— Какая нужна одежда? И что за женщина?
— Моя спутница на банкете.
— Твоя спутница… — Кейтлин надеялась, что не задохнется: ей вдруг катастрофически стало не хватать воздуха.
— Ну да, моя спутница. Она тоже должна выглядеть соответственно. — Мейсон словно и не замечал, что Кейтлин нехорошо.
— У нее что, нет платьев? — через силу улыбнулась девушка.
— Есть, разумеется. Но ей тоже нужно выглядеть соответственно случаю. Требуется вечернее платье.
Кейтлин, не веря своим ушам, уставилась на Мейсона.
— Я не ослышалась? Ты хочешь, чтобы твоей даме платье выбирала я?
— Точно.
В глубине души Кейтлин, смешиваясь с болью, заворочался гнев.
— Да ты свихнулся! Уверена, женщина, кем бы она ни была, вполне способна сама купить себе платье.
— Я хочу, чтобы платье для нее купила ты.
— Почему?
— У меня есть на то причины.
— Каким сюрпризом ей это будет!
— Надеюсь, приятным.
— Только не бейся об заклад, Мейсон, — мрачно порекомендовала Кейтлин. — Не думаю, чтобы существовала женщина, которой нравится, когда платья ей покупает другая женщина. Она возненавидит это платье просто за то, что его выбирала я.
— Не знаю, Кейтлин, не знаю. Я сказал бы, у тебя прекрасный вкус, если бы это вообще требовалось говорить.
— У каждой женщины свой вкус. Мне может понравиться платье, на которое она не захочет и взглянуть. — Губы Кейтлин едва шевелились, горло пересохло; она была совершенно несчастна.
Мейсон хитро улыбнулся.
— Пусть это будет моей проблемой.
Кейтлин в голову пришел еще один довод, показавшийся ей убийственным. Вот теперь Мейсон от нее точно отстанет.
— Слушай, как я могу покупать ей что-то, если не знаю размера?
Мейсон оценивающе прошелся взглядом по фигуре Кейтлин.
— Подберешь, как на себя. Что подойдет тебе, подойдет и ей.
— Бери эту свою… даму… и отправляйся по магазинам с ней самой!
Но Мейсон не отступал.
— А я хочу, чтобы со мной отправилась ты.
— Нет, Мейсон.
— Почему же?
— Я не хочу.
— Уж не ревнуешь ли ты? — невинно поинтересовался Мейсон.
— Ревную! — Слово вырвалось, как пуля из ствола пистолета, и Кейтлин, спохватившись, поправилась: — С чего это мне ревновать, Мейсон Хендерсон?
— Я просто спросил.
— Ну так не спрашивай больше! Поскольку мне совершенно все равно, с кем ты идешь, то и ревновать мне совершенно не с чего.
— Вот и ладно. Значит, ты пойдешь.
— Нет! Одно дело помочь выбрать костюм тебе, а заниматься покупками для твоей подружки мне вовсе не по душе.
— Я хочу, чтобы ты поехала.
Ну и настойчивый же тип! Прежде чем ответить решительным отказом, Кейтлин на всякий случай уточнила:
— А если я не поеду?
— В этом случае, — бодро заявил Мейсон, — мне останется только надеяться, что ты сумеешь собрать деньги, чтобы уплатить по закладной.
Неделю спустя после первого похода по магазинам зазвонил телефон.
— Здравствуй, Кейтлин.
— Привет, Мейсон. — Кейтлин постаралась, чтобы голос ее звучал оживленно.
— Как ты там?
Сжав трубку, Кейтлин на миг прикрыла глаза. Вот уже неделю ей не давала покоя одна и та же мысль: у Мейсона есть женщина.
— Прекрасно, — буркнула она. — Лучше не бывает.
— На ранчо все в порядке?
— На ранчо тоже все прекрасно. Зачем ты звонишь, Мейсон?
— Просто чтобы услышать твой голос.
— Так я и поверила.
— Так иногда поступают, Кейтлин.
— Только не ты. От тебя звонка не дождешься — если только тебе чего-то не нужно.
Он хмыкнул.
— Я так плох?
— Ты еще хуже, — мрачно констатировала она. — Так зачем ты все-таки звонишь? По-настоящему — зачем?
Голос Мейсона звучал беззаботно.
— Я думал, ты знаешь.
Конечно же, Кейтлин знала, и все же звонок Мейсона почему-то застал ее врасплох. Она вдруг поняла, что дрожит, и это неприятно поразило ее. Прежде чем продолжать разговор, ей надо взять себя в руки.
— Знаю, — неохотно признала она.
— В конце недели истекает срок выплаты остатка взноса по закладной. Ты сможешь заплатить?
— Мейсон… Мейсон, да пойми же ты… Я надеялась, что сумею, но не выходит. Мне нужно время.
— Боюсь, ничем не могу помочь.
— Ты хоть понимаешь, как это трудно для меня — просить?
— Тебе вовсе и не нужно просить. Деньгам есть альтернатива. На прошлой неделе ты с удовольствием оказала мне услугу, и взнос уменьшился вдвое.
На прошлой неделе мне не надо было выбирать вечернее платье для другой женщины, зло прокомментировала про себя Кейтлин.
— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?
— О платье. — Она постаралась, чтобы в голосе не было горечи. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе выбрать платье для твоей подруги.
— О, как мило, что ты об этом помнишь.
— Что, если я откажусь? — скорее по привычке, чем надеясь на чудо, попробовала торговаться Кейтлин.
— Тогда ты не оставишь мне выбора.
Той ночью Кейтлин сидела у туалетного столика, глядя на гордость и радость своей бабушки — деревянную шкатулочку с ручной резьбой на крышке. И, наконец, медленно и неохотно повернула ключ.
Внутри, на голубом бархате, покоилось кольцо, подаренное ей бабушкой на шестнадцатилетие — изумительная старая работа, изумруд в окружении мелких бриллиантов.
Словно наяву услышала Кейтлин бабушкин голос:
— Твой дед подарил мне его в день нашей свадьбы. Сейчас ты слишком молода, чтобы носить его, но, надеюсь, когда подрастешь, оно доставит тебе радость.
— Я буду хранить его вечно, — заверила тогда Кейтлин любимую бабулю.
Вечно…
Пальцы Кейтлин дрожали, когда она вынула кольцо из шкатулки и надела на безымянный палец правой руки. Бабуля, милая, подумала она, что бы сказала ты о беде, в которую я попала?
Через несколько дней Мейсон вернется на ранчо требовать платы. Проще всего было бы еще раз съездить с ним в магазин: Кейтлин Маллин, богатая шлюшка, конечно же прекрасно сумеет выбрать платье, в котором предстоит блистать на банкете даме Мейсона.
Но она не могла сделать этого. Мейсон требовал от нее слишком многого. Даже независимо от женщины в его жизни — Кейтлин не надо было ничего о ней знать, чтобы ненавидеть, — она не могла позволить себе плясать под дудку Хендерсона. Ни за что, если хочет остаться независимой и сохранить гордость. Мейсон играл с ней, и она не желала, чтобы это продолжалось.
Проблема в том, что у нее нет наличных денег. Есть только кольцо, ее единственная драгоценность, и надежда, что, продав его, можно выручить сумму, дающую возможность удержаться на плаву хоть какое-то время.
