— Я немного устал, только и всего. Бет просто паникует, как обычно, — проговорил Ричард со слабой улыбкой. — Теперь я пойду и отдохну, раз ты дома.
— Да-да, конечно, отдохни. Извини, что я так поздно вернулась. Я немножко загулялась… — пыталась сбивчиво объяснить Сузен, приходя в отчаяние от того, что причинила отцу столько беспокойства.
Она бросила умоляющий взгляд на Бет, и та понимающе кивнула. Марк, однако, продолжал пребывать в дурном расположении духа.
— Накупила кучу всякого барахла, — сказал он, с пренебрежением швыряя пакеты на пол.
Пакеты рассыпались в беспорядке, и Сузен немедленно бросилась подбирать их.
— Это вовсе не барахло! — возмутилась она. — Вещи, которые я выбрала, — настоящие произведения искусства. Ты только посмотри! — Сузен подняла с пола резную заколку для волос.
Марк взял заколку из рук Сузен, внимательно разглядел и фыркнул:
— Право же, Сью, подобные изделия следует покупать не у мелких лавочников, а в солидных магазинах. По крайней мере, тогда ты могла быть уверена, что это не подделка. К сожалению, должен тебя огорчить: это точно не черепаха, — добавил он, передавая Сузен ее приобретение и глядя в расстроенное лицо девушки.
— А мне все равно она нравится! — с вызовом произнесла Сузен.
— Ну хорошо-хорошо. Не ссорьтесь как малые дети, — улыбнулся Ричард. — А теперь я пойду отдохну: я и в самом деле немного устал. Увидимся за ужином, — сказал он, проводя рукой по волосам дочери.
Сузен посмотрела на отца и вдруг увидела его таким, каким он был на самом деле — слабым, уже пожилым человеком. Она вскочила на ноги, обняла его и крепко прижала к себе.
— Я люблю тебя! — прошептала она ему на ухо.
Марк хмуро наблюдал за этой сценой, и Сузен внезапно заметила в его глазах растерянность. Казалось, он старался запомнить выражение любви на ее лице, ласковую и радостную улыбку, обращенную к отцу. Затем резко повернулся и стремительно покинул комнату.
От Сузен не ускользнуло его странное поведение. Она тяжело вздохнула. Неужели так будет продолжаться вечно — постоянная война между ними без какой-либо надежды на перемирие? Сузен собрала покупки и отправилась к себе.
К ужину были приглашены гости, и Сью одевалась с особой тщательностью. Сегодня ей хотелось выглядеть иначе, чем ее привыкли видеть домашние: более утонченной и взрослой. Она осмотрела свой новый гардероб и остановила выбор на сером платье с широким воротником из тонкого кружева. Вниз от воротника по узкому лифу сбегал ряд мельчайших пуговиц. Юбка было широкой и соблазнительно колыхалась при движении. Волосы Сузен собрала в изящный пучок, открыв взорам точеную шею. Старинные жемчужные серьги, доставшиеся ей от матери, завершали образ изысканной дамы. Еще несколько штрихов — легкие тени на веки, чуть-чуть туши на ресницы — и вот она уже готова.
Сузен повертелась перед зеркалом, любуясь собой.
— Я схожу с ума! — прошептала она, и губы ее невольно сложились в улыбку. — Но пусть Марк не зазнается: я делаю это не ради него, а для Себя самой.
Она позволила себе помедлить в дверях гостиной, прежде чем войти. Бет отреагировала первая:
— Сью! Не могу поверить, что это ты. Ты выглядишь великолепно!
Сузен благодарно улыбнулась мачехе и гордо оглядела комнату, ловя восхищенные взгляды. Но когда она отыскала глазами Марка, ее уверенность в себе несколько поколебалась. Он сидел рядом с Паулой, ее рука с безукоризненным маникюром покоилась на его колене. Марк поднял брови, глаза его, устремленные на сводную сестру, смеялись.
Сью изо всех сил пыталась овладеть собой. Увидев, перед собой поднос с шампанским, она схватила бокал и коснулась губами его края. И в это мгновение поймала на себе горящий взгляд Паулы — взгляд врага, не скрывающего ненависти. Сузен почувствовала себя так, будто ее публично обвинили в преступлении, и поспешно отвернулась, от влюбленной парочки. Они отлично подходят друг другу, мрачно думала она, пытаясь не замечать ноющей боли, заполнившей все ее существо.
Паула выглядела потрясающе: платье на ней сидело так, словно это была ее вторая кожа, обтягивая каждый изгиб стройного тела. Сузен поняла, что никогда не сможет соперничать с ней по части изысканности туалетов. Она тотчас же почувствовала себя неуклюжим угловатым подростком.
Бет представила Сузен собравшимся гостям. Все они были англичанами, либо постоянно проживающими в Сент-Джонсе, либо имеющими здесь резиденции для отдыха. Беседа текла непринужденно, но Сузен никак не удавалось по-настоящему расслабиться. Марк совершенно не замечал ее, и надежды на то, что она произведет на него впечатление своим новым обликом, таяли с каждой минутой. К тому времени, когда был подан обед, настроение ее окончательно испортилось.
За столом Сузен обнаружила, что сидит напротив Марка. Она машинально подобрала ноги под стул, чтобы он не смог коснуться ее даже нечаянно. Дело в том, что в незапамятные времена у них была игра: когда их с Марком что-то забавляло во время обеда, они толкали друг друга ногами под столом.
— У тебя заболят ноги, — вдруг сказал ей Марк приглушенным голосом. Она попыталась сделать вид, что не слышит его, но он продолжил: — Я совсем не чувствую твоих ног. Где они?
— Тебе не кажется, что мы давно вышли из того возраста, когда играют в подобные игры? — прошипела Сузен, и тут же испугалась, что кто-то мог их услышать. Любому другому их разговор показался бы очень странным. Она попыталась придать своему лицу равнодушное выражение и повернулась к соседу по столу.
— Сью! — не унимался Марк: судя по всему, у него было отличное настроение. — Почему ты весь вечер такая надутая?
Сузен не успела ответить — в их разговор вмешалась Паула.
— Ты прекрасно выглядишь, Сью, — сказала она, наклоняясь вперед. Ее голос звучал дружелюбно, но в глазах было нечто большее, чем просто холодность. — Ты должен гордиться своей маленькой сестренкой, — добавила она, обращаясь к Марку, и выражение ее лица сразу изменилось: взгляд стал нежным и обольстительным, черты смягчились, утратив резкость, которую она, казалось, приберегла специально для Сузен.
Губы Марка раздвинулись в ленивой усмешке:
— По-моему, ты переусердствовала с косметикой, Сью.
Сузен ответила ему натянутой улыбкой, борясь с собой, чтобы не показать Марку, как больно ранило ее это замечание. Зато Паула казалась очень довольной.
— Ричард! — раздался вдруг пронзительный крик Бет.
Ричард Роут схватился за грудь, откинувшись на спинку стула. От лица его отхлынула вся кровь, губы посинели.
— Позвоните доктору! — крикнул Марк. — И, пожалуйста, выйдите все из комнаты, — попросил он гостей, которые, остолбенев, наблюдали за происходящим.
