Фил, вы идете?
Если я не отвечу, он придет сюда, увидит все и убьет меня. Ну а что? Неплохо.
“Перестань себя жалеть, надо что-то делать”.
Я поднимаюсь к столу за рацией.
— Мы уже идем, — отвечаю я мертвым голосом.
Я сползаю обратно вниз и упираюсь головой в колени. Что же с ним делать?
— Он прав, тебе здесь не место.
Я поднимаю голову. Артур смотрел на меня сочувствующим взглядом.
— Хочешь вернуть все назад? Теперь должность снова свободна.
— Лучше убей меня.
Было заметно, как тяжело дается ему каждое слово. Кажется, у него сломаны ребра.
— А чего тогда хочешь? — я подползаю ближе к нему.
— Нормальной жизни, — он опускает глаза, — для тебя.
Я положила руку на ту часть его лица, которая пострадала меньше всего. Он весь горел. Артур вновь посмотрел на меня. Голубые бездонные глаза притягивали мой взгляд словно магнитом. Столько всего я видела в них: сожаление, печаль, нежность, сострадание.
— Можешь идти?
— Не думаю, — шепотом отвечает он.
— Тогда начинай ползти в сторону двери.
Я возвращаюсь к телу брата и обшариваю его карманы в поисках ключей от машины.
— Я люблю тебя, — наклонившись к нему, целую в лоб.
Вытерев слезы с лица, я направляюсь вниз на склад, где хранилось все оружие. Чего тут только не было. Нужно найти что-то мощное. Думаю, ручной гранатомет подойдет в самый раз.
Забираю все, что поместилось в сумку, которую я нашла там же, я выхожу на улицу, нахожу нужную машину и бросаю туда сумку, оставив себе две бомбы.
Я возвращаюсь в здание, собираю в рюкзак еду и лекарства и иду за Артуром. Его состояние оставляет желать лучшего. Дав ему выпить еще несколько лекарств, я помогаю ему встать. Какой же он тяжелый. Его лицо исказилось болью. Когда мы сделали несколько шагов, я заметила, что он сильно хромает на правую ногу.
— Что с ногой?
— Сломана.
Черт, надо было пригнать машину прямо ко входу.
Когда мы дошли до двери, я остановилась. Артур оперся о дверной косяк.
— Оставь меня, — он тяжело дышал.
— Заткнись.
Какой был смысл во всех тренировках, если я даже не могу вытащить человека из здания? Я набрала в грудь побольше воздуха и, поддерживая Артура, зашагала дальше. Идя по длинному коридору, я два раза останавливалась, чтобы оставить бомбы и запустить таймер. Нельзя допустить, чтобы кто-то нашел оружие, которое здесь хранилось.
Мы с трудом спустились по лестнице и, наконец, вышли на улицу. Я усадила Артура на пассажирское сиденье и закинула назад рюкзак с вещами. Немного отдышавшись, я села за руль и поехала туда, где ждал нас Макс. Через десять минут на горизонте появились вертолеты. Я остановилась и вытащила оружие из багажника. Прицелившись, я стреляю и попадаю в самое яблочко: первый вертолет тут же взрывается. То же самое я проделываю и с остальными двумя. На небо начинают подниматься клубы черного дыма. А через минуту взорвалось здание, оставшееся позади нас.
Уверена, абсолютно все люди это видели. Революция прошла на славу. Какой безумный день: сегодня разрушилось, взорвалось и сгорело ярким пламенем все, что могло.
Я села в машину.
— А ты девушка — огонь, — Артур повернул голову в мою сторону. Он даже улыбался. Какой дурак. Он вообще понимал, что может сейчас умереть?
— Много людей знают тебя в лицо?
— Они мертвы.
— Прекрасно. В какой стороне город?
Он показал направо, куда я и поехала. Главное выехать отсюда незамеченными. За пределами поселения военных не так много. Хотя и здесь их практически не осталось.
Артур почти сразу заснул. Его состояние меня сильно беспокоило. Пока я ехала, я тихо молилась, чтобы мы смогли выбраться отсюда живыми.
Целый день я была за рулем и останавливалась лишь один раз, чтобы перекусить. Из-за того, что две ночи до этого я толком не спала, я сильно устала. А том, что произошло за эти два дня, и говорить не стоило. Поэтому когда солнце опустилось за горизонт, я, свернув с пути, заехала в лесную чащу, заблокировала двери и вырубилась на ближайшие пару часов.
Я просыпаюсь из-за сильного кашля Артура. Кажется, он сам только что проснулся.
— Потерпи немного, — я дала ему попить.
— Ты простишь меня за то, что я сделал? — тихо спрашивает он.
— Это так важно для тебя?
— Я умираю, а ты просила помолиться перед смертью.
— Не мне надо молиться.
— Но только это имеет смысл, — его глаза изучают мое лицо. Он пытается прочитать мои мысли? Но я и сама не знаю ответа.
Я завожу машину и еду дальше. К рассвету мы добираемся до пункта назначения. Отыскав нужный дом, я постучалась в дверь, которая тут же открывается.
— София?
— Здравствуйте, Анна.
Она с удивлением смотрит на меня пару секунд, затем подходит ближе и обнимает. Какая чудесная женщина. В ее объятиях я чувствовала себя защищенной особенным теплом.
— Я так рада, что ты жива, — она посмотрела мне в лицо.
— Я тоже рада вас видеть. Мне нужна ваша помощь.
— Конечно. Что случилось?
Я повела ее к машине. Мы вместе подняли Артура, который был в отключке, и отвели в дом.
— Я осмотрю его, а ты сходи в душ. Выглядишь не очень хорошо. У меня есть одежда для тебя, — голос ее был нежным и успокаивающим. Никакой фальши.
— Хорошо. Спасибо.
Стоять под горячей водой так было приятно. Это уже не комната заключения. Ее уже не было. Ничего уже не было, все уничтожено. Я не имела ни малейшего понятия о том, что мне делать дальше. Впервые в жизни у меня нет никакой цели. Мне некуда идти, меня никто не ждет. Я никому не нужна. А что с Артуром? Мы перестали играть свои роли, я больше не его пленница. Я ему не нужна. Будет разумно оставить его здесь, Анна
