Дебра оглядела себя. На ней была белая блузка — которую никак не назовешь мальчишечьей — с пышными рукавами и кружевными манжетами и воротником… Да и велюровые брюки и жилет — тоже вряд ли подходящая одежда для мальчика.
Дебра почувствовала, как у нее волнуется грудь, которую никто не назвал бы мальчишечьей… Особенно сейчас, когда она набухла от возбуждения и резко обозначилась.
— Извините, но другой одежды у меня с-со-бой нет! — сказала она, скрывая смущение под видом негодования. — Позволю себе еще раз напомнить — я приехала сюда поработать.
— Поработать! — Энтони произнес это слово так, будто в нем было что-то постыдное, и, вытянув руку, поддел кружевной воротник блузки. — Ну и как, пчелка? Много наработала?
Он резко повернулся и отошел к камину, и Дебре ничего не оставалось, как войти в библиотеку. Не хватало еще, чтобы их разговор услышала миссис Уинсли! — подумала она и прикрыла дверь. А Энтони покосился на нее через плечо и спросил:
— Дебра, удовлетвори мое любопытство. Ты звонила Линде? Успокоила подружку, что все в порядке?
— Нет, не звонила! — На этот раз Дебра возмутилась всерьез. — Если нужно, сама позвонит. Даже не знаю, почему она до сих пор не позвонила…
— Не знаешь? — Энтони хмыкнул и повернулся к ней лицом. — Ну, конечно, где уж тебе. Ведь ты такая невинная!
Дебра вспыхнула и в бессильной злобе стиснула кулаки. Но, взяв себя в руки, не удержалась и поддразнила его:
— Может, и так. Только не вам об этом судить!
— Да, не мне. — Его побелевшие губы застыли в перекошенной усмешечке. — А тебе, Дебра, как я заметил, очень нравится обсуждать эту тему.
— Нравится?! — Она чуть не поперхнулась от возмущения. — Да я первый раз сказала об этом!
— А тебе нет нужды говорить об этом! — парировал он. — Достаточно посмотреть на тебя — все и так яснее ясного!
— Вот и не смотрите! — огрызнулась она, хотя у нее от страха дрожали коленки.
— Как же мне на тебя не смотреть? — Энтони выразительно оглядел ее с головы до ног. — Это выше моих сил. Ведь я не слепой! Дебра, ты сводишь меня с ума. Я потерял покой и сон. Только и думаю о том, какая ты без этой чертовой одежды… Хочу снова видеть тебя обнаженной. Как в ту первую ночь…
— Нет!
— Да. — Энтони не сдвинулся с места, но разделявшее их пространство стремительно сокращалось. — Пойми, Дебра, это выше моих сил. Ты красивая — и я тебя хочу. Ты мне нужна. Ну зачем ты меня мучаешь?
У Дебры перехватило дыхание.
— Не надо! Вы… вы не должны так говорить…
— Почему? Ведь это правда. — Он повел плечами. — Зачем мне тебя обманывать?
Дебра сплела пальцы и, помолчав, тихо сказала:
— Думаю, вам… вам нравится меня дразнить. Вот и все.
— Дразнить?! — удивился он. — Ах, Дебра! Ты еще такая… неискушенная. Неужели ты на самом деле думаешь, что все это доставляет мне удовольствие?
Дебра стояла, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Думаю, мне пора заняться делом, — промямлила она и повернулась к выходу.
Однако Энтони ее опередил и, плотно закрыв дверь, прислонился к ней спиной.
Вероятно, Дебру выдало выражение ее лица, и он досадливо поморщился и, выпрямившись, с усмешкой произнес:
— Не бойся. Я не собираюсь удовлетворять свои низменные инстинкты. А дверь закрыл просто из осторожности. Миссис Уинсли специалист по подглядыванию.
— Вы хотите сказать, что она… — указывая глазами на дверь, еле слышно шепнула Дебра.
Энтони кивнул.
— А тебя это удивляет? Напрасно. Думаю, вся округа умирает от любопытства, наблюдая нашу с тобой жизнь.
Она сокрушенно покачала головой, не зная, что ответить, и молча стояла, глядя в пол. А Энтони стремительно шагнул к ней и встал рядом. Она невольно отступила на шаг, но он схватил ее за руки и стиснул сильными пальцами.
— Отпустите меня! — возмутилась Дебра. — Вы же сами сказали…
— Что я сказал? — перебил ее он, вскинув бровь.
— Что не будете… не будете…
— Не буду — что? — И он посмотрел на нее сверху вниз с недоброй улыбкой. — Трогать тебя? Да, сказал… А еще сказал, что ты неискушенная. И невинная. — Он выдержал значительную паузу и добавил: — А еще ты очень… очень чувственная.
— А вы… вы нахал! — Дебра беспомощно глядела на него сверху вниз, думая о том, что за дверью, может быть, стоит и подслушивает миссис Уинсли. Не хватало еще подкинуть ей новый повод для пересудов и сплетен!
Энтони сочувственно улыбнулся и согласился:
— Да, я — нахал! — Схватил оба ее запястья одной ладонью, а другой погладил ее щеку. — А кто бы на моем месте не воспользовался столь удобным случаем? Раз уж так вышло…
Сердце ударило в горло, в ушах зашумело, ноги подкашивались… Избегайте сильных эмоций! — вспомнила Дебра совет доктора Пайлза. А как?! Когда Энтони с ней рядом, вот как сейчас, она не может побороть возбуждение. А если честно, то и не хочет. Только здравый смысл и инстинкт самосохранения вынуждают ее хотя бы попытаться.
Напрасный труд!.. Как в замедленной съемке, его рука неспешно скользнула к вороту блузки и обнажила бьющуюся у ключицы жилку.
— Почему ты меня боишься? — спросил он хрипловатым шепотом и, склонив голову, лизнул ямочку на шее. — Сладкая… Дебра, ей-Богу, мне жаль твоих усилий! Сколько энергии растрачено впустую!.. Разве ты не знаешь, что беззащитность будит в мужчине зверя?
— Я… я не намерена состязаться с вами в острословии! — пытаясь перевести разговор в другое русло, пролепетала она, но провести Энтони ей не удалось.
— Прекрати сопротивляться! — скомандовал он и, нащупав застежку жилета, быстро его расстегнул. — Обещаю, я не сделаю тебе больно. Расслабься и получай удовольствие.
— Как и подобает распущенной англичанке? — с вызовом спросила она и заметила, как в его глазах мелькнуло раздражение.
— Дебра, ну почему ты все время упрямишься?! — упрекнул ее он. — Может, ты и неискушенная, но я-то опытный! И прекрасно знаю: ты хочешь меня ничуть не меньше, чем я тебя!
Дебра задохнулась от гнева.
— Нет, не хочу! Может, вы и эксперт, но только женщины… женщины не такие, как мужчины…
— Не спорю. Некоторые не такие. Но только не ты!
— Что вы хотите этим сказать?
Энтони ответил не сразу, и напряжение стало почти невыносимым. Он скользнул пальцем от мочки ее уха вниз, по шее, к ложбинке на груди и насмешливо сказал, отчетливо проговаривая каждое слово:
— Некоторые женщины равнодушны к сексу. Некоторые и хотели бы, да не могут. А ты, Дебра, — его глаза жадно оглядели ее всю, — ты совсем другая!
У нее горело лицо.
— Не смейте так говорить!
