что в ушах начинает звенеть.
— Ах, ч-чёрт, Оля! Ты же обещала… — зажмуриваюсь.
— Это вам за поцелуй! — выпаливает она. — И на будущее — не стоит доверять обещаниям разозлённой женщины!
Это даже забавно. Второй человек за последние дни говорит мне о доверии — причём прямо противоположные вещи.
— Больно, между прочим… — с трудом разлепляю глаза и смотрю на неё.
Оля то ли фыркает, то ли вздыхает, разворачивается и идёт на кухню. Я тащусь следом, не зная, куда себя девать.
— Садитесь, — командует девушка и отходит к морозилке.
Достаёт лёд, складывает его в какой-то пакет, заворачивает в чистое полотенце и, подойдя, прикладывает холодный компресс к моей щеке.
— Сама бьёшь, сама лечишь? — спрашиваю иронично, но с благодарностью накрываю своей ладонью её, придерживающую полотенце.
Оля вытягивает руку из-под моей, отходит, достаёт чашки, начинает наливать чай. Похоже, для неё это какая-то медитация.
— Оль, — рискую окликнуть её через пару минут. — Давай поговорим как разумные взрослые люди?
— Ну давайте попробуем, — она складывает руки на груди. — Рассказать вам, что я думаю?
Осторожно киваю, потому что мне очень не нравится её тон. А девушка ставит передо мной чашку, берёт в руки свою и произносит:
— Я думаю, на каком жизненном повороте свернула не туда, раз меня перепутали со шлюхой?
Вот зря я именно сейчас пытался глотнуть. Давлюсь так, что откашляться получается не сразу. Но как будто этого мало, она продолжает:
— Я ведь не ошиблась, да? — смотрит на меня так, что лицу становится горячо, и я кашляю ещё, пытаясь сделать вид, что мне просто воздуха не хватает. — Взрослый разумный мужчина, — сарказм в её голосе убивает, — решает воспользоваться услугами девушки по вызову. А вместо этого ему попадается под… я, пожалуй, не буду называть орган, скажу «под руку» — няня его сына. На ощупь вроде всё то же самое, правда? Две руки, две ноги, грудь… тоже две. Так какая разница?
— Оля… — пытаюсь сказать что-то, хотя сам не знаю, что, но мне не дают.
— А куда сама… кхм… девица делась? Постояла перед закрытой дверью и отправилась восвояси?
Честно говоря, я не знаю и знать не хочу. Услуги были оплачены заранее, всё остальное в этот момент не волнует совершенно.
— Мне интересно, вы не боитесь? — она качает головой. — От дам с пониженной социальной ответственностью можно чего угодно ожидать. От какой-нибудь болячки до внезапной беременности.
Меня обуревают противоречивые желания: молча провалиться куда-нибудь или признаться, что я уже один раз так налетел. Правда, там была не девица по вызову, а Элина, но какая разница… А Оля между тем продолжает:
— Серьёзно, вот я на вас смотрю и не понимаю: умный, симпатичный, с характером всё в порядке, свой бизнес…
Я не могу сдержать невольную улыбку, которая расползается на губах.
— Не радуйтесь раньше времени, это констатация факта, а не показатель симпатии, — она фыркает и ставит чашку на стол, опять складывает руки на груди. — Для вас что, проблема женщину нормальную себе найти?
— Кажется, я уже нашёл, — встаю и подхожу чуть ближе к ней.
— Вам мало досталось сегодня? Ещё добавить? — Оля поднимает брови, заставляя меня остановиться. — Вы хоть что-то услышали из того, что я сказала, кроме комплиментов?
— Это очень важно, — качаю головой.
Конечно, важно, ведь это значит, что я ей… нравлюсь?
— Нет, Демьян Аркадьевич, — она устало вздыхает. — Не это. Вы мой работодатель. И я не секретарша в офисе, я няня вашего сына, причём с проживанием, что автоматически предполагает более тесное общение. Мы не сможем дальше нормально взаимодействовать.
— Смотря как взаимодействовать, — говорю себе под нос и сажусь обратно.
Мы оба замолкаем. Я смотрю на Олю, которая, опустив глаза, крутит в руках чашку с чаем. Вижу её как будто в первый раз. Она красивая, очень. Длинные тёмные ресницы отбрасывают полукружья теней на бледные скулы. Волосы убраны в пучок, я, кажется, даже ни разу не видел их распущенными, интересно, какой они длины?
У меня не получается решить, как действовать дальше. В голове никаких идей. Был бы хоть какой-то относительно успешный опыт отношений… Но в этом смысле я абсолютный профан. Понимаю только одно — мне не хочется, чтобы она уходила.
— Оля, не надо увольняться, — произношу, наконец.
— Да услышьте же вы меня! — всплёскивает она руками. — Не могу я с вами работать!
— Не со мной, с Костей, — говорю наугад и вижу, как меняется выражение её лица.
Кажется, я нащупал слабое место. Ради ребёнка она на многое согласится. Я это понимаю, как никто — сын для меня дороже всех на свете. Пусть сначала он останется ниточкой, которая будет нас связывать. А потом я что-нибудь придумаю.
— Оля, предлагаю тебе… вам такой вариант… — делаю глубокий вдох.
Я должен её уговорить.
Оля
— В одном вы абсолютно правы, — мужчина переводит дыхание.
Так и хочется сказать ему: «Только в одном?» Но я молчу. Пусть сначала выскажется, думать буду потом. А он продолжает:
— Найти сейчас новую няню будет грандиозной проблемой. Ещё даже новогодние каникулы не закончились! Я уже не говорю о том, что устроит Костя, если вы уйдёте, — смотрит на меня, и я не могу не согласиться.
Это самое слабое место в моём плане. Все последние дни я металась между желанием гордо уйти, хлопнув напоследок дверью, и чувством вины перед мальчиком, который во всей этой ситуации совершенно ни при чём. А для него смена няни будет жутким стрессом, к гадалке не ходи.
Хоть я и заявила Демьяну Аркадьевичу, что помогу ребёнку справиться с переменами, причём без всякой оплаты, на самом деле мне сложно даже представить, как именно я буду это делать. Вздохнув, сажусь за стол напротив мужчины. Похоже, настало время вести переговоры более конкретно.
— Так вот, — слегка приободрившись, говорит шеф, — мой вариант: вы остаётесь как минимум до конца января. После праздников я обращусь в агентство по подбору нянь. Кандидатуры мы с вами будем отбирать вместе. Как только найдётся человек, который удовлетворит и мои, и ваши требования, начнём готовить Костю к переменам. Ни о какой бесплатной работе с вашей стороны не может быть и речи, оклад останется прежним. Что скажете?
Серьёзно задумываюсь. Вроде никаких подвохов нет. Зарплата сохранится. И у меня будет время найти себе новую работу!
Главный затык — это то, что мне придётся не меньше месяца оставаться рядом с человеком, от которого у меня колени подгибаются… Я, конечно, изо всех сил показываю ему, каким оскорбительным было его поведение. Оно действительно
