Даниель победно всплеснула руками.
– Ну, наконец-то! – торжествующе воскликнула она. – Собираешься выходить за него?
Барри выгнула бровь.
– Кто вообще говорил о браке? Он даже не желает жить со мной и уж, конечно, не любит меня.
– Ну вот те раз. Кто это сказал?
– Я говорю. Я спросила его прямо, но он постарался избежать этого слова, как будто его не существует в словаре. Говорил все что угодно, только это слово забыл. Я ему нравлюсь. Он меня хочет. Я ему нужна. Но любовь? Выбрось из головы.
– Миленькая моя, я видела глаза этого мужика. Он тебя не упустит. И не думаю, чтобы он успокоился меньше чем на женитьбе, что бы он там ни изрекал. Дай ему время. – Она широко улыбнулась Барри. – Ты не думаешь, что стоит подождать ради таких классической формы бедер?
– Меня больше интересует его голова.
– Ну да, конечно же, и голова.
– Ноги – не очень-то серьезная основа для брака.
– Может быть, – не очень уверенно произнесла Даниель. – Ну что же, продолжай думать о нем в том же духе. Только не вздумай доказывать ему, что ты лучше разбираешься в социологических опросах и рейтингах. У него великолепная фигура, веселый нрав. Да и где ты найдешь другого мужика с такими верительными грамотами?
Барри повела плечами.
– Лучше не напоминай мне о рейтинге. Сразу настроение портится.
– Рейтинг поднимется.
– А если нет?
– Тогда вспомни, что благодаря нашему «До свиданья» ты встретила Майкла.
– Так, может, это «До свиданья» и стоит между нами, – искренне призналась она.
– Я без ума от твоего оптимизма.
– Просто я пытаюсь быть реалистичной.
– А реалии таковы, что Майкл Комптон сходит по тебе с ума. И слышать больше не хочу всякие твои глупые сомнения.
– А я-то думала, что я за это тебе плачу.
– Нет, ты мне платишь за режиссуру. А подругой твоей я стала по доброте душевной и неутомимой любознательности.
– Любознательности?
– Конечно. С того самого момента, как я поняла, что ты намерена перевернуть мир вверх тормашками, мне захотелось посмотреть, как это у тебя получится.
– Ну, и как у меня получается?
– Ты же сама видишь – день ото дня все лучше. А теперь придумай что-нибудь из ряда вон выходящее на сегодняшний вечер, что-нибудь такое, против чего старина Майкл не устоит.
– Есть идея?
Даниель изобразила на лице гримасу, показывающую, что вопрос ее шокирует.
– Моя дорогая, я же не настолько знаю этого человека. – Она подмигнула. – Но ты-то наверняка знаешь.
Когда Даниель ушла, Барри решила придумать что-нибудь настолько романтическое и неординарное, что захватило бы Майкла Комптона врасплох. Она взяла лист бумаги и карандаш и выписала все самые фантастические сумасбродства, какие приходили ей в голову или о каких она слышала. Когда наконец она набрела на идею, ей страшно захотелось тут же запустить ее в действие – благо уикенд уже на носу. Она сделала несколько телефонных звонков, спешно переговорила с Даниель по поводу вечерней съемки, а потом сломя голову выбежала из студии.
В половине пятого Барри без доклада вошла в кабинет Майкла.
– Положите сюда, – пробормотал он, не поднимая головы.
– Положить что и куда?
Он оторвал глаза от бумаг и с удивлением воззрился на нее. Медленная, чувственная улыбка изменила все его лицо. Барри ответила улыбкой. Пока все идет как надо. Он не выкинул ее вон.
– Занят? – спросила она, усевшись на край его стола.
– Для тебя я всегда найду время. Что-нибудь случилось с тех пор, как мы виделись за ланчем?
– Ты можешь прерваться?
Он бросил карандаш и откинулся в кресле.
– Конечно. Весь в твоем распоряжении.
– Хорошо. Пошли со мной. Он покачал головой.
– Я сказал, что могу прерваться. Но это не значит, что я могу уйти из кабинета.
– Спорим, можешь, – таинственным голосом возразила Барри.
– У меня еще две встречи до конца рабочего дня.
– Никаких встреч не будет.
Он непонимающе поглядел на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Они отменены.
– Кто их отменил?
– Я отменила.
Майкл не поверил ей, и это нетрудно было прочитать по его лицу.
– Барри, как ты могла? Это же важные встречи!
– Не такие важные, как то, что у меня на уме. Я проверила вместе с миссис Хастингс, чтобы не ошибиться, – уверенным тоном заявила она. – Надевай пиджак, и пошли.
Вздохнув, он в конце концов подчинился.
– Когда у тебя в глазах этот решительный огонь, сопротивление бесполезно.
– Ах, ты еще хотел сопротивляться?!
Он перевел взгляд с Барри на миссис Хастингс, которая стояла в дверях и с материнским удовольствием взирала на них.
– Так вы тоже участвуете в этом заговоре? Вы хоть знаете, что происходит?
– Да, сэр, – почтительно ответила она.
– Не объясните ли вы мне в таком случае, в чем дело?
Она улыбнулась Барри, потом с видом святой невинности посмотрела на него.
– Извините, сэр, с меня взяли слово хранить тайну.
– Но ведь вы мой секретарь, – напомнил он, а затем со значением добавил: – Пока еще.
– Я еще и женщина и тоже люблю сюрпризы, – смело ответила миссис Хастингс. – И не вздумайте угрожать мне, молодой человек. Я сидела здесь до вас и, надеюсь, буду сидеть после того, как вас здесь уже не будет. А теперь не теряйте времени, бегите, и отличного вам настроения. Не будьте таким букой.
– Букой?! – У Майкла глаза чуть было не выскочили из орбит, и он с укоризной посмотрел на Барри. – Ты довольна? Это из-за тебя мои подчиненные грубят мне.
– И поделом, – надулась Барри. – В жизни не видела человека, который впал бы в такую панику из-за маленького сюрприза.
– В последний раз я получил сюрприз, когда вошел в банкетный зал, куда пригласил три сотни самых близких и самых дорогих мне людей. Но они так увлеклись празднованием, что не заметили меня.
– О, какой же это был удар по твоему самолюбию, – улыбнулась Барри. – Если тебе от этого легче, то даю гарантию, что я тебя замечу, – пообещала она чарующим голоском. – Даже больше: я не буду сводить с тебя глаз.
Он вскинул руки, показывая, что сдается на милость победителя.
– О'кей. Раз такое дело, ведите.
На улице их ждал лимузин Майкла, рядом по стойке «смирно» стоял шофер.
– Он-то что тут делает?
– Это часть сюрприза.
– Ты заказала мой лимузин?
Барри отрицательно покачала головой.
– Ну, конечно, не я, – возмутилась она. – Миссис Хастингс.
– Боже мой, – рассмеялся он. – Понятно. Могу я поинтересоваться, куда мы едем?
– Нет.
– Мне это не нравится, – сказал он, когда они сели в лимузин.
– Тебе не нравится, что не ты здесь командуешь. Отдыхай.
– Меня умыкнули из моего собственного кабинета при всем народе. Ты похитительница. Как я могу «отдыхать»?
– Потому что ты мне полностью доверяешь.
– Это мы еще посмотрим.
Барри сунула руку в сумочку и вытащила белый шарфик. Майкл опасливо смотрел на нее.
– Что это?
– Шарфик.
– Вижу. А зачем?
Барри глубоко вздохнула. Наступила пора самой трудной части задуманного. Она даже застонала про себя. Кого она вздумала обмануть? Из этого просто может ничего не получиться.
– Завязать глаза, – беспечным тоном пояснила она.
Она еще не договорила фразу до конца, а Майкл уже решительно замотал головой.
– Вот еще! Не пойдет. Никаких шарфиков. Никаких завязываний глаз.
– Майкл, – мило прожурчала она, прижавшись к нему и пробежав пальчиками по его груди. И тут же услышала, как сильно забилось у него сердце. – Ты помнишь – однажды ты уговорил меня забраться на качели…
Он подозрительно всмотрелся в нее.
– При чем тут это?
– Помнишь, как ты радовался, когда я согласилась рискнуть?
– Да, – медленно проговорил он и недоверчиво прищурился. – Но никаким шарфом глаза завязывать не стану, – безапелляционно повторил он.
Барри смотрела ему прямо в глаза и молчала. Их взгляды скрестились.
– Ну пожалуйста, Майкл! – она просила негромко, умоляюще.
– О'кей. Давай сюда эту чертову штуку.
Она широко улыбнулась.
– Спасибо.
Завязав ему глаза, Барри снова пошарила в сумочке.
– А теперь еще минутку посиди спокойно.
– Какого черта ты делаешь теперь?
– Засовываю тебе вату в уши.
– Что?
Вопль так громко прозвучал в салоне автомобиля, что Барри заметила, как шофер бросил веселый взгляд в зеркало заднего вида.
– Выбрось это из головы.
– Ну пожалуйста, Майкл. Не порть мне сюрприза.
– Боже мой, женщина, что ты такое еще придумала?
– Это ненадолго. Обещаю.
Заткнув Майклу уши, Барри с удовлетворением откинулась на сиденье и крепко взяла Майкла за руку. Таким образом она хотела не столько почувствовать тепло его прикосновения, сколько помешать ему стащить с глаз повязку или вытащить из ушей вату. Она понимала, что его терпения надолго не хватит. К счастью, нужно было продержаться не больше получаса.
