— Боюсь, что не смогу предложить вам английский завтрак. Яиц полно, но бекона нет. — Морис произнес это так, словно ее действительно волновало то, что он говорит. Не обращая внимания на ее враждебное молчание, он продолжил: — Зато есть целый пакет свежих круассанов и батон хлеба. Думаю, вы не откажетесь от тостов. Наверняка найдется и мармелад. — Он обернулся и лукаво посмотрел на нее. — У англичан есть еще одно неоспоримое достоинство — они умеют делать отличный мармелад.
Сурово поджав губы, Ванесса смотрела на него. Она с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить ему грубостей. Но в то же время она вынуждена была признаться себе, что не может оторвать глаз от его атлетической фигуры и длинных сильных ног, выглядывавших из-под короткого халата.
Морис, помимо воли Ванессы, волновал ее. Его близость заставляла ее дрожать от возбуждения.
Стыдись, Ванесса Прескотт! Немедленно возьми себя в руки! — увещевала себя она. Ты и только ты одна во всем виновата. Ты, как последняя дура, втюрилась в этого бесстыдного смазливого бабника и млела от одной мысли, что ляжешь с ним в постель. Если бы ты не собиралась сделать это, тебе не было бы никакого дела до того, женат он или нет.
Ванесса с ненавистью поглядела в спину Мориса.
— Тогда, может быть, ваша дочь позавтракает вместе с нами? Та самая дочь, которой якобы не существует. А как насчет вашей жены? Возможно, она тоже захочет к нам присоединиться?
— Не беспокойтесь, Изабель встает не раньше одиннадцати часов… — Морис со спокойной улыбкой посмотрел на разгневанную Ванессу. — А вы, вместо того чтобы сидеть сложа руки, могли бы мне помочь и достать тарелки. Хорошо?
Она ответила ему ненавидящим взглядом. Впрочем, он не успел ничего заметить, потому что отвернулся к холодильнику. Волей-неволей ей пришлось встать со стула и отправиться за тарелками.
Минут пятнадцать спустя они уже сидели за столом. Перед Ванессой лежали свежайшие круассаны и стояла чашечка кофе со сливками. Морис передал ей сахарницу. Встретив мрачный взгляд Ванессы, в ответ он сам посмотрел на нее так же холодно и строго.
— Изабель — не моя дочь, — суховатым тоном сказал он.
Ванесса разозлилась. Он что, считает ее полной идиоткой? А кто же в таком случае эта девочка?
— Не надо лгать, — жестко отрезала она. — Я знаю, кто эта девочка. Когда мы встретились с ней вчера, она спросила, где папа.
— В этом нет ничего странного. — Морис не отрывал от нее взгляда. — Она с двух лет зовет меня папой. И, хотя я сам часто думаю о ней, как о своей родной дочери, все же это не так. Она — моя падчерица. А теперь — даже бывшая падчерица. Изабель — дочь моей бывшей жены.
Ванесса замерла от удивления.
— Что вы сказали? Вашей бывшей жены?
Он кивнул.
— Мы развелись больше трех лет назад. Я не говорил вам об этом, хотя и собрался было рассказать, когда вы спросили меня, женат ли я. Не люблю говорить на эту тему. Наш брак был неудачным, хотя он и продержался восемь лет. Впрочем, последние годы супружества мы сохраняли отношения только ради проформы.
Ванесса чувствовала, что он говорит ей чистую правду. В тоне его голоса слышалась неподдельная боль. Но это, скорее, была боль от неудачи, чем от потери, и Ванесса понимала это. Видимо, Морис не привык к неудачам, вот поэтому-то он так и переживал крушение своей семейной жизни.
— Хуже всего было то, что бедняжка Изабель очень тяжело переживала наш развод. Ей было уже десять, и она все понимала, — снова заговорил Морис. Его голос звучал тихо и отрешенно, точно он беседовал сам с собой. — Своего настоящего отца она совсем не знала, а меня очень любила. Я и вправду заменил ей отца. Изабель решила, что после развода она потеряет меня, и поэтому изо всех сил пыталась помешать нам разойтись. Это было самое тяжелое время в моей жизни.
Ванесса продолжала молчать. Она просто не знала, что тут сказать. На этот раз в его словах было нечто большее, чем боль от неудачи. Кажется, он действительно тяжело переживал свой развод.
— Но мы, слава Богу, сумели пройти через это, оставшись такими же близкими, как и раньше. — Морис поднял глаза на Ванессу и улыбнулся короткой невеселой улыбкой. — Я бы никогда не простил себе, если бы по своей вине потерял Изабель, — прибавил он.
Ванесса была неожиданно очень тронута силой его привязанности к этой девочке. Он явно любил Изабель, как свою родную дочь, и очень дорожил дружбой с ней. Ванесса посмотрела на него с почтительным изумлением. Она и не подозревала, что Морис Куртад может быть таким — нежным, заботливым, внимательным.
Теперь ей стало ясно многое из того, что он раньше скрывал от нее. Он был так же уязвим, как любой другой человек. И так же нуждался в чьей-то привязанности.
Ванесса смягчилась, сочувствуя ему, но все же где-то в глубине ее души тлело подозрение. Она смело посмотрела прямо в глаза Морису.
— Зачем вы все это мне рассказываете? — Может, он решил попросту разжалобить ее и так добиться прощения?
Морис ответил не сразу. Какое-то время он задумчиво молчал, словно сам не знал, что ей сказать. Затем, к удивлению Ванессы, взял ее за руку и слегка сжал пальцы между своих ладоней.
— Затем, чтобы вы не воображали то, чего на самом деле нет. Я достаточно доверяю вам, чтобы рассказать самое сокровенное. Я не говорил вам о том, что был женат, не потому, что не доверял вам. Скорее всего сказалась привычка. Повторяю: я очень не люблю говорить на эту тему.
Ванесса почувствовала, как расслабляется ее рука, которая только что была судорожно напряжена. Когда Морис взял ее за руку, она хотела было оттолкнуть его, но почему-то не сделала этого.
Она улыбнулась ему.
— Я рада, что у вас с Изабель все хорошо. Думаю, это замечательно, что вы остались близким ей человеком. Девочке в ее возрасте нужен любящий отец. — Она подумала о своем дяде Нике, заменившем ей отца. — Я бы сказала, что Изабель очень повезло.
Морис тоже улыбнулся.
— Это мне повезло. Мне очень приятно быть частью ее жизни, я надеюсь, что так останется и впредь.
Внезапно Ванессе в голову пришла еще одна мысль.
— А ваша бывшая жена больше не выходила замуж?
— Да, вышла. Но совсем ненадолго. Если наш с ней брак продержался восемь лет, то теперь ее хватило только на полтора года. Ее муж был американцем из Бостона. После развода он вернулся в Штаты. — Морис печально покачал головой. — Изабель не сумела найти общего языка с Фрэнком и еще крепче привязалась ко мне. Кажется, она была даже рада, что ее мать с ним развелась.
— Поэтому сейчас вы для нее самый близкий в мире человек.
— Я тоже так думаю. — Он благодарно улыбнулся Ванессе. — Поэтому я всегда стараюсь сделать так, чтобы она знала, где я. — Морис внезапно помрачнел. — А вчера я забыл ей позвонить и сказать, что я здесь, поэтому она и приехала без предупреждения. Она часто остается у меня ночевать. Но вчера она выбрала не самое удачное время.
