— Ты легко меняешь свои решения, — заметил он, посмеиваясь, — никогда не мог понять женской логики.
— Ты тонко улавливаешь мои настроения.
— Я вообще чувствительный человек.
— Знаю. — Дочь поцеловала его в макушку. — Я унаследовала от тебя это качество.
— Верно, — подтвердил он, — даже слишком. Я желал бы, чтобы ты была менее романтична.
— Ты насчет мужчин?
Он кивнул.
— Пора тебе сделать выбор и присмотреть кого-то другого, за кем будешь ухаживать.
— Я предпочитаю ухаживать за тобой. Не собираюсь стать бесплатной кухаркой и грелкой в постели.
— А мужчины могут сказать, что не хотят быть поставщиками денег и хранителями семейной безопасности, — парировал отец, — и оба утверждения неверны. Многие женятся и по другим причинам.
— Например?
— Любовь. И взгляд на нее зависит от возраста и мировоззрения. Знать, что человек рядом поддерживает тебя во всем, разделяет твои мысли и чувства, — это стоит страсти. Такая близость сразу избавляет от одиночества.
Джон поискал свою трубку и стал набивать табаком, избегая взгляда дочери. Но отец выдал себя больше, чем хотел, и Лора поняла, что годы оплакивания матери миновали, и теперь чувства, которые, казалось, давно умерли, вновь воскресли, и отец нуждается в том, о чем только что говорил с такой горячностью. Ему нужны близость, дружба, понимание, присутствие рядом любимого человека. Раньше его удовлетворяла работа, теперь он нуждался в большем.
— Надень свой синий костюм, — сказала Лора, — он тебе идет.
— Сойдут свитер и брюки. У меня нет надежды привлечь молоденьких веселых пташек, даже если я переоденусь.
— Ты уверен? Пятьдесят пять — прекрасный возраст. — И, увидев его выражение, быстро добавила: — Правда, ты выглядишь всегда хорошо.
Позже они сидели в гостиной Бет и слушали Бетховена, его Пасторальную симфонию. Прекрасная музыка снимала напряжение, и Лора готова была примириться со своей судьбой, почувствовала себя спокойной и умиротворенной, как когда-то давно.
Отзвучали последние аккорды, и она тихо выскользнула на кухню приготовить чай. Хотя Бет жила в одном доме с братом, у нее были собственные изолированные апартаменты.
Приготовив чашки с блюдцами, Лора поставила чайник и сняла кухонные полотенца с тарелок с сандвичами.
— Помочь? — раздался знакомый голос, и, обернувшись, она увидела в дверях Джейка.
— Нет, благодарю.
Спрятав за спиной задрожавшие руки, она посмотрела на него, стараясь сохранить хладнокровие.
— Я и не знала, что вы посещаете такого рода мероприятия.
— Музыка — моя страсть. Элен уехала в Лондон на пару дней, — добавил он, — и мне некуда было деваться. Но если мое присутствие вас тяготит, я уйду.
— Почему оно должно меня тяготить?
— Потому что я знаю, что вызываю у вас раздражение, к тому же вам приходится терпеть меня всю рабочую неделю…
— Но и вы тоже меня терпите.
Она пошла было прочь, но Джейк, быстро сделав шаг вперед, задержал ее за руку и развернул лицом к себе. Не успела Лора опомниться, как он буквально пришпилил ее к стене, прижал своим телом так, что она не могла пошевелиться. Поняв тщетность попытки вырваться, девушка замерла.
— Вы так легко от меня не убежите, — прозвучал хрипловатый голос. — Мне надоело ваше презрительное высокомерие. Вам понравился мой первый поцелуй, почему бы не повторить?
Обольститель одной рукой поднял ее лицо вверх, не давая Лоре возможности отвернуться. Она как загипнотизированная смотрела ему в глаза, пока он не закрыл ей рот поцелуем. Грубое давление неожиданно стало казаться ей нежным.
— Поцелуй меня, — прошептал он и начал медленно водить языком по ее губам. Дыхание его было легким, как крыло бабочки. Потом он еще теснее прижался к ней и замер, заставив почувствовать, как наливалось напряжением его мускулистое тело по мере нарастания желания.
Лору вдруг охватил жар, она горела как в огне, ее трясло крупной дрожью, ноги отказывались держать, и, не будучи прижатой к стене, просто осела бы на пол. Теперь она разделяла его грубое плотское желание, не помнила себя от охватившей страсти, которая была так сильна, что скрывать стало невозможно. Губы ее раскрылись навстречу его губам, и первый шаг к тому, чего она желала больше всего на свете, был сделан.
Прервав поцелуй, Джейк медленно отстранился, и снова его глаза оказались в фокусе ее зрения. Они были полны откровенного торжества, вызывая отчаяние и желание стереть это самодовольное выражение.
— Если бы поцелуи включались в программу спортивных состязаний на Олимпийских играх, вам бы присудили золотую медаль. Но вы еще, оказывается, можете быть нежным. Думаю, в любви вы просто джентльмен, — язвительно проговорила Лора.
В глазах искусителя мелькнуло недоумение, потом досада.
— Осторожнее, девушка. Если меня вывести из себя, я тоже могу быть жестоким.
— Наверно, это вдохновляет Элен. Такие куколки часто тяготеют к грубым отношениям.
— Я могу и тебя вдохновить, так что ты будешь искать моих ласк, — пригрозил он с шутливой нежностью и снова хотел поцеловать ее.
— Может быть, но недолго, — торопливо произнесла она и, не зная, как его остановить, вдруг выпалила: — Потому что вы мне отвратительны!
Джейк вздрогнул, как от пощечины, и сделал шаг назад.
— Ты, наверно, была скорпионом в прежней жизни. Но с этой минуты я не дотронусь до тебя, даже если ты станешь умолять меня об этом!
Договорив, он бросился вон, чуть не сбив с ног входившую на кухню Бет.
— Опять ругались? — спросила она шутливо, но, увидев лицо Лоры, стала серьезной. — Да что происходит между вами?
— Ничего. Просто этот тип считает, что все женщины должны падать ниц перед его мужской неотразимостью. Я дала понять, что так не думаю, и ему это не понравилось.
— Элен будет рада вашей ссоре. Она видит в тебе соперницу.
— Можешь заверить родственницу, что ей нечего опасаться. Я ненавижу Джейка Эндрюса.
Теплые карие глаза Бет изумленно расширились. А Лора спохватилась, что чрезмерное отрицание может вызвать подозрения в обратном.
— Он не мой тип, — добавила она спокойнее, — я уже говорила тебе.
— Не понимаю почему. Он умен, красив и добр. Все девушки считают его обаятельным.
Пожав плечами, Лора занялась чайником.
— О чем мы спорим? Тем более, что у него есть уже крупная дичь в силках.
— Сомневаюсь. — Бет начала ставить тарелки с сандвичами на колесный столик. — Я не уверена, что ему нужна Элен.
— Но на Рождество он ясно давал это понять.
— А ты разве не вела себя так же по отношению к Роберту? А ведь не влюблена в него, так? Сама говорила.
