров, какие-то мягкие пуфики и валики, отдельно лежали несколько шёлковых покрывал.
– Вот это плац! – восхищённо присвистнул леддар.
– Наифат, для чего нужна такая кровать? – спросила духа девушка.
– Эм-м, видимо Правитель считает, что чем больше кровать, тем больше детей у него будет, – как-то очень уж скабрезно предположил дух.
– Как же это связано?
– А вот это мы сейчас и узнаем, – произнёс дух, предвкушающе потирая руки и медленно исчезая, причём последними пропали эти самые руки.
Тихо раскрылась дверь, и в комнату вошёл мужчина. Высокий, широкоплечий. Черные, с красным отливом волосы. Он был неуловимо схож с Каридисом и Энаифом. Лаатая поняла, что перед ней находится сам Повелитель Санах. Она неловко подскочила на монструозном сооружении, которое, видимо, служило Повелителю кроватью, и попыталась сделать положенный низкий реверанс. Но на мягкой кровати… да в неудобной наарнете. В общем, она повалилась прямо в его объятия, на грани слуха уловив ехидный смешок леддара.
Девушка неуверенно подняла глаза на поддерживающего её мужчину. Жгуче-чёрные глаза, хищный, с заметной горбинкой нос, жёсткие, чётко очерченные губы, аккуратная ухоженная бородка. Понимая, что его рассматривают, он слегка поворачивал голову, разрешая сделать это получше и распространяя вокруг тонкий флер притяжения. Ну что ж, хотя бы не такой старый и противный как месс Райтен. А Повелитель взял за краешек наарнету и стал осторожно тянуть её вверх. Сняв мешающую ему накидку, он отбросил её в сторону, коснулся пальцами брачного браслета девушки, затем легонько пробежался ими вверх по её руке.
– Так вот ты какая, невинная янтарная дева, – горячо шепнул он.
– Добрый вечер, ваше величество, – немного смущаясь, проговорила Лаатая.
– Доброй ночи, моя Лаат! – пророкотал Повелитель ей в самое ушко, при этом слегка задев его мягкими губами.
Он мягко опустился на кровать, увлекая за собой девушку. Нежные пальцы легонько пробежались вверх по плечу, по шее, легко обвели линию скул, после чего запутались в распущенных волосах.
– Янтарь, чистый янтарь, – восхищался мужчина, пропуская мягкий шёлк волос в своих ладонях. – Я верю, что ты родишь мне сыновей, моя диссини! Я осыплю тебя драгоценными камнями, я подарю тебе лучших скакунов. Роди мне сыновей, моя Лаат, и я отдам тебе в услужение любого из моих лёккэров!
Говоря так, он проводил чуткими пальцами вдоль линии волос по лбу, виску, затем за ушком, и вот уже первый невесомый поцелуй коснулся лба Лаатаи, затем ещё, ещё и ещё. Его губы пробежались вдоль глаз, щёк и кончика носа, легонько коснулись приоткрытых губ девушки раз, другой, а потом накрыли их мягким пробным поцелуем. Не чувствуя отклика, Санах слегка отстранился от своей новой жены и встретился с её удивлённо-испуганным взглядом.
– Ты напряжена, моя девочка. Скажи, ты боишься меня?
– Н-нет, – немного подумав, ответила Лаатая, – я… только не пойму, зачем вы делаете так?
– Как? – не понял её муж.
– Трогаете губами здесь, здесь и здесь, а рукой здесь?
– Я твой муж, я хочу ласкать тебя, и хочу, чтобы ты ласкала меня, моя Лаат!
– Но… Каридис и Энаиф тоже мои мужья, почему же они меня так не ласкали?
– Малышка, они лёккэры. Они могут тебя так ласкать, и будут это делать, если ты захочешь. Только не сегодня. Они, как ты знаешь, были ранены, защищая тебя, моя диссини, от врагов нашего королевства, и сейчас ими занимается лекарь. Позволь, сегодня я всё сделаю сам, – и Повелитель опять прикоснулся губами к губам девушки.
Поцелуй всё углублялся, а руки тем временем путешествовали по её телу, ловко избавляя его от скромного клочка одежды, прикрывающего девичью грудь.
– Лаат, моя сладкая Лаат, – шептал Санах, ни на мгновение не прерывая свои сладостные поцелуи.
Почувствовав, что грудь девушки стала вздыматься быстрей, а дыхание участилось, он провёл влажную дорожку до левого соска, легонько дунул на него, а затем втянул его в рот, провёл несколько раз по нему языком, отмечая, что сердечко застучало быстрее.
– Сегодняшняя ночь будет ночью нашего блаженства, моя сладкая Лаат, – обещал он девушке, соединяя ладонями её груди и выбирая, какую бы из них приласкать.
А Лаатая вдруг отчётливо вспомнила, как недавно другой мужчина точно так же сжимал их, а затем тёрся об них чем-то отвратительно-мерзким, при этом натужно пыхтя, а потом размазывал по ним склизкую гадость. Девушка дёрнулась, машинально прикрыла рот ладонью, предупреждая рвотные позывы, и постаралась отстраниться от тяжело, совсем как Райтен тогда, дышащего Повелителя.
– Лаат, девочка моя, что случилось? Чего ты испугалась? – непонимающе спросил он, стараясь опять прикоснуться к яркому крепкому соску.
– Я… мне не нравится, когда меня трогают здесь, – Лаатая стыдливо прикрыла ладонью грудь. – Мой Повелитель, я уже исполнила свой супружеский долг, могу я идти в свои комнаты?
– Эм-м, – опешил Повелитель, – а я ещё не начал исполнять его. Пойми, Лаат, есть ещё очень много приятных вещей, которые я намерен тебе доставить, – и он потянулся, чтобы мягко отвести руки девушки, стыдливо прикрывающей обнажённое тело.
– Каридис поклялся! – почти со слезами выкрикнула она.
– В чём? – угрюмо спросил мужчина.
– В том, что вы не будете бить меня плёткой и привязывать к столбикам кровати!
– Посмотри, малышка, здесь нет ни плётки, ни столбиков!
Девушка упрямо молчала, сжавшись в комок.
– Лаат, не бойся меня, я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя! И чтобы ты добровольно отдала мне то, что принадлежит мне по праву твоего мужа.
– Что, мой Повелитель?
– Девственность, моя маленькая янтарная дева, мне нужна твоя девственность.
– Отдай уж, чего жмёшься, эфайна! – шепнул ей на ухо остающийся невидимым леддар.
Лаатая отмахнулась от него рукой, а слегка удивлённому её жестом Повелителю сказала:
– Возьмите, мой Повелитель.
– Ты позволишь? – спросил он и после подтверждающего кивка опять протянул руки к груди девушки.
Лаатая опять опасливо сжалась.
– Мой Повелитель, – осторожно начала она, – а можно вы возьмёте её, не прикасаясь ко мне здесь и… здесь? – и она указала на свою грудь и местечко между ног.
Повелитель обречённо вздохнул.
– Нет, Лаат, не получится. Но я ещё разожгу твою страстность! Ты будешь упрашивать, чтобы я коснулся тебя и погасил пылающий в твоём теле пожар! – и мужчина хлопнул в ладоши.
Через мгновение в комнате появился почтительно склонённый мужчина. Он так и стоял, низко склонившись и ожидая приказа своего господина.
– Приведи Айель, – коротко распорядился Повелитель.
Всё так же молча прислужник удалился. Пока длилось ожидание, Санах тихонько водил пальцами по лицу Лаатаи и приговаривал:
– Я покажу тебе, какое удовольствие может получать женщина, ты сама попросишь делать с тобой то же самое, моя Лаат!
За дверью тихонько поскреблись, и прежний слуга странным высоким голосом сообщил, что прелестница Айель доставлена. В комнату скромно вошла женщина под наарнетой, густо расшитой золотой нитью и драгоценными камнями.
– Иди сюда, моя Айель, сегодня я доставлю тебе небывалое удовольствие, – обещающе поманил её Повелитель.
Женщина под накидкой изящным движением скинула лёгкие туфельки, и, грациозно изогнувшись, позволила Повелителю снять с неё роскошную наарнету. Жгучая брюнетка победно мазнула очами-углями по забившейся подальше Лаатае, а затем отвернулась от неё, как от незаслуживающего внимания предмета обстановки и потянулась к мужчине.
