Когда его губы оторвались от нее, Лейла захватила пальцами его волосы и притянула его голову к себе. Джим целовал ее снова. И еще раз. Его руки скользнули вниз, обвивая бедра и приподнимая ее, чтобы лучше ощущать всю. Его бедра были подобны скалам, грудь — как разгоряченный сгусток мускулов, вздымающихся навстречу ее грудям. Она хотела его. Безумно, отчаянно, слепо.
Лейла почувствовала, что он пытается распахнуть ее халат. Его рука скользнула под тонкий шелк ночной рубашки и добралась до груди. Сильные пальцы ласково трогали упругий холмик нежной плоти, возбуждая в ней сладкие восторги и жажду новых прикосновений. В следующее мгновение его губы оторвались от ее губ и стали осыпать горячими чувственными поцелуями шею. Тело Лейлы изогнулось, упиваясь его страстью. Только когда струя холодного ночного воздуха пробежала по ее лицу, Лейла очнулась, и к ней стало возвращаться благоразумие.
Этот мужчина никогда не будет принадлежать ей. И как бы ни было восхитительно то, что делали, они не имели на это права.
— Джим! — Она слабо пыталась оттолкнуть его голову. — Пожалуйста… Пожалуйста, остановитесь!
— Нет!
Это был стон о самом насущном, в чем ему нельзя было отказать.
— Прошу вас.
— Ты так не думаешь.
Он снова целовал ее шею и лицо, затем взял его в свои руки и заглянул ей в глаза с уверенностью, которую она дала ему.
— Ты не можешь так думать. И я не оставлю тебя теперь, когда все знаю.
— Катрин…
Это было все, что она смогла произнести. Она прошептала это имя в глубоком отчаянии.
— Я расскажу ей. Завтра же утром, — сказал небрежно Джим, как будто это не имело никакого отношения к тому, что происходило между ними здесь и сию минуту, как будто ничто другое больше не имело значения, кроме этого бешеного вихря желаний, все еще державших их в плену.
Его руки соскользнули вниз к ее бедрам, нежно покачивая их и прижимая к себе, так что она могла ощутить нервную дрожь его тела, которое не хотело ждать никаких завтра и находилось целиком во власти этого мгновения.
Лейла почти смирилась. Она жаждала погрузиться в чувства, которые пробудил в ней Джим, забыть прошлое и будущее и обладать тем, что могло принадлежать им обоим. И только в последний момент она отстранилась, положив ему на губы дрожащие пальцы.
— Я не знаю, как это произошло, — воскликнула она.
— Не думайте об этом.
— Я должна.
— Нет.
— Вы связаны с другой женщиной, Джим.
Он подавил тяжелый вздох.
— Только потому, что не мог иметь тебя.
— Как вы можете говорить такое?
— Это правда.
Она покачала головой, будучи не в состоянии принять его слова.
— Вы почти не знаете меня. Вы сами сказали, что Катрин будет идеальной супругой для вас.
Его рот скривился в горькой усмешке.
— Совершенно верно. Но все это ничто по сравнению с теми чувствами, которые я испытываю к тебе, Лейла.
— Нет. — Она положила ладони ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его и вместе с ним искушение, исходившее от него.
— Здесь все так переплелось, Джим. Я не знаю, почему…
— Неважно, Лейла, — настаивал он, страстно пытаясь убедить ее. — Что бы это ни было, мы оба чувствуем одно и то же.
— Вы так долго с Катрин вместе, — спорила она, надеясь вернуть его к суровой реальности из ситуации, которая начинала казаться ей чистым безумием. — Как вы сможете вычеркнуть ее из своей жизни, как будто она и не существовала?
— Я страдаю из-за вас.
Его голос звучал так искренне, и ее сердце разрывалось от боли.
— Внутри меня пустота, которую можешь заполнить только ты, Лейла. Но не Катрин.
Ее душа тоже желала быть заполненной им, но Лейла не могла игнорировать права другой женщины.
— Джим, вы играете чужой жизнью. Мисс Хардинг любит вас. Вы не можете обмануть ее надежды.
— Вы чего от меня ожидаете, чтобы я был благородным иди честным? Я оказал бы Катрин очень плохую услугу, если бы женился на ней.
— Как вы можете быть таким уверенным?
— Потому что я уже вкусил то, что могу иметь с вами. Я не хочу ничего меньшего.
— Это… Это только секс.
— Разве? Давайте попробуем и посмотрим.
Это был вызов, на который она не имела ответа. Лейла не понимала, что она испытывала к Джиму Фарли. Она лишь знала, что никогда не чувствовала ничего подобного ни с кем другим.
— Как бы то ни было, это не может продолжаться, пока вы связаны с Катрин, Джим.
— Я обещаю вам, что объяснюсь с Катрин при первой же возможности завтра утром.
Лейла тревожно смотрела ему в глаза, не веря, что все так просто. Ничто и никогда не решалось легко там, где были замешаны человеческие чувства.
— Вы ужасно несправедливы по отношению к Катрин.
— Я сделаю все, чтобы смягчить удар, Лейла, — успокоил он ее.
— Это так кажется… — Она покачала головой, сомнения одолевали ее. — А что, если все это заблуждение, призрачная мечта? Вполне возможно, что вы сделаете неправильный выбор со мной, Джим. Я не принадлежу к вашему обществу. С Дейлом…
Он закрыл ее губы рукой.
— Все, что я прошу у вас, — это разрешить мне заполнить пустоту в вашей душе, оставленную мужем. Поверьте мне, я знаю, что делаю.
Джим перебирал пальцами пряди ее волос. Он наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на ее губах.
— Не беспокойтесь ни о чем, — прошептал он. — Обещаю вам, все будет хорошо.
Ее губы затрепетали в невыразимом наслаждении в ответ на его прикосновение, но она заставила себя отвернуться.
— Не начинайте все снова, Джим, — прерывающимся голосом прошептала она. — Я не выдержу этого.
— Ты тоже страдаешь из-за меня. — Он нежно поцеловал ее в висок. — Но если ты хочешь, чтобы я подождал…
Он оставил вопрос неоконченным. Лейла не была уверена, что ожидание что-то разрешит. Все случилось так внезапно, так ошеломляюще быстро, что она была не в состоянии трезво мыслить. Возможно, физическая притягательность и симпатии, которые они питали друг к другу, заставили их сильно преувеличить свои чувства. Лейла была слишком растеряна, чтобы сказать что-либо определенное. И вдруг в возникшей тишине прозвучал другой голос, разрушивший интимность их уединения.
— Так вот почему ты не захотел сегодня вечером лечь со мной в постель, Джим.
Ядовитая насмешка, прозвучавшая в голосе Катрин Хардинг, была подобна разрушительному удару молнии, раскидавшему Джима и Лейлу в разные стороны.
— А вы-то, госпожа Дитерли, — протянула она в той же манере. — Какой же вероломной лгуньей вы оказались! А я почти поверила вам!
Лейла сгорала от стыда, когда Катрин Хардинг подошла к двери, ведущей в спальню Адели, и остановилась перед ней. С дьявольской одержимостью она добивалась скандала и не оставляла Лейле никакой возможности избежать участия в этой сцене. К еще большему ее смущению, Джим встал рядом с ней, без всякого внимания к чувствам Катрин.
