заслуживает. Данте не был таким человеком, хотя от мысли о том, что ее ласкает какой‑то неизвестный парень, ему стало плохо. Но это не меняло фактов. Он не имел права удерживать ее от заслуженного счастья.
Данте принес халат из соседней ванной комнаты и накинул его ей на плечи. Она выглядела такой уязвимой. Сам он обернулся полотенцем, скорее для нее, чем для себя.
– Прости, если я тебе испортила вечер, – выпалила Джесс, ходя по комнате и собирая свои вещи.
– О чем ты говоришь?
– Ты же понимаешь, – сказала она, остановившись со свернутой одеждой в руках.
– Боюсь, что нет. Ты не завела меня туда, куда я не хотел идти. Я думал, что мы оба этого хотели.
– Мне пора, – заявила она, осматривая комнату, чтобы убедиться, что ничего не оставила.
– Иди, – сказал он, широко раскинув руки.
Данте нахмурился, глядя, как она уходит. Джесс была чувственной, красивой женщиной, и он думал, что ей не терпится быть с ним. Но он совершенно не понимал, что творится у нее в голове. Да, она была профессионалом с успешной карьерой, но почему сосредоточилась только на работе и отказывалась просто жить?
«Почему я не могу испытывать удовольствие ради удовольствия?» – думала Джесс, быстро шагая в свою комнату в гостевом крыле дома. Разве не так поступали другие люди? Где было написано, что любые отношения должны быть вечными? Почему она не могла провести ночь с Данте и оставить все как есть? Неужели она действительно боялась, что к утру ее подростковые мечты превратятся в прах?
«Молодец, Джесс. Ничего не изменилось. Ты верна себе и своим страхам», – сделала вывод она.
После бессонной ночи она пошла в конюшню, чтобы проверить лошадей. Было раннее утро, и со двора не доносилось ни звука. В то утро в доме царила атмосфера отдыха после большого события. Дверь в конюшню беззвучно открылась на хорошо смазанных петлях, и Джесс быстро убедилась, что пони ее отца по‑прежнему счастливы и довольны. Радуясь знакомому запаху теплой лошади и чистого сена, она пошла на свое обычное место на тюке сена. Джесс всегда выбирала безопасное место в тени конюшни. Здесь у нее была возможность подумать, спланировать, поразмыслить о событиях прошедшего дня. Жизнь могла продолжаться, как всегда, где‑то далеко от Данте.
Вздохнув, она расслабилась. Из‑за того, что не спала, она очень устала. Ее вздох был сигналом для большого старого пса Данте, чтобы подойти и прижаться к ее ноге. Как будто он чувствовал ее смятение и был полон решимости успокоить ее беспокойный разум. Он устроился рядом с ней, положил голову ей на колени и тяжело вздохнул, отчего на глаза Джесс навернулись слезы. Она подумала о том, что скоро уедет отсюда, и о том, что лишится чего‑то важного в своей жизни. Хотя она должна быть в восторге от того, что Данте излечился…
– Теперь ты хочешь украсть мою собаку?
Джесс вскрикнула от удивления при виде внезапно появившегося в конюшне Данте. Перед ее глазами пронеслись сцены их прерванной любовной связи прошлой ночью.
– Данте? Что ты здесь делаешь?
– Проверяю животных, как и ты. Я не ожидал найти тебя здесь. Но, с другой стороны…
– Что?
– Это именно то место, где я ожидал тебя найти.
– Ты так хорошо меня знаешь, – поддразнила она, пытаясь сохранить легкость.
– Не думаю, – возразил он. С беспокойством глядя вниз, он добавил: – Ты в порядке?
– Конечно, – буркнула Джесс, яростно поглаживая собаку.
– Эй, оставь это, – сказал Данте, садясь на корточки рядом с ней. – Ты его балуешь.
– И ты тоже, – заметила она с улыбкой, когда Данте дал псу лакомство. Как ему удавалось выглядеть таким расслабленным и великолепным так рано утром – после всего, что произошло прошлой ночью? Она чувствовала себя неудачницей, в рваных джинсах и потертой майке. То, что Данте был одет в такую же одежду, не помогало ей восстановить чувство уверенности в себе.
– Я рад, что застал тебя здесь, – сказал он самым расслабленным тоном. – Мне нужно отменить сеанс в восемь вечера. У меня возникли неотложные дела.
Ее лицо горело от мыслей о прошлой ночи, и она была рада, что он заговорил о делах.
– Нет проблем, – выпалила она хриплым голосом. – Мы можем изменить время.
Осторожно сняв собаку со своего колена, Джесс встала. Данте тоже встал.
– В любое удобное для тебя время, – произнесла она.
– Эй, ты выполнила свой контракт, помнишь?
Данте улыбался так же тепло, как всегда, так почему кровь как будто застыла в ее венах?
– Тогда это будет бонусом, – неловко добавила Джесс.
– Я бы никогда не воспользовался твоей добротой.
– Даже если я хочу, чтобы ты это сделал? – в отчаянии спросила она. Унижение прошлой ночи заставило ее подумать о том, что Данте закончил с развлечениями.
– Я организовал для тебя вылет домой, – сказал он, как бы подтверждая это.
Да, она отчасти ожидала этих слов, но все же была ошеломлена и замолчала. Как будто пол ушел у нее из‑под ног, и она провалилась куда‑то вместе с ним.
– Спасибо. Очень мило с твой стороны. Я ценю это. – Джесс произнесла все ожидаемые слова благодарности на автопилоте.
Ее губы онемели, и ей пришлось напомнить себе, что она и так собиралась вернуться домой к Рождеству.
– Время летит, – рассеянно пробормотала она.
– Время летит, когда ты развлекаешься? – насмешливо уточнил Данте.
– Мне нравится видеть тебя без трости, – честно призналась Джесс.
– Мой личный помощник сообщит тебе все подробности. Тебя будут сопровождать на каждом этапе пути – на такси до дома и так далее.
– Спасибо, – снова произнесла она, когда Данте сдвинулся с места и отошел от стены. Он явно спешил уйти. – Не хочу задерживать тебя.
Но вместо того, чтобы уйти, он взял ее за руки.
– Джесс, это еще не конец. У меня действительно есть дела, которыми нужно заняться.
– Не надо мне ничего объяснять.
– Думаю, я должен объяснить. Я не прогоняю тебя. Прошлый вечер стал для нас обоих поучительным опытом.
Да, в тот вечер он узнал, насколько она на самом деле бесхитростна, а она узнала, что между ней и миром Данте пролегала пропасть.
– Тебе пора заняться своей жизнью, – мягко продолжил он. – Ты не можешь постоянно быть здесь на связи. Я не хочу тебя ограничивать, но и не хочу терять то, что у нас уже есть.
Что у них было? Она необдуманно ввязалась во что‑то. Данте не был человеком полумер, а она пыталась обмануть его. И теперь не могла ничего сделать, кроме как стоять по стойке смирно.
– Еще раз спасибо.
