мой кулак. Я прильнула к его плечу и зажмурилась. Хватит слез. Хватит быть слабой. Но я ничего не могу поделать. Боль рвется из меня, рвет на части.
– Прости, – прошептала, шмыгая носом. – Можно еще немного посидеть вот так?
Чарли обнял меня за плечи.
– Да, конечно, – и он коснулся губами спутанных волос. – Конечно.
В его объятиях мне всегда было хорошо. Так спокойно, так тихо, что не верилось, что я могу испытывать подобные чувства рядом с кем-то. Но Чарли показал мне иной мир, и если бы не потрясение, испытанное несколько дней назад, я бы по праву считала, что наконец-то заслужила немного счастья. Увы, расслабляться мне нельзя.
С момента, как все полетело к чертям, я переехала временно к Чарли. Он помог устроиться в его небольшой съемной квартирке, хотя на тот момент я вообще ничего не соображала. Делала все, что он говорил. Поесть, сходить в душ, полежать и не смотреть новости. Но чем дольше я оставалась в доме Чарли, тем сильнее мне не хотелось выходить куда-то. Поэтому я ни разу не была с тех пор на улице. Чарли покупал продукты и готовил, пусть я и ела чуть-чуть. В основном страдала от головных болей. Он ходил в мою квартиру, откуда забрал с позволения полиции личные вещи, но я не могла носить собственную одежду. Казалось, что она пропиталось запахом пороха и крови, и даже стирка не могла исправить положения. К ноуту я не притрагивалась, мой новый телефон, также заботливо купленный Чарли, лежал без дела. Со мной пытались связаться из редакции, чаще всего звонки делал Ларри, и очень редко мне присылал сообщения Чейз. Я почти не отвечала им, прося делать это за меня Чарли.
С ним слишком хорошо. Слишком. И от этого вдвойне плохо.
Я проваливаюсь в темноту и тяну его за собой на дно.
– А знаешь, – выдохнула и открыла глаза, в которых застыли крупинки слез, – мне нужно заняться делом.
Чарли ободряюще улыбнулся.
– Каким?
– Найти новую квартиру. В ту я больше не вернусь.
– Понимаю, – кивнул Чарли, встав с дивана. – Я тебя не выгоняю, если что. Можешь жить здесь столько, сколько захочешь. Мне даже нравится.
Я покачала головой. Задержаться на несколько дней я еще могла, но жить с кем-то… Это сложно. Это не для меня. Пока я к подобному не готова.
– Пожалуй, я пока займусь поиском.
– А я приготовлю нам ужин, – улыбаясь, произнес Чарли.
– Спасибо, – ласково прошептала я, рассматривая мягкую улыбку парня.
Он подмигнул и вышел из комнаты, а я потянулась к брошенной у дивана сумке, в которой лежали мои вещи. Достав ноутбук, положила его на колени и занялась делом, прислушиваясь к тихим шорохам за сетной. Чарли готовил что-то вкусное, потому что спустя десять минут в комнате уже появился приятный запах готовящейся еды.
Зажмурившись на миг, я поблагодарила судьбу за подарок в виде Чарли, я решительно занялась делом, пока случайно не наткнулась на собственный почтовый ящик, забитый электронными письмами. Слишком много работы. Я не вывезу. Выделила все письма, желая отправить их в прочитанные. Когда-нибудь я их разберу, но не сейчас. Ларри дал мне отпуск, пожелав восстановиться и с новыми силами вернуться в редакцию, но все, что я хотела сейчас, так не думать о своей работе. Выделив все письма, я неожиданно замерла, всматриваясь в одну строчку.
Письмо от Мариссы. А я ведь и забыла о нашем соглашении. С момента, как она прислала этот мейл, прошло три дня. Теперь ее письмо было бесполезным, статьи не будет, скоро уже все позабудут о смертях Люси и Мириам, а то, что по делу Элизабет все еще была тишина, так это лишь временное затишье. Чейз обещал вернуться к расследованию, но когда это случится, я не знала. Хотя информация от Мариссы могла ему помочь, поэтому недолго думая, я открыла письмо и щелкнула по файлу. Загрузилось несколько фотографий, которые я начала одну за другой открывать. Детские снимки Элизабет, ее школьная фотография, на отдыхе у реки, в комнате на кровати, украшенной гирляндой, подушечками и со снимками знаменитостей на стене. Элизабет была такой же девчонкой, как и все остальные. Симпатичная, голубоглазая и с локонами пшеничного цвета. Невысокая, но стройная. Улыбчивая.
Очень улыбчивая.
Мои губы дрогнули.
Я открыла новый файл. Семья Элизабет: ее отец, хмурый и чем-то недовольный, мать, спрятавшая руки в подоле широкой юбки, померкшая Элизабет, которой на снимке примерно семнадцать лет, и мальчик, который жался к ногам матери. Совсем маленький, на вид около двух лет.
– Брат? – прошептала я, увеличивая снимок. Марисса ничего не говорила о младшем брате Элизабет.
Не понимая, почему Марисса умолчала об этом, я свернула снимок и щелкнула на новый. Последний. Ее родители и подросший мальчик. Теперь ему на вид было около десяти. Светлые волосы, голубые глаза. Мягкая улыбка, от которой невозможно оторвать взгляд.
– Не думал, что ты это увидишь, – послышался холодный голос, от которого по спине промчались мурашки. Поежившись, я медленно повернулась и посмотрела на Чарли.
Такие же глаза. Такая же улыбка.
– Не… Нет…
Он пожал плечами.
– А я ведь проверял твою почту, – протянул Чарли, вытирая руки кухонным полотенцем. – Не думал, что ты свяжешься с ней.
– Я… я не понимаю.
Чарли улыбнулся все той же улыбкой. Я не могла ошибаться. Глаза не врали. Это он. Мальчик со снимка стоял передо мной.
– Марисса ничего обо мне не рассказала, да?
Я медленно кивнула, наблюдая, как Чарли ходил по комнате.
– Элизабет… Элизабет Марш твоя сестра?
Чарли усмехнулся, застыв передо мной. Покачал головой, опуская руки.
– Нет, Джой, ты ошибаешься, – произнес он, делая шаг вперед. – Мать. Она моя мать.
В ушах звенело единственное слово, которое мой мозг еще мог анализировать: «мать». Элизабет Марш – мать Чарли. Я отказывалась в это верить, но, кажется, факты говорили за себя.
– Пришлось перекрасить волосы, – уточнил он, проведя пальцами по голове. Его черные короткие волосы так отличались от пшенично-золотых локонов Элизабет, что верилось с трудом. Но кристальный блеск голубых глаз меня не обманывал, как и улыбка, доставшаяся Чарли от Элизабет.
– Но… как?
Чарли усмехнулся, и мне совершенно не понравился его смех.
– Ты действительно хочешь знать?
В моей голове с трудом складывалась головоломка. Чарли слишком взрослый, чтобы быть сыном Элизабет, или я что-то просто не понимаю.
– Она родила меня в четырнадцать, – ответил он. Чарли словно читал мои мысли.
Сложив руки на груди, он неустанно следил за мной, а я пошевелиться не могла. Страх сковал тело
