— Мне уже не терпится поскорее отправиться в путь! — Сузен с трудом сдерживала ликование. — Похоже, я всегда мечтала именно об этом!
— И ты всегда получала то, что хотела, не так ли? — полюбопытствовал Марк.
— Это будет восхитительно! — продолжала Сузен, не обращая внимания на его ироническую реплику. Она изображала восторг исключительно ради Ричарда и Бет, а если Марк не понимает этого, тем хуже для него. Пусть думает о ней, что ему заблагорассудится.
Марк открыл было рот, чтобы возразить. Но Бет опередила его — она слишком хорошо знала своего сына.
— Вы уедете всего на пару дней, и вам обоим это пойдет на пользу, — сказала она твердо, пресекая дальнейшие разговоры на эту тему.
— Ну что же, значит, решено, — обреченно вздохнул Марк, и Сузен заметила в его глазах ироническую усмешку.
— Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, — обронила она как бы между прочим, стараясь не показать, как задели ее его слова. Казалось, он напрочь забыл о мгновениях близости, которые они совсем недавно пережили.
Гид протянул руку Сузен, помогая подняться в джип с открытым верхом. Марк вскарабкался вслед за ней. На его плече висел неброский, но очень дорогой фотоаппарат. Сузен заметила восхищенные взгляды, которые бросали на него другие туристы — как женщины, так и мужчины. Она и сама не сводила с Марка глаз, завороженная его открытой улыбкой, блеском его умных глаз. На нем были шорты цвета хаки и такая же рубашка с короткими рукавами.
— Ну и вид у тебя! — произнесла она с неподдельным восхищением. — Неудивительно, что ты привлекаешь всеобщее внимание.
— Неужели? — с улыбкой удивился Марк, и это прозвучало так естественно, что Сузен позавидовала его непринужденности. — Слишком жарко, чтобы одеться по-другому. Признаться, я сгораю от нетерпения испробовать мою новую игрушку. — Марк любовно похлопал по фотоаппарату.
— Ты же вначале не собирался ехать, — напомнила ему Сузен, сохраняя беззаботный и дружеский тон.
— Если честно, то не собирался, — признался он.
Марк, как всегда, был искренен, но она предпочла бы сейчас, чтобы он солгал.
— Мое общество тебе до такой степени неприятно? — спросила Сузен, скрывая обиду за милой улыбкой.
На лице Марка отразились противоречивые чувства, которых она не могла разгадать.
— Дело не в этом, Сью, — пробормотал он.
— А в чем же тогда? — Сузен была скорее заинтригована, чем раздосадована его очевидным нежеланием говорить на эту тему.
— Да ты и сама знаешь, — нахмурился Марк.
— Я знаю? — искренне удивилась Сузен.
— А разве нет?
Марк пристально посмотрел ей в глаза, как будто пытаясь проникнуть в душу, и Сью потупилась. Она боялась, что не сможет противостоять тому скрытому току, который, казалось, постоянно пульсировал между ними и грозил лишить ее всякой воли.
— Когда же мы наконец отправимся? — нетерпеливо спросила она, поскольку уже поняла — лучше поддерживать легкую беседу, чем касаться больных мест.
— Через пять минут. — Марк помрачнел, как будто был недоволен сменой темы разговора. — У тебя бинокль под рукой? Знаешь, как порой трудно разглядеть птиц в кронах деревьях или диких животных, притаившихся в зарослях.
— Я и не знала, что ты уже был на подобных экскурсиях, — ревниво заметила Сузен.
Ей не хотелось, чтобы он и в этом опередил ее. У них с Марком было так много общих воспоминаний, он являлся неотъемлемой частью ее существования. И Сузен вдруг поняла, что, как бы ни пыталась воздвигнуть стену между ними, эти попытки были заранее обречены на неудачу.
— А я и не был, — сказал Марк, прогоняя мрачные подозрения Сузен своей живой и открытой улыбкой. — Просто люблю смотреть по телевизору передачи о дикой природе.
Черты его лица смягчились, и тут же исчезли скованность и напряженность между ними.
— Мы трогаемся! — возбужденно воскликнула Сузен, когда двигатель заработал, и джип рванулся вперед.
— Надеюсь, ты не собираешься запеть? — спросил Марк, изобразив мимикой и голосом такое безысходное отчаяние, что Сузен едва не прыснула со смеху.
— Ты и это помнишь? — прошептала она.
— Как же я мог забыть?! — театрально воскликнул Марк, прижав руку к груди, лицо его расплылось в улыбке.
— Это было во время поездки в Италию, — вспоминала Сузен, откликаясь на его радостное, светлое настроение.
— Да, действительно. И ты всех нас доводила до исступления, изображая венецианского гондольера.
— Счастливые дни, — вздохнула Сузен, качая головой. — Как жаль, что ничего нельзя вернуть, что все мы меняемся.
— А по-моему, это прекрасно, — пожал плечами Марк. — Иногда очень полезно кое в чем измениться.
Сузен кивнула, погруженная в мысли о прошлом и настоящем.
— Может быть, ты и прав, — серьезно сказала она. — Пожалуй, теперь я не стала бы возражать.
— Возражать против чего? — спросил Марк, поняв, что она говорит о чем-то важном, и накрыл ее руку ладонью.
Сузен тотчас отдернула руку: она слишком хорошо знала, как на нее может подействовать даже такое случайное прикосновение. Внимательно посмотрев на Марка, она наконец решилась:
— Я говорю о бизнесе отца. Думаю, что не справилась бы тогда с работой в фирме.
В ее памяти возникла безобразная сцена, которую она учинила, и разрыв отношений с семьей, последовавший за этим. Марк искоса посмотрел на нее:
— А знаешь, мне начинает казаться, что ты всегда проявляла неподдельный интерес к делам фирмы.
— Да, но вовсе не потому, что меня интересовали способы приумножения семейного состояния. Просто я хотела участвовать в общем деле.
— Неужели? — Марк казался заинтригованным и отчасти озадаченным. — Но почему?
Сузен опустила голову.
— Видишь ли, папа всегда был целиком поглощен работой. И мне хотелось как-то завоевать его любовь, — призналась она. — Так что дело было совсем не в том, что он предложил тебе партнерство…
Сузен вспомнила ту бездну, которая тогда разверзлась перед ней, гнев, обуявший ее в тот ужасный день, последнюю каплю, переполнившую чашу терпения… Конечно, она вела себя глупо. Оглядываясь назад, Сузен видела молодую девушку, пытавшуюся разобраться в вихре чувств, бушевавших в ее душе, боровшуюся за право считаться взрослой, быть равной с другими членами семьи.
— Ты расценила это как пренебрежение тобой? — осторожно допытывался Марк. Но он уже знал ответ, будучи слишком проницательным, чтобы не понять значения только что услышанного.
— Вот именно. — Сузен тяжело вздохнула. — Знаю, я была невыносимой. Но мне так хотелось привлечь к себе внимание! — защищалась она, ерзая на сиденье.
