— Лина, ты удивительная женщина! Ты знаешь это?
И, не дожидаясь ответа, Энтони поднял ее на ноги, заключил в объятия и поцеловал с такой неистовой страстью, что Лине почудилось, будто она вот-вот умрет от сладостного восторга.
— Любовь моя! — шептал он ей прямо в губы. — Если бы ты знала, сколько ночей я мечтал об этой минуте!
— Я знаю! — чуть слышно вымолвила она, и все доводы разума дружно улетучились. Она запустила пальцы в шевелюру Энтони, погладила сильную шею, широкие плечи. — Знаю…
Его рука тут же стянула с Лины топ и обхватила обнаженную грудь так нежно и нетерпеливо, словно Энтони больше не мог ждать ни секунды. Прикосновение его руки к обнаженной коже подстегнуло возбуждение. Они и так слишком долго ждали! Лина почувствовала, как ее захлестнула и понесла горячая волна желания.
Ее пальцы торопливо ослабили узел галстука Энтони, но внезапно тишину комнаты разорвал пронзительный звон. На миг оба замерли, а телефон все звонил и звонил. Экстренный вызов!
— Черт!!! — взорвался Энтони и, подойдя к телефону, снял трубку, не сводя с Лины разочарованного взгляда.
Откинув на спину разметавшиеся волосы, она молча смотрела на него — и сердце щемило от сладкой боли. Господи! Как же она его любит!
— Элдридж слушает.
По его помрачневшему лицу Лина поняла, что дело серьезное. Положив трубку на рычаг, Энтони заспешил к двери, бросив на ходу:
— Прости, дорогая! Я в травматологию. Везут пострадавших в дорожно-транспортном происшествии.
— Случай тяжелый? — спросила Лина.
Он кивнул.
— Похоже на то. Пострадали четыре подростка. Их сейчас извлекают из машины.
— Какой ужас!
Перехватив взгляд Энтони, Лина вспомнила о беспорядке в своей одежде и, торопливо натянув топ на обнаженную грудь, нахмурилась. Судя по всему, ночь предстоит напряженная. В будни дежурит только один травматолог, и, поскольку случай тяжелый, в отделении наверняка будет запарка.
— Ты иди, — сказала она, — а я сбегаю к себе за халатом и приду помочь.
— Отлично.
Энтони улыбнулся и вышел, а Лина, выскочив в коридор, поспешила к себе, переоделась и, на ходу натягивая халат, побежала в отделение «скорой помощи».
В отделении было необычно тихо. Дежурил — а значит, и был за старшего — Билл Смит.
— Пришла на подмогу, — сказала Лина.
Билл кивнул.
— Энтони меня предупредил.
— Что делать?
— «Скорые» вот-вот подъедут. Посмотри, пожалуйста, пришла ли ночная сестра, и попроси ее вызвать еще несколько сестер. Придется иметь дело с родственниками. Ну а потом возвращайся в отделение.
— Ладно.
Лина разыскала ночную сестру, только что заступившую на дежурство.
— Сейчас привезут четыре ДТП. Случай тяжелый. Проследите, чтобы родственников не пускали в отделение. И вот еще что: передайте в приемное, пусть объявят, что больным с небольшими травмами придется немного подождать.
— Передам. Хотя больным с небольшими травмами это вряд ли понравится.
Лина побежала встречать машину к дверям, где уже стояла группка врачей, и среди них Энтони, а увидев водителя, поняла — дела очень плохи. Бледное, с землистым оттенком лицо, в глазах — ужас. И ведь не новичок… Работает на «скорой» лет десять. Говорят, их трудно удивить — ведь иной раз они за одну ночь насмотрятся такого, что другой на их месте потерял бы сон на целый месяц!
— Кто дежурный из отделения «скорой»? — спросил водитель через силу.
Билл шагнул вперед.
— Я.
— Тут… — Водитель проглотил ком в горле. — Тут у меня… летальный исход. Засвидетельствуйте смерть, доктор, и я сразу отвезу тело в морг. Должен предупредить вас, что у нее… — Он замолчал и оглянулся, будто боясь, что его могут услышать родственники, хотя знал, что им сюда вход заказан. — Ей… ей отрезало голову. — Голос у него дрогнул. — На вид совсем девчонка, от силы лет шестнадцать…
Билл полез в машину, а Лина инстинктивно положила руку на плечо водителя и, заметив, что того трясет нервная дрожь, властно распорядилась:
— Отвезете тело в морг и сразу сюда. Попьете чаю и примите успокоительное. Не вздумайте в таком состоянии выезжать на вызов. Вы меня поняли?
— Да, доктор, — пробормотал он, словно послушный мальчик, и вернулся в машину.
Раздался вой сирен — подъехали сразу еще три «неотложки», и началось такое, что потом Лина с трудом припоминала лишь обрывки той страшной ночи.
В коридор одну за другой ввозили каталки, прикрытые окровавленными простынями, — и все забегали, засуетились, выкрикивая короткие команды…
Человеку непосвященному вся эта лихорадочная активность показалась бы беспорядочной, но на самом деле медики работали организованно и дружно, как отлаженный механизм, — каждый на своем месте, движения выверены, ни одного лишнего слова.
По дороге в отделение реанимации Лина заметила в коридоре двух мрачных полицейских, которые терпеливо дожидались, пока врачи разрешат им опросить потерпевших.
Лина взглянула на носилки, пытаясь визуально определить тяжесть ранения еще до осмотра. У нее сжалось сердце. Девочка лет пятнадцати… Спутанные волосы, запекшаяся кровь на белом как мел лице, глаза закрыты — по тому, как опущены веки, Лина поняла, что она в сознании. На белой простыне прямо на глазах росло зловеще алое пятно.
Едва успели закатить каталку в палату, как привезли следующую.
— Давайте ее вон туда! — велела Лина санитару, и они вдвоем водворили каталку на свободное место.
Тем временем Энтони осматривал третьего пострадавшего, хирург-стажер и операционная сестра стояли рядом, ожидая указаний. Пришла дежурная ночная сестра и сразу направилась к Лине за распоряжениями.
— Будьте добры, помогите мне снять у нее показатели! — скомандовала Лина, кивая на каталку с девочкой, а сама, как автомат, натягивала перчатки.
Ситуация была тяжелая, но предельно простая. В подобных экстренных случаях работа медиков ограничивается лишь первостепенными мерами спасения жизни — обеспечить дыхание, остановить кровотечение и восстановить потерянную жидкость.
— Экстренную бригаду вызвали? — спросила Лина.
— Скоро будут.
Первым появился анестезиолог из экстренной бригады.
— Остальные на подходе. Кому нужна моя помощь?
— Мне! — отозвалась Лина. — Девочку нужно интубировать.
Она пропустила его к голове больной, а сама отвернула простыню, чтобы выявить источник кровотечения. Это оказалось совсем несложно. Из глубокой раны на руке струилась кровь — судя по интенсивности и ярко-алому цвету, явно из артерии.
