Роберт взял в руки чашку.
— Не стал бы называть это разочарованием. Я и не рассчитывал, что ты сразу примешь мое предложение. Просто была некоторая надежда.
— Но все равно ты разочарован моей реакцией. Мне очень жаль, что так получилось. Но отложить — не значит отменить. Кто знает, может быть, пройдет пара недель — и я снова буду одна и вольна решать, уезжать мне из Нью-Йорка или нет. Тогда я возьму и куплю билет на ближайший рейс до Найроби или куда там ты поедешь. Ты же скажешь мне, где будешь работать.
— Но пока я еще в Нью-Йорке, — поправил сестру Роберт.
— Надолго ты уезжаешь? На сколько лет твой контракт? — Она напряженно ожидала ответа.
— Пока точно не знаю. Но не меньше чем на пять лет. Однако, кто знает, возможно, я останусь там навсегда. Этого нельзя исключить.
— Что нельзя исключить? — Кэрол не верила своим ушам.
— Ничего. Ты понимаешь, речь идет об условиях работы, о коллегах, о профессиональной свободе. И если я увижу, что у меня что-то получается, что я действительно могу принести пользу, то почему бы мне не остаться в Африке надолго, может быть, на всю жизнь?
— Неужели нет такого человека, ради которого ты хотел бы вернуться домой? — поинтересовалась Кэрол.
— Никого, сестренка, — Роберт покачал головой, — ни одного человека.
— Хочешь сказать, что за все эти годы ты не полюбил ни одну женщину?
Роберт так громко расхохотался, что пожилая дама, сидевшая за соседним столиком, с негодованием обернулась в его сторону.
— Ну и вопросики ты задаешь. Конечно, у меня было несколько романов. Но ни один из них не смог заставить меня изменить мои планы.
— Может, все было бы проще, если бы ты женился и поехал в Африку вместе с женой, — задумчиво произнесла Кэрол.
— Женщины есть и там.
— Да, негритянки.
— Не только. Но эта проблема меня не волнует. Она разрешается обычно сама собой.
— Когда-то в детстве ты мечтал стать летчиком, помнишь?
— Об этом обычно грезит большинство мальчишек. Ты же не стала медсестрой.
— Африка, Африка, — повторила Кэрол. — Кто знает?
— Нет, если уж решаться на такое предприятие, то только с открытой душой. Какая польза, если, поехав со мной, будешь рваться в Нью-Йорк, к Рику? Ты станешь нервничать и чувствовать себя глубоко несчастной.
Кэрол с преувеличенным вниманием разглядывала свои руки.
— Он прекрасный человек. Раньше у меня было о нем превратное представление, хотя я его совсем не знала — это было чистое предубеждение. Мне действительно будет очень тяжело жить без него.
— Ничего не планируй на вечность, Кэрол. Ничто не вечно под луной. Но если вдруг наступит день, когда тебе станет воистину невыносимо и тяжело, то знай, что где-то в Африке есть человек, который ждет.
— Я буду помнить и никогда не забуду. Роберт.
— Вивьен, ради Бога, что… Но что это я? Входите, пожалуйста.
Вивьен, в своем светло-желтом платье и белых летних туфельках, выглядела радостно-приподнятой. Грива светло-рыжих волос пахла весенней свежестью. От кожи исходил аромат лаванды. Было не похоже, что эта женщина только что выписалась из больницы.
— Я пришла к вам только потому, что здесь Расти, — произнесла она.
Улыбаясь, Рик закрыл дверь.
— Ничего другого я и не подумал. Вы выглядите молодцом, Вивьен. Честно говоря, сегодня я вас не ждал. — Рик проводил ее в гостиную.
Увидев колыбельку, она сразу же направилась к ней. Нежным взглядом Вивьен смотрела на Расти. Ребенок спал крепким сном, не подозревая, что рядом с ним мать.
— Какая чудесная колыбель! Где вы ее взяли, Рик? Она, должно быть, стоит уйму денег.
Рик усмехнулся.
— Это колыбель Тюдоров. Видите ли, я торгую антиквариатом.
— Об этом мы с вами не говорили. — Вивьен посмотрела на Рика лучезарным взглядом. На губах ее играла соблазнительная улыбка. — И еще о многом другом, Рик.
— Просто не имели такой возможности. Насколько я помню, у нас не было времени на долгие разговоры. Вы ушли и пропали.
— Это была глупейшая история. Но мне крупно повезло, я почти не пострадала. Можно присесть?
— Боже милостивый, к чему все эти церемонии? Садитесь куда вам удобно.
Вивьен уселась в кожаное кресло и с любопытством посмотрела на полупустой стакан Рика.
Он перехватил ее взгляд.
— Может быть, вы тоже что-нибудь выпьете?
— А что это?
— Кока-кола с ромом.
— С удовольствием выпью глоток.
— Официант уже спешит к вам.
Вивьен огляделась. Внимательно рассмотрев мебель и всю обстановку, она решила, что Рик — мужчина со вкусом. Но если он торгует антиквариатом, то иначе и быть не может. Поблагодарив, девушка взяла из рук вернувшегося Рика стакан с напитком.
— Как вы пережили пребывание в больнице? Там ужасно, правда?
Вивьен отпила глоток.
— Придет время, и я избавлюсь от этих кошмарных воспоминаний. Больница — очень унылое учреждение. Находясь там, начинаешь думать, что одной ногой ты уже в могиле. Но, может быть, я слишком впечатлительна?
— Нет. Я не знаю ни одного человека, который сохранил бы о больнице светлые воспоминания. — Рик уселся на диван. — Но вы оставили все это в прошлом. И, должен вам сказать, прекрасно перенесли это испытание.
— Собственно говоря, мне предлагали остаться там еще на пару дней. Но я больше не могла выносить больничную обстановку. Мне очень захотелось к Расти. Поэтому я и стремилась как можно быстрее выбраться из этого ужасного места.
— Как я вас понимаю. Добро пожаловать в мой дом. — Рик поднял стакан, и они с Вивьен чокнулись.
— Теперь мне ясно, почему Расти освоился здесь. У вас так хорошо!
— Очень рад, что вам у меня нравится. Мне кажется, я буду скучать без Расти. Хотя он умудрился испортить мой новый свитер.
Вивьен изобразила на лице ужас.
— Как это случилось? Он что, срыгнул?
— Да, именно так это и произошло. У малыша особая манера выражать свои симпатии и антипатии.
— Вы хотите сказать, что вам пришлось самому кормить Расти?
— А что в этом особенного? Это мое хобби — кормить младенцев.
— Вы просто прелесть, Рик. Больше всего на свете мне хотелось бы оставить Расти здесь, у вас. — Казалось, Вивьен говорит совершенно серьезно. У нее уже была готова подходящая история для Рика. Естественно, она тоже останется здесь, якобы вместе с Расти, хотя бы ненадолго. Она пустила в ход все свое женское очарование. Когда Рик узнает ее поближе, он окажется на крючке, проглотив наживку. Девушка уже живо представила себе все, что произойдет дальше.
— А я думал, что вы сразу захотите забрать ребенка с собой.
