В центре зала самозабвенно танцевала молоденькая девушка. Она невесомо порхала, прикрыв глаза и полностью отдавшись музыке. Босые ноги легко скользили по льдисто-холодному мрамору пола, её тело изгибалось совершенно невероятным образом, отчего казалось, что она ненастоящая. Одежда юной танцовщицы состояла из небольшого вышитого лифа и отделанного золотом и рубинами пояса с пришитыми к нему невесомыми красными, оранжевыми и жёлтыми шёлковыми лентами, которые отчаянно трепетали вокруг своей хозяйки, создавая иллюзию пламени. Казалось, что это юная богиня огня танцует над подсвеченными закатным солнцем облаками.
– Нравится искусство Шалес? – шепнули ей на ухо.
Лаатая так увлеклась завораживающим танцем, что не заметила, когда к ней подсел Повелитель. Она согласно кивнула головой.
– Даже не верится, что танцовщица настоящая! – восхищённо выдохнула девушка.
– Она и многое другое может быть твоим, только шепни, моя желанная дева, – проворковал Повелитель, легонько пробегая подушечками пальцев по её левой руке.
"А желаешь ты только одного, жестокий сластолюбец. Получить долгожданного наследника и удержать свою красивую задницу на троне!" – совсем тихо проворчал голос Наифата в другое ухо. Лаатая встрепенулась и повернулась в сторону послышавшегося голоса и только сейчас увидела сидящего рядом ещё одного мужчину.
– Что вы сказали? – изумлённо спросила она.
– Я счастлив, что у нас есть ты, диссини! – ответил он.
– Карален ещё один твой муж, моя Лаат, – поведал ей Повелитель, незаметно захватывая в плен её руку.
Четвёртый по счёту муж был одет только в свободные широкие шаровары, низко сидящие на бёдрах (Лаатая вспомнила рассуждения принцессы Тааниты о широте шаровар и мужской силе), что позволяло хорошо рассмотреть его рельефные мышцы и тёмную кучерявую дорожку, убегающую от пупка вниз. Молодой мужчина улыбался ей белозубой улыбкой, показывая во всей красе мягкие ямочки на чисто выбритых щеках. Улыбка была бы очаровательной, если бы в его глазах странного небесно-голубого цвета не сквозила странная холодная тоска. Он тоже взял в свои руки свободную руку Лаатаи и легонько поцеловал ладошку с внутренней стороны, потом то же самое проделал Санах.
Затем Повелитель сделал знак, и около них, словно из воздуха, материализовался мужчина гигантских размеров, всю одежду которого составляла белая набедренная повязка, которая резко контрастировала с блестящей, видимо намазанной маслом, абсолютно чёрной кожей. В руках он держал поднос, на котором стояли запотевшие бокалы с тёмно-бардовым, почти чёрным, содержимым.
– Таким ты мне нравишься больше, Ратан, – довольно произнёс Повелитель и взял в руки два бокала, один из которых протянул Лаатае, а затем небрежно махнул рукой, отпуская его.
Девушка успела заметить сверкнувшие неподдельной злобой глаза чёрного раба.
– Он же ненавидит вас, мой Повелитель?! – попыталась узнать больше о странном мужчине Лаатая.
– Ещё бы ему меня не ненавидеть! – усмехнулся в ответ муж. – Он до недавнего времени был вождём народа, который отказался покориться великому рубину! Глупцы! Теперь его мужчины кормят вечно голодных стервятников, женщины ублажают моих воинов, а он сам прислуживает мне!
– Но… – Лаатая неуверенно посмотрела на бокал, из которого в этот момент с удовольствием делал глоток Повелитель, – он может желать вам смерти?
Мужчина расхохотался.
– Конечно, он желает мне смерти! Только ничего не сможет предпринять. Он поклялся на рубине судьбы! И теперь до самой смерти будет моим рабом! Хочешь, я подарю его тебе! Нет позора большего, чем быть рабом женщины! Решено, я дарю его тебе! – и Повелитель сделал ещё один глоток из своего бокала. – Пей, владелица моих грёз, это волшебно!
Лаатая осторожно пригубила вино из протянутого бокала. Терпкий вкус приятно ласкал нёбо. Хотелось выпить ещё. До этого она пробовала вино несколько раз в жизни. В пансионе на каждый день рождения его королевского величества старшим девушкам полагался маленький стаканчик бледно-розовой разбавленной кислятины, гордо именуемой вином из королевских подвалов. А ещё она несколько раз попробовало вино по дороге в Санахо. То вино было несравненно лучше предлагаемого в пансионе. Но это… это было волшебным, и девушка сделала ещё пару небольших глотков.
Только тогда она заметила, как маленькая плясунья, закончив свой волшебный танец, легко опустилась на колени перед Повелителем и, глядя на бокал в его руках странными чёрными глазами, в которых совсем отсутствовала радужка, жалобно попросила:
– Дай, дай мне хоть каплю, господин!
Санах приподнял бокал высоко над её головой и стал медленно наклонять его, а Шалес широко открыла рот и принялась жадно ловить драгоценную влагу. Несколько капель попали мимо рта, и она некрасиво слизнула их языком. Заметив это, Повелитель уже специально пролил немного вина себе на колено, танцовщица припала к нему и стала вытягивать столь желанную жидкость прямо с одежды мужчины. Следующая капля упала выше по бедру, и девушка накинулась на неё.
В голове у Лаатаи приятно шумело, она вяло отметила, что музыка сменилась на более плавную, накатывающую вязкими волнами, а место этой искусной танцовщицы заняли уже другие девушки. Карален всё так же нежно ласкал её пальчики, изредка целуя ладонь горячими сухими губами. А Повелитель меж тем продолжал дразнить обезумевшую плясунью. Он продолжал по капле проливать вино, а та неистово вылизывала его с тела мужчины.
– Сюда, мой господин, прошу тебя! – простонала она и развязала шнурок на шароварах Санаха, немного приспустила их, и оттуда гордо вырвался твёрдый жезл, которому и достались остатки вина из бокала Повелителя.
Лаатая заворожённо наблюдала, с каким остервенением девушка принялась слизывать кроваво-чёрные капли. Конечно, вкусное вино, но чтобы дойти до такого… Повелитель откинулся на спинку дивана. Левой рукой он направлял голову Шалес, расположившейся у его ног, а правой судорожно сжимал руку своей невинной диссини, которая не заметила, как Карален развернул её так, что она прижалась к его крепкой обнажённой груди, одна его рука легонько массировала её напрягшийся сосок, а другая нежно гладила живот, и… это было приятно. Хотелось, чтобы этот доселе незнакомый, но ставший вдруг таким нужным мужчина продолжал легонько массировать ставшую чувствительной грудь, и невесомо щекотать губами шею, а ещё очень хотелось, чтобы его рука, которая ласкала живот, быстрее опускалась ниже. И уже не казалось странным, что Шалес с таким остервенением дёргает головой над бёдрами её мужа.
Как в тумане, она отметила, что исчезли танцовщицы, а затем Санах грубо оттолкнул от себя обезумевшую Шалес и положил ноги Лаатаи к себе на колени.
– Моя Лаат, – завораживающе обволакивал он своим волшебным голосом, – сейчас я вознесу тебя на вершину блаженства! Слушай своё тело, не противься его желаниям!
И его руки раздвинули широкие ленты, из которых состояли штанины шаровар девушки и стали массировать ноги, постепенно поднимаясь всё выше. Лаатая не заметила, когда исчез Карален, лишь про себя отметила, что это хорошо, а то будет немного стыдно, когда на неё будут смотреть в такой момент, и покорно позволила Повелителю снять с себя одежду, уже не пугаясь его огромного жезла.
– Делаем наследника? – раздался деловитый голос Наифата за плечом.
– Да-а! – простонала девушка, и Повелитель ещё активнее принялся осыпать поцелуями её горящее тело.
–А потом к Саранаху на заклание? – продолжился столь неуместный допрос.
– Да!
И Повелитель накрыл её тело своим.
– Эе-ей! Так не пойдёт! Я не могу остаться без своей эфайны! – обиженно произнёс леддар, и, открыв глаза, Лаатая с ужасом воззрилась на голого обрюзгшего Райтена, который с вожделением нависал над ней.
Девушка в отчаянии завизжала, а затем она еле успела отвернуть голову в сторону, и её вырвало прямо на диванчик. Райтен ругнулся, досадливо поморщился, а затем с изумлением уставился на только что уверенно маячившую его "мужскую гордость", вяло обвисшую и грустно смотрящую в пол.
