— Десять лет назад я действительно боялся говорить тебе об этом, опасаясь, что ты отвергнешь меня. Мои родители по крайней мере раз в неделю, твердили мне, что если я буду играть с огнем, то обожгусь, потому что, в конце концов, ты выйдешь замуж за равного себе. Перед смертью мама умоляла меня забыть тебя, но я не смог...
До Реджины его слова доносились как сквозь вату.
— Я мечтала лишь о том, чтобы стать твоей женой. Эти мечты не имели ничего общего с желанием стать королевой. Мне хотелось постоянно быть с тобой, родить тебе детей. Даже если бы мы могли быть только любовниками, я бы пошла и на это. В то время как ты выслушивал лекции своего отца, мне их читал Лукка: «Оставь в покое Диноццо. Если бы ты была ему интересна, он бы нашел способ остаться с тобой наедине, несмотря ни на какие правила». Мне не хотелось верить ему, поэтому я испытывала тебя в надежде, что ты увезешь меня далеко и никто нас не увидит. Мы оба знаем, что из этого вышло...
Когда она вставила ключ в замок, их осветил свет фар. Дицо понял, кто это был.
— Это папин грузовик.
Она прислонилась к двери.
— Не могу этому поверить.
— Значит, твои слова подействовали. Он наклонился и поцеловал ее в губы.
— Что это, благодарственный поцелуй за то, что Гвидо приехал? — Она открыла дверь и влетела в дом.
— Папа? — Дицо подошел к грузовику Гвидо, чтобы помочь ему выйти.
— Я не пойду!
— Зачем же ты приехал?
— Сказать тебе, что я решил принять участие в отдыхе семьи.
— Рад это слышать. Такое бывает раз в жизни.
— Это не все.
— Если это по поводу Джины, то я не хочу ничего слышать. Теперь она моя жена, единственная женщина, которую я когда-нибудь любил.
— Она уже знает об этом?
— Что ты хочешь сказать?
— Она думает, что ты ее не любишь. И в этом виноват я.
— Никто не виноват в этом, папа.
— Нет, я виноват. Прости меня, сын.
Я хотел попросить тебя о том же. — Они обнялись через окно. — Поверь, Джина не переживает, что не станет королевой. Для меня это все изменило, но мне очень трудно загладить ту боль, которую я ей причинил.
— Будь мягче с нею.
— Бабушка посоветовала то же самое.
— Твоя бабушка — мудрая женщина. Она довольна, что ты женился на Джине. И я тоже.
У Гвидо подозрительно блестели глаза, когда он выезжал с подъездной дорожки.
Помахав ему, Дицо бросился к жене. Она готовила на кухне еду.
— Где твой отец?
— Возможно, в следующий раз он останется с нами, а сегодня он приехал сказать, что поедет с нами в круиз.
— В самом деле?
— Да, и все это благодаря тебе. Уезжая, он сказал: «Твоя бабушка довольна, что ты женился на Джине. И я тоже».
— Неужели он так сказал?
— Да. Мой отец тяжелый человек, но ты выиграла войну. А теперь давай поедим. Твоя паста так замечательно пахнет!
— Ты просто так говоришь это?
— Разве ты не заметила, что я съедаю все, что ты мне кладешь на тарелку? Я самый счастливый муж на свете.
На следующий день Реджина попросила Дицо заехать до работы во дворец. Сказала, что ей нужно кое-что из гардероба, но это был лишь предлог. Пока он укладывал вещи в машину, она поторопилась в апартаменты Лукки в западном крыле дворца.
Постучав в дверь, услышала голос Александры, которая через минуту вышла с ребенком на руках.
— Реджина! — воскликнула она с удивлением.
— Извини, что не предупредила о своем приходе.
— Заходи.
— Можно мне подержать Катарину?
— Конечно.
Реджина стала разглядывать свою красивую маленькую племянницу.
— Ах, Александра, я не видела ее всего три недели, а она так изменилась! — Реджина прижала малышку к плечу.
— Знаю. Она каждый день меняется. Лукка так обожает ее, что не хочет идти на работу Сегодня утром мне пришлось выталкивать его.
— Он внизу?
— Нет. До трех часов он будет на собрании банкиров. А маму ты видела? Ей хочется поговорить с тобой.
— Нет еще. — Она поцеловала головку ребенка. — Только Лукка может мне помочь.
— Помочь тебе? Может быть, мне расскажешь? Подожди, Катарина сейчас заснет, я положу ее в кроватку, и мы поговорим.
Уложив ребенка, Александра быстро вернулась и села напротив Реджины.
— Как идут дела в клинике?
— Мне нравится там работать.
— Учитывая твою любовь к животным, Дицо никого не нашел бы лучше тебя.
— Спасибо.
— А как прошел медовый месяц?
— Семья у него замечательная, но все сложилось не лучшим образом. Поэтому мы и вернулись пораньше. Дицо очень хорошо относится ко мне, но он не любит меня...
— Что?!
По щекам Реджины потекли слезы. Она всю ночь сдерживала боль и теперь, сидя рядом с Александрой, расслабилась. Она думала, что прошлой ночью Дицо наконец будет любить ее, но этого не случилось.
— Он относится ко мне, как к любимой сестре. Так продолжаться больше не может. Я люблю его всей душой, но, поскольку он не испытывает ко мне таких же чувств, думаю, его надо отпустить.
— Зачем он тогда вообще женился на тебе?
— Чтобы не навредить ничьей репутации.
— Зачем же тогда ты вышла за него?
— Чтобы отвести скандал от наших семей.
— Выходит, у вас обоих были причины для этого брака, но по-настоящему вы не хотели его?
— Я хотела, но при условии, если он хочет. А поскольку Лукка поженил нас, только он и может помочь с разводом. Мне хотелось узнать, сколько это займет времени. Если это длительный процесс, то хотелось бы начать его немедленно.
— Ты права. Это дело монарха. А Диноццо знает, почему ты сегодня здесь?
— Не имеет ни малейшего представления.
— Он уже уехал на работу?
— Нет еще. Ждет меня.
— Лукка позвонит мне во время перерыва. Что-нибудь передать ему?
— Все, что я сказала тебе. Попроси его позвонить мне, когда у него будет время. Я пойду. Спасибо, что выслушала.
Спускаясь по центральной лестнице, она увидела Дицо. Он поднимался по лестнице и, заметив ее, остановился.
— Поиграла с малышкой?
— Да. Она очаровательна.
— Я рад, что ты ее увидела. Что еще я могу сделать, пока мы не уехали?
Она умирала от любви к Дицо, а он этого не замечал.
— Ты все замечательно сделал. Спасибо. Можем ехать.
День в клинике выдался насыщенным. Дицо пришлось провести три операции помимо осмотра больных животных. Порой все не могли поместиться в приемной. Но доктор с таким участием разрешал все проблемы, что тут же располагал к себе людей.
Около трех часов Дицо вышел в. приемную и сообщил ожидающей его семье, что слабое сердце их любимца не выдержало операции. Их четырехлетняя дочь Лючианна была безутешна. Дицо пытался утешить ее, но безуспешно.
