Но его магическая власть над аудиторией вновь пробудила в Корки старые сомнения.
Крис был для нее больше чем друг, она по-прежнему им восхищалась, но постоянно терзалась мыслями о различии их характеров, уровня мышления, окружения.
Как всегда, после лекции его взгляд отыскал Корки, и она помимо воли направилась в центр зала, пробираясь сквозь толпу студентов.
Белый Кролик проследовал мимо, не удостоив ее вниманием. Корки улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, чем закончился субботний ужин?
Крис проводил ее до машины.
— Мне бы очень хотелось почаще видеть тебя на неделе, но меня ждет кое-какая работа, — сказал он. — Как ты думаешь, мы протянем до пятницы?
— Думаю, протянем, — кивнула Корки с улыбкой, но на самом деле не была в этом уверена. Ведь Крис стоял так близко, и его красивое тело было необыкновенно притягательно.
— Что мне купить?
— Купить?
— Для кулинарного урока, рассеянная твоя голова. — Крис слегка взлохматил ей волосы.
— Ах да, кукурузные лепешки, сливочный сыр, соус на твой вкус и чилийский перец, перечислила Корки. — Мы приготовим блюдо по моему рецепту.
— Кажется, будет вкусно. — Крис наклонился ближе, и его дыхание щекотало ей щеку. — Ты хорошо пахнешь.
— Это французские духи. Называются «Дикие лилии».
Глаза Криса скользнули по ее груди, словно он мог ее видеть сквозь крепдешиновую блузку. Он покачал головой, упрекая себя за легкомыслие.
— Прости. Я вернулся во времена юности.
— Ты очень мил. — Корки не собиралась говорить ничего подобного, но слова вырвались сами собой.
— Правда? — Он открыл дверцу ее машины. — Мне бы очень хотелось продолжить этот разговор, но становится прохладно, а ты забыла надеть плащ. Ты должна беречь себя, дорогая.
Забота Криса тронула Корки.
— Мне не нужен плащ, когда ты рядом, — сказала она кокетливо, но тем не менее послушно села в машину.
Уже по дороге домой Корки вспомнила, что не предупредила Кристофера о намерениях Беренисы.
В среду она была занята воскресным выпуском «Советов Корки». Приближался День всех святых. Корки, памятуя о том, что в этот праздник бывает обычно много фейерверков, петард и свечей, решила включить в статью предостережения, особенно для несовершеннолетних.
Затем ко Дню благодарения Френа собиралась написать об особенностях его празднования в Калифорнии. А Корки предупредит читателей о том, что не следует слишком долго держать пищу при комнатной температуре, а индейку надо готовить утром праздничного дня, не раньше.
Но Корки помнила и о своей курсовой работе. Ее привлекала идея написать о сотрудниках редакции.
Конечно, на первых порах она не сможет использовать все многообразие методов антропологических исследований, но Корки была уверена, что написанный ею материал будет интересен. Эта мысль вдруг наполнила ее ощущением счастья.
Успех всегда много значил для нее, но не для того, чтобы хвастаться своими победами, а чтобы раз и навсегда покончить с низкой самооценкой, навязанной бывшим мужем.
Еще до встречи с Мэтом родители внушали Корки, что единственный путь к успеху для нее — это удачное замужество. Поэтому до недавнего времени Корки болезненно переживала крушение надежд, пустоту, неуверенность в себе.
Корки открыла свежий номер «Ревью», чтобы еще раз взглянуть на свой материал в печатном виде. До сих пор, беря в руки газету, она волновалась, как в первый раз.
И вдруг на левой полосе первой страницы в рубрике «Апельсиновый сок» Корки увидела статью под заголовком «Прошлое известного профессора — мыльная опера в жизни».
С замирающим от дурного предчувствия сердцем Корки начала читать.
Берениса беседовала с учителями и студентами, а также обзвонила друзей Криса в Нью-Йорке. Чувствовалось, что она проштудировала старые подшивки. Тщательность, с которой Берениса собирала факты, была бы достойна уважения, если бы ее усилия были направлены в нужное русло.
Статья скорее бы подошла для скандального журнала, а не для семейной газеты.
Начало посвящалось детству Криса в Нью-Джерси (кстати, откуда Берениса об этом узнала?) и встрече с Элинор в Колумбийском университете.
Каждая мелочь была вытащена на свет и обсосана со всех сторон. Элинор изображалась, с одной стороны, целеустремленной натурой и блестящим исследователем, а с другой — известной светской красавицей и идеальным партнером в семейной жизни. Эта часть заканчивалась гибелью Элинор.
«Почему же у них не было детей? — вопрошала в статье Берениса. — Женится ли профессор когда-нибудь снова? Удастся ли ему найти достойную преемницу своей супруге?»
В конце статьи г-жа Элдер заверяла своих читателей в том, что продолжение следует. Что ж, подумала Корки, хотя статья довольно беспардонная, вполне в стиле Беренисы, никаких скандальных фактов она не содержит. Хотя для Криса это не имеет значения. Он ведь ясно дал понять, что не намерен выносить факты личной жизни на обсуждение в прессе.
Корки изо всех сил сжала в руке газетный лист. Ей было неприятно, что она имеет, пусть и косвенное, отношение к этой статье. Где же все-таки Берениса выискала подробности о прошлом Криса?
Пылая негодованием, Корки направилась в кабинет Гарри Раглза. Прежде она никогда не приходила без вызова, поэтому главный редактор очень удивился, увидев ее в дверях. Но это был не последний сюрприз со стороны его сотрудницы.
Корки изумила даже себя, швырнув газетный номер на стол со словами:
— Что это значит?
— Вообще-то похоже на свежий номер нашей газеты, — ответил Гарри. — Садитесь, пожалуйста.
Все еще не остыв, Корки села напротив.
— Я говорю об «Апельсиновом соке». Во что, по-вашему, мы превратимся, если и дальше будем вытаскивать на свет чье-то грязное белье?
Гарри пожал плечами.
— Я не был в восторге от этой идеи с самого начала. Но в конце концов этот антрополог не оставил нам выбора. Он отказался дать интервью Беренисе.
— Совершенно верно, но это произошло потому, что она стала задавать бестактные вопросы. Я присутствовала при этом разговоре. Я посещаю лекции профессора.
— Если так, то лучше бы вам написать статью, но «Апельсиновый сок» — территория Беренисы.
— И вы намерены продолжать в том же духе? — не унималась Корки. — О чем же будет следующая статья? О том, что профессор Шмидт ест на завтрак? И спит ли он нагишом? Уверена, наши читатели будут в восторге!
— Берениса хочет подробнее написать о его работе. А почему вас это так расстраивает?
— Я случайно узнала, что господин Шмидт очень болезненно реагирует на любое упоминание о гибели своей жены. Если бы Берениса отыскала какую-то интересную информацию, тогда другое дело. Но какой толк от пересказывания слухов? Едва ли это можно назвать долгом перед читателями.
