— А вы-то, госпожа Дитерли, — протянула она в той же манере. — Какой же вероломной лгуньей вы оказались! А я почти поверила вам!
Лейла сгорала от стыда, когда Катрин Хардинг подошла к двери, ведущей в спальню Адели, и остановилась перед ней. С дьявольской одержимостью она добивалась скандала и не оставляла Лейле никакой возможности избежать участия в этой сцене. К еще большему ее смущению, Джим встал рядом с ней, без всякого внимания к чувствам Катрин.
— Это не задумывалось заранее, Катрин, — сказал он спокойно. — Я сожалею, что ты появилась здесь в такой неподходящий момент. Я собирался сам сказать тебе утром.
— Сказать что, Джим? — спросила она с ледяным презрением. — Что вы оба лгали, когда я спрашивала о ваших прежних взаимоотношениях?
Джим бросил острый вопрошающий взгляд на Лейлу, прежде чем обратился к своей невесте.
— Когда ты говорила об этом с Лейлой?
— Когда мы были в Алис-Спрингс. Я имела непродолжительную беседу с госпожой Дитерли. — Катрин смерила Лейлу презрительным взглядом. — Она мне бесстыдно лгала, утверждая, что между вами ничего не было, кроме официальных отношений.
— Это не ложь, Катрин. Лейла отказалась вступать со мной в какой бы то ни было контакт. Наши встречи носили чисто деловой характер. Это было напрямую связано со смертью Камиллы и поисками Адели.
— Но ты желал ее, — бросила Катрин ему в лицо, вознамерившись узнать все до конца.
— Да, я желал ее, — признался Джим, не пытаясь уйти от ответа. — Но не за тем я приезжал туда. И в то же время был вполне удовлетворен нашими отношениями. Впрочем, мне трудно объяснить, что почувствовал я, когда встретил госпожу Дитерли.
Взгляд Катрин устремился на Лейлу.
— Вы знали, что Джим хотел вас. Вот почему вы испытывали такую неловкость, когда я задавала вам вопросы.
— Оставь Лейлу в покое, — прервал ее Джим раздраженно. — Она ни в чем не виновата.
Глаза Катрин метали молнии.
— Она по уши во всем этом. Я не слепая, Джим. Она не сказала тебе «нет» сегодня ночью.
— Мне очень жаль, мисс Хардинг, — промолвила Лейла в крайнем замешательстве. — Я знаю, мне нет прощения за то, что я позволила этому случиться. Вы вправе думать обо мне самое худшее.
— Нет, это не так! — воскликнул Джим. Его взгляд метнулся к Катрин: — Я хотел знать, изменилось ли что-нибудь теперь, когда Лейла лишилась человека, которого любила. Возможность представилась, и я воспользовался его. Вот и все.
— Благодарю, Джим, — сказала Катрин ледяным тоном. — Наконец-то я поняла, в чем тут дело.
— Думаю, что ты ничего не поняла, — спокойно возразил Джим. — Это меняет все, Катрин.
— Нет, этого не может быть.
— Если ты позволишь мне объяснить…
— У меня хватает мозгов, чтобы сложить два и два. Мне не нужно никаких объяснений. Госпожа Дитерли — та женщина, которую ты хотел иметь, но не мог. И больше здесь ничего нет.
Это уничижительно холодное умозаключение Катрин заставило Лейлу вздрогнуть. Она взглянула на Джима с тревогой. Она так мало знала о нем!
Он покачал головой, отвергая слова Катрин, но было слишком очевидно, что Джим, с его богатством и властью, с его мужественной красотой мог иметь сколько угодно женщин. Лейла вспомнила, с какой самоуверенностью Джим ожидал от нее, что она сразу же уступит его желаниям, когда он зашел к ней в кабинет после разговора с Дейлом. Он не привык получать отказ.
— Ты ошибаешься, Катрин, — сказал он мягко, но с глубоким убеждением. — Это нечто гораздо большее. Я должен просить тебя освободить меня от обязательств. И прошу расторгнуть нашу помолвку.
— Ты в своем уме!?
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это не причинило тебе боли. Я понимаю…
— Джим, это же нелепо! — прервала его Хардинг. — Теперь я вижу, что должна была поехать в Алис-Спрингс вместе с тобой, когда пришло известие о смерти Камиллы. У меня нет сомнений, что на фоне тех событий ты воспринял неудачу с Лейлой более трагично, чем следовало. Вот почему это так надолго запало тебе в душу. Нет ничего более мучительно дразнящего, чем желать недостижимого.
Эта горькая тирада задела Лейлу за живое. Ее давно мучила мысль о том, что же такое произошло у нее с Джимом Фарли, что заставляло чувствовать себя виноватой и даже вероломной по отношению к Дейлу. Она отчаянно боролась с собой, чтобы прогнать эту мысль. Однако то мгновение, когда Том положил ей на руки Адель, было самым значительным на ее памяти. И все это лишь потому, что чувства подавлялись, не находили выхода?
— Это больше, чем то, о чем ты говоришь, — ответил Джим хриплым от волнения голосом.
— Я вижу, вы не успокоитесь, пока не добьетесь своего, — распаляясь, заметила Катрин.
Она окинула беглым насмешливым взглядом одежду Лейлы, ее распахнутый халат, тонкую ночную рубашку с большим вырезом, позволявшим видеть глубокую ложбинку между грудями, — красноречивые свидетельства недавней сцены. Лейла только сейчас заметила, в каком беспорядке ее одежда. И пока она, сгорая от стыда, судорожно запахивала на себе халат, Катрин метнула горящий взгляд в сторону Джима.
— Так сделай же, наконец, это! — взорвалась она. — Возьми ее к себе в постель. И покончи с этим! Я не сомневаюсь: как только твои фантазии сбудутся, к тебе вернется рассудок.
— Ради бога, Катрин…
— Если ты думаешь, что я откажусь от нашего с тобой будущего только из-за того, что тобой овладели похотливые желания, ты глубоко заблуждаешься. Одумайся, Джим, — яростно наступала Катрин. — Я слишком многое поставила на карту. И если надо подождать еще немного, я подожду.
Каким бы отвратительно грубым ни казалось подобное решение проблемы, это был смелый шаг, чтобы удержать любимого мужчину, и Лейла не могла не отдать должное отваге и самообладанию женщины, столь отчаянно и яростно боровшейся за свое счастье. Лейле очень хотелось сказать что-нибудь, что могло бы смягчить ужасное оскорбление, нанесенное этой женщине, но, будучи причастной, хоть и помимо своей воли, к разразившейся драме, она сдержала свой порыв.
Фарли сделал глубокий вдох и сказал проникновенно:
— Я знаю, каким это должно быть потрясением для тебя, Катрин, и как ты расстроена. Я глубоко сожалею.
Она рассмеялась ему в лицо, и этот резкий издевательский смех заранее отрицал все, что он собирался сказать.
— Это не явилось потрясением для меня, Джим. Мне все стало ясно в тот самый момент, когда она сообщила, что ее муж умер.
Глаза ее сверкнули с вызовом, когда она обратилась к Лейле:
— Он получит вас. Он получит любую женщину, какую только пожелает, но только продолжаться это будет до того дня, как мы поженимся. Он обнаружит, что вы ничем не отличаетесь от других, которыми столь богато его прошлое. А вы, госпожа Дитерли, сможете в точности узнать, что вы для него значите.
