– Сколько их у вас, Санах? – наивно спросила девушка.
– Есть у нас пророчество, что родишь моих сыновей именно ты, Лаат, – тщетно скрывая недовольные нотки, проговорил Повелитель.
– Я могу его услышать?
– Конечно, моя Лаат, ты должна понять, как ты важна для рубина, твоего нового королевства, моя королева! – и Санах легонько поцеловал её в плечико, а затем процитировал:
{Уйдёт жизнь из гиганта и карлика,
И зачахнет пустынный цветок неба,
И не даст семя плода,
Пока не восстанет огонь из воды,
И кровь невинности янтарной девы
Доброжеланно не насытит огонь рождённого рубина!}
– Огонь из воды… – задумчиво произнесла Лаатая.
– О, это как раз и не важно, – вовремя перебил её Повелитель. – На юге Санахо есть группа островов, на которых иногда просыпаются спящие там леддары, это про них, и означает, что совсем скоро один из них опять запылает и изольётся горячей лавой. Самое важное здесь про тебя, моя диссини! {"Кровь невинности янтарной девы доброжеланно не насытит огонь рождённого рубина!"} Ты моя невинная янтарная дева! Дай мне то, что предрекает пророчество!
– Доброжеланно? – уточнила Лаатая.
– Да, – скрипнул зубами неприятно поражённый её догадливостью муж.
– Я подумаю, – ответила она и спокойно перевернулась на другой бок – спать.
А Повелитель злобно уставился на её спину, с трудом сдерживая порыв согнуть, наказать хрупкое тельце этой наивной овечки, посмевшей так бесцеремонно отказать ему в его просьбе. Только исполни пророчество, маленькая дрянь! Уж я лично прослежу, чтобы ты быстро не умерла в казармах, тем более ты уже заслужила туда дорогу!
ГЛАВА 8
Проснувшись поутру, Лаатая поняла, что на удивление хорошо выспалась. Она сладко потянулась и открыла глаза, чтобы выяснить, что находится одна в этой огромной комнате-кровати. Девушка немного подождала, но никто не приходил к ней, сама же не решалась даже выглянуть за дверь. Хорошо хоть за неприметной дверцей, как она и ожидала, оказалось место, где можно было справить нужду и умыться. Быстренько приведя себя в порядок, причём в качестве одеяния ей пришлось использовать одно из покрывал, Лаатая попробовала хлопнуть в ладоши, как это делал Повелитель, но и после этого никто не появился. Либо ей дают выспаться, либо про неё забыли, либо… хотят проучить за строптивость.
– Наифат, – неуверенно позвала она, – хоть ты-то здесь?
– Не мешай, эфайна, сейчас буду! – девушка прямо почувствовала, как чем-то увлечённый мальчишка отмахивается от неё рукой.
Пришлось безропотно оставаться в комнате в ожидании хоть кого-нибудь. Из-за плотно закрытых окон и дверей не доносилось ни звука. Даже не верилось, что где-то совсем рядом кипит дворцовая жизнь. Решает важные вопросы Повелитель, борются за его внимание женщины из гарема (что же сделали с той Миаттой, по приказу которой пытались её отравить?), готовят еду, а кто-то уже и ест. Лаатая бы тоже не отказалась от завтрака. А ещё где-то здесь находятся раненые Каридис и Энаиф, родные братья Повелителя. Её мужья. Мужья, которые никогда не смогут иметь своих детей, потому что вся их сила отдана старшему. А смогла бы она, Лаатая, вынести их ласки? Энаиф всегда был добр с ней. Но позволить ему вот так, откровенно касаться её тела везде? А Каридис. За что он всегда так был груб с ней? Повелитель обещал ей личного лёккэра после того, как она родит столь необходимого наследника. Может, попросить его? Чтобы он ласкал её так же как Санах? Внизу живота опять пошла приятная истома. Нет! Не нужно думать об этом гадком лёккэре! До рождения сына ещё очень далеко.
К счастью, раздумья Лаатаи прервал появившийся леддар.
– Что, новобрачная, посиживаешь одна? – ехидно спросил он, доставая из воздуха блюдо с завтраком. – Вот ешь, стояло на кухне, я и прихватил по дороге.
– Кажется, про меня забыли? – жалобно спросила девушка, с удовольствием приступая к еде.
– Нет, моя эфайна, не забыли. Весь дворец так и гудит о деве из пророчества. Молчит только та прелестница, которой Повелитель пообещал отрезать язычок за лишние слова. Умная, – с уважением добавил Наифат. – Так о чём это я? Ах, да, – леддар театрально прижал ко лбу руку, – про тебя не забыли. И я как раз, ну совершенно случайно, правда! услышал разговор Повелителя и Хранителя Саранаха. Доложу я тебе, это было непросто, этот Хранитель постоянно приглядывался и прислушивался. Какой недоверчивый попался! Но я всё равно подслушал! Они говорили о тебе, эфайна. Сначала согласились, что нужно тебя немного повоспитывать, именно для этого и оставили здесь одну, без еды. Авось сговорчивее будешь, когда явится избавитель на белом ишаке.
– Какой избавитель на ишаке, Наифат? – не поняла Лаатая.
– Да это я так, образно выражаясь. Ты слушай дальше, эфайна. Этот злыдень Саранах всё предлагал принести тебя в жертву камню. Но Повелитель не согласился, очень уж он сыновей хочет. Вроде, где-то в горах живёт неучтённый дядюшка, который может предъявить права на трон, если Санах не сможет породить на свет мужского потомства. А вот дальше начинается самое интересное, эфайна. После того, как ты или другая жена родите ему сыночка, а лучше несколько, ты поступишь в распоряжение Хранителя.
– Как же так? Он же… Ах он негодяй! Я ему покажу пророчество! Я ему рожу сыновей! Я сама готова пустить кровь этому подлому Хранителю! Он мне сразу не понравился.
– Вот такая ты мне нравишься больше, эфайна! А то слёзы, ахи, охи! А мы с тобой уже взрослые, вот! – и дух горделиво выпятил грудь с утрированно обрисованными мышцами.
– Как же ты мне напоминаешь моего братика Реесана, Наифат, такой же мелкий хвастунишка, – поддразнила леддара Лаатая.
– Эей, я крупный! – возмутился дух, заметно увеличиваясь в размерах.
– Ах да, прости, крупный хвастунишка, – улыбнулась девушка.
– То-то. Что ты сказала?
– Ты у меня такой замечательный, Наифатик! Как же мне повезло, что я встретила тебя! Ой! – забеспокоилась Лаатая, оглядывая свой пиршественный стол. – Ты уже завтракал?
– Нам не нужна ваша пища, эфайна, мы питаемся энергией огня. Самые древние леддары заняли все самые питательные места! – с обидой пожаловался он.
– Какие же?
– Вулканы, – мечтательно протянул дух. – Как же там хорошо, эфайна!
– Тебе нужен огонь, Наифат?
– Не переживай, эфайна, я не пропаду. В мире много бесхозной еды!
– Как эта? – Лаатая указала на блюдо с остатками её завтрака.
– А что?! – возмутился проказник. – Я слышал, что это завтрак для жены Повелителя. Вот только не расслышал, для какой.
– Наифат, – опять обратилась к нему девушка, – а ты, ну совершенно случайно, ничего не слышал, кто же хотел отравить меня?
– Случайно? Случайно слышал. Любимая жена Повелителя Миатта.
– И… что с ней теперь? – осторожно спросила Лаатая.
– Отправили в казармы. Не жалей её! Она приказала отравить тебя, эфайна! Забудь про жалость, иначе тебя сожрут!
– Я не понимаю, Наифат, иногда ты ведёшь себя, как мальчишка, а иногда как циничный старик.
– Эфайна, не забывай, сколько мне лет, – мягко напомнил он. – Я всегда буду таким, каким ты захочешь видеть меня.
– Ты и вправду самый лучший, Наифатик!
Так за разговорами незаметно прошёл день. Дух исчезал на время, приносил еду Лаатае и уносил пустые блюда, посмеивался над незадачливыми поварами, которые потихоньку костерили леддаров, обвиняя их во всех бедах и пропаже еды в частности, даже не догадываясь, насколько они на этот раз оказались правы.
***
А ближе к вечеру к Лаатае заглянула Нишайна.
– Лаат, деточка, ты всё ещё здесь? – изобразила удивление она, фальшиво улыбаясь. – Как же мы все про тебя могли забыть. Пойдём в нашу женскую половину дворца. Мой брат Повелитель Санах как раз скоро придёт туда и изволит отдыхать! – она небрежно набросила на девушку наарнету и повела её в обиталище королевских прелестниц.
Там опять повторилась процедура с омовениями и притираниями, после чего молчаливые рабыни провели Лаатаю в зал, в котором тихо играла музыка. По-над его стенами располагались мягкие широкие диванчики и изящные оттоманки. Их обивка, как и всё роскошное убранство зала, бала выдержана в золотисто-красных тонах. Причём красный варьировался от нежно-розового цвета стен до агрессивно-кровавого в обивке дивана, на который её ненавязчиво усадили. По углам слабо дымились курильни, источая незнакомый приятный аромат.
