– Ну ладно, как хотите, – проговорил тот, ленивой походкой направляясь к воде. – А я пойду еще искупаюсь.
На этот раз Джастин надолго исчезал под водой, а потом и вообще заплыл так далеко, что Кэролайн потеряла его из вида. Вдруг ей стало очень одиноко. Странное и жуткое ощущение: она была теперь совсем одна на пустынном берегу крошечного островка, затерянного в беспредельном пространстве вод…
И куда подевался этот купальщик? Что-то давно его не видно.
Кэролайн вспомнила, что он говорил о безопасности этих вод, защищенных грядой подводных рифов, но все же, все же… Мало ли какая плотоядная тварь может заплыть сюда из океана! Говорят, здесь и акулы не редкость.
Прикрыв ладонью глаза, она пыталась высмотреть пловца. Наконец он появился, вынырнув из морских глубин, и махнул ей. Кэролайн с трудом подавила раздражение. От мысли, что он мог утонуть, сердце все еще ныло, хотя она и убеждала себя в нелепости такого предположения. Да и вообще – из-за чего эти волнения? Боится остаться в оторванном от мира райском уголке совсем одна? Или действительно перепугалась, что может потерять этого человека, не успев толком с ним сблизиться?
Кстати, почему бы им не сблизиться? Чем ей это грозит? Жениться он не собирается, так что не будет досаждать предложениями брака. А провести вместе несколько приятных дней…
Что только не придет в голову, напеченную солнцем! Надо было согласиться и надеть шляпу, приготовленную им для кого-то в коробе, заранее помещенном в лодку. Смешно же думать, что ей первой он показывает местные бассейны.
А почему, собственно, она так испугалась за него? В жизни не встречала типа столь самоуверенного и способного в любых обстоятельствах постоять за себя. Да он любую акулу перекусит пополам, усмехнувшись, подумала Кэролайн, не то, что какую-то жалкую барракуду… Впрочем, барракуды нападают стаей. Так что неизвестно, хватит ли красавчику той прыти, с какой он расправляется в жизни со всем подряд: и с непредвиденными ситуациями, и с судебными процессами, и с людьми, вставшими на его пути…
Что это я опять делаю из него жуткого злодея? – подумала Кэролайн, стягивая влажную от пота футболку и ложась на песок. Отдав разгоряченное тело на милость легкого ветерка, веющего с моря, она какое-то время сквозь закрытые веки разглядывала красные узоры, танцующие перед зрачками, и начала уже проваливаться в сладкую дрему, как вдруг море послало ей целый шквал брызг. Девушка тотчас открыла глаза.
Над ней, на фоне блистающих вод бухты, возвышался Джастин Браун, но лица его, скрытого тенью, не было видно. Солнце било ему в спину, и Кэролайн, слегка ослепленная, сквозь полусомкнутые ресницы различила лишь темный силуэт весьма приятных очертаний. Она села, пожалуй, слишком резко, и уже готова была дружелюбно ему улыбнуться, как вдруг увидела, что он смотрит на нее без тени улыбки. Странно… Обычно, глядя на нее, Джастин улыбался, усмехался, ухмылялся и даже скалился, а тут на его красивом лице возникло нечто совсем иное.
Плоха же та женщина, которая не поймет смысла этой серьезности. Кэролайн не считала себя, да и не была, в сущности, наивной и глупой, не способной оценить подобный момент.
Итак, взгляд его был, как говорится, чреват… Она всем нутром чуяла властный мужской призыв, так что и заговорить сразу не сумела, озабоченная решением важного вопроса: сразу ему отдаться или немного покапризничать и поиграть. Смешно спрашивать мужчину, что он затевает, когда точно знаешь, к чему все идет. И, кстати, незаметно подготавливается ими обоими.
– Ну как? Хорошо искупались? – обыденно спросила Кэролайн, заранее зная, что он ничего не ответит.
Он промолчал.
– Я бы сейчас тоже, пожалуй, окунулась, – с невинным видом бросила она. – Печет не на шутку…
– Вы совсем другая, когда спите.
Джастин опустился рядом на песок и откинулся на спину, отдаваясь живительной тени кокосовой пальмы. Как видно, тоже игрок был не слабый. В поле ее зрения находились его длинные, великолепно сформированные природой ноги, которые он, продолжая глядеть на нее, лениво скрестил.
– И сколько же вы стояли здесь, прожигая меня своим страстным взором?
– Но проснулись вы, девушка, не от взоров, а оттого, что на вас плеснули прохладной морской водицей. Разве не так?
– Пожалуй, что и так. Но вы не ответили на вопрос: долго ли стояли здесь, нависая над спящим человеком.
– Постоял немножко… Я, вообще говоря, ленивец по природе. Начну стоять, так уж стою, стою…
– Не прикасайтесь ко мне, отодвиньтесь! – скомандовала она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не рассмеяться над последним его высказыванием и, одновременно, слабея от прикосновения его бедра к ее телу.
– Ох, простите, не заметил, – проговорил он, поспешно отодвигаясь. – А вы тут давно сидите?
– Да с тех пор, как вы на меня плеснули. До этого я лежала.
– А разница, смею вас заверить, огромная.
– Между чем и чем?
– Между бодрствующей юристкой мисс Вэйн в строгом деловом костюме, пошитом из фанеры, и спящей красавицей Кэрри в легкой полоске ткани, прикрывающей нежно дышащую грудь, и шортиках, насквозь пропитанных тропическим зноем.
– Художественно излагаете, мистер! Я в восторге!
И все же трудно поверить, что ты сидишь, зарыв пальцы ног в сахарно-белый песок Карибского островка, а рядом с тобой лежит великолепный мужчина, который вторгся в твою судьбу как торнадо, смешав все твои ценности и понятия в один сплошной, блестящий, умопомрачительный смерч…
Но скажи мне, Господи, отчего мое сердце так ослабело перед этим Твоим созданием? Стоило ему определенным образом посмотреть на меня, как я уже растаяла, готовая принять его и любить… В чем твой промысел, Господи? Уж не этот ли человек предназначен мне самою судьбою?
– Когда вы спали….
– Я не спала. Просто лежала, прикрыв глаза…
– Когда вы спали, милая моя служащая, то выглядели такой нежной и беззащитной, что…
– Все спящие выглядят беззащитными.
– Вот вы и опять встопорщились. А я ведь хотел как-то расположить вас к себе, – проговорил он грустно и даже ласково.
Кэролайн собралась было ответить, но вдруг подумала, что горячиться не стоит. Он явно опытнее и прекрасно разбирается в психологии. Так зачем говорить? Чем больше молчишь, тем лучше. Она прислушалась к стуку своего сердца и решила полностью довериться природе. Этот мужчина ей желанен, да и все окружающее склоняет к мысли, что было бы хорошо…
– Скажи мне, милая Кэрри, – вдруг раздался его голос. – Верно ли я понял, что это папаша так изувечил твое сознание, заставив его замкнуться, отвергая внешний мир, который, якобы, недостоин тебя. Или, что хуже, внушив тебе, что ты сама не достойна соединиться с внешним миром?
