Неужели она была к нему так несправедлива? Как могла она позволить подростковым обидам и предвзятому к нему отношению помешать ей разглядеть в нем настоящего мужчину?
Коннор оказался более сильной личностью, чем она думала. Или хотела думать. Выходит, это она была поверхностной и недалекой.
Нет. После того как дверь в кладовую захлопнулась, их отношения стали похожи на американские горки. Как все непросто. Возможно, ее подсознание оказалось хитрее, чем она думала. Решение отправиться к Коннору на ночь глядя было основано на неосознанном влечении к нему. Надо хорошенько задуматься. Но, черт побери, ей совершенно не хотелось думать. Полностью способности размышлять она лишилась, когда Коннор коснулся ее шеи нежным поцелуем. Он на ощупь расстегнул пуговицы на заимствованной у него рубашке и стал ласкать ее живот и груди. Его прикосновения становились настойчивее, большим пальцем он теребил ее сосок. С губ Виви сорвался сладостный стон. Чувствуя спиной, как нарастает его возбуждение, она крепче прижала его руку к своей груди. Другой рукой он скользнул между ее ног и проник пальцем в разгоряченную плоть.
Коннор словно запустил какой-то незримый механизм в теле Виви. Она шире раздвинула ноги, требуя большего. Коннор стал осыпать горячими поцелуями ее шею и плечи.
Со стоном Коннор развернул Виви к себе лицом. Она обхватила ногами его поясницу и опустилась спиной на пианино. Опершись на клавиши, она случайно взяла фальшивый аккорд. Коннор расстегнул оставшиеся пуговицы и распахнул рубашку.
Виви почувствовала, как он сильной рукой провел по ее животу, груди и шее и скользнул в волосы. Из-под полуопущенных век он разглядывал веснушки вокруг ее сосков.
Одним движением он снова усадил Виви к себе на колени. Непослушные волоски на его груди приятно щекотали ее тело. Ненасытные губы Коннора требовательно приникли к ее рту. Крепко схватив Виви за бедра, он перенес ее в спальню, на кровать.
Виви не отдавала себе отчета, что творила. Ее не покидало тревожное чувство. Однако оно не волновало ее настолько, чтобы остановиться. Ей было хорошо. Об остальном она подумает позже.
У Коннора остались смутные воспоминания о том, как Виви поцеловала его, когда штор коснулись первые лучи солнца. Он не понял, что это был прощальный поцелуй. Только проснувшись от звонка будильника, увидел, что сторона кровати, на которой спала Виви, пуста и простыня уже остыла. Коннор толком не мог понять, что означало ее трусливое бегство. После того как их попытка поговорить после секса едва не закончилась ее уходом, Коннор с облегчением заметил, что в это утро ему посчастливится избежать неловкой ситуации.
Почти.
Два часа спустя он сидел между директором местного гуманитарного совета и директором программы внеклассных мероприятий на встрече некоммерческих организаций города. Его мать расположилась напротив него в кресле нынешнего председателя организации, названия которой он не мог вспомнить. Главной целью встречи было обсуждение сбора средств.
Виви сидела от него через пять кресел. Не считая торопливого приветствия, она избегала его взгляда. Возможно, у Коннора слишком разыгралось воображение, но ему казалось, что Виви сторонилась его больше обычного. Либо она так старалась вникнуть в тему разговора, вероятно, чтобы ненароком не выдать событий вчерашнего вечера, либо просто жалела о случившемся. В любом случае это его раздражало.
Краем глаза Коннор неотрывно следил за ней. Он заметил, что она постоянно зевала за обедом. Еще в начале встречи он попытался с ней заговорить, правда, в присутствии еще семерых членов собрания. Виви выглядела явно сконфуженно, словно с радостью избежала бы беседы, будь у нее такая возможность. Коннор едва удержался, чтобы не отвести ее в сторону и не выяснить причину ее странного поведения.
Но доктор Робинс из городской бесплатной клиники его опередил:
— Ну как прошел вчерашний вечер?
Коннору потребовалась доля секунды, чтобы понять, что доктор обращается к нему.
— Просто великолепно. Я давно не совершал речных прогулок, — произнес он и повернулся к Виви: — А тебе понравилось?
Виви едва не выронила из рук коктейль, но быстро взяла себя в руки.
— Да, очень, спасибо. — Виви бросила на него предостерегающий взгляд. — Надо признаться, я была приятно удивлена.
Коннору было трудно сдержать изумление и сохранить невозмутимое выражение лица.
— Рад слышать. Ты так быстро покинула корабль, едва мы только причалили.
— Я очень устала и хотела поскорее вернуться домой.
Коннор решил не отступать.
— Какой интересный вчера был вечер, не правда ли? Столько всего произошло. Что тебе больше всего понравилось, Виви?
На щеках девушки выступил румянец.
— Даже не знаю, что сказать. Ты здорово вчера играл. Я и не думала, что мне так понравится.
Коннор собирался задать следующий вопрос, но женщина, которую он видел впервые, его опередила:
— Вы играли вчера для гостей? Да им несказанно повезло. Здесь есть пианино. Может быть, сыграете для нас?
— Он не может, — выпалила Виви. Все взгляды обратились на нее.
Она не может.
— Виви!
— Коннор, это несправедливо. У тебя большой талант. Ты заставляешь меня выглядеть глупо, когда без дела его демонстрируешь. — Она повернулась к присутствующим. — У Коннора есть неоспоримое преимущество. Не надо ему потакать.
Коннору захотелось расцеловать Виви. Он, конечно, мог попытаться выпутаться сам, но у нее получилось лучше. Когда наконец собрание закончилось, мать увлекла за собой Виви. Больше он ее не видел. К Коннору вернулось раздражение. Неужели он что-то неправильно понял или сделал? Коннору совершенно это не понравилось.
— Мистер Мэнсфилд?
Коннор повернулся и увидел перед собой хорошенькую девушку. Она кокетливо ему улыбалась.
— Вам недавно звонила мисс Уайт. Она оставила свой номер и просила вас ей перезвонить. — Девушка протянула ему листок бумаги и сморщила лоб в замешательстве. — Странно. Мне показалось, она что-то говорила по поводу уроков игры на пианино. Какая-то безумная идея… учитывая, кто вы такой.
Коннор почувствовал жар внизу живота.
— Спасибо. Это очень важное сообщение.
Коннор посадил мать в такси в почти неприличной спешке и зашагал по улице, одновременно набирая номер. После второго гудка Виви ответила на звонок.
— Ты невыносим, Коннор Мэнсфилд.
— Где ты?
— В галерее. Я не могла остаться на ланч. То Мадлен Дженсен едва не упросила тебя сыграть на пианино, то твои бесчисленные попытки меня смутить… Я еле справилась.
