Ник посмотрел на Сьюзен. Она усмехнулась:
— Ладно, может, я этого и не говорила, но если ты не объяснишь, отчего у тебя такое настроение, скажу.
Хотел бы Ник все ей рассказать. Совет ему бы не помешал. Последние два дня он маялся от того, что в очередной раз выставил себя дураком перед Рокси. Он просто не мог держаться от нее в стороне. Каждое утро Ник давал себе слово соблюдать дистанцию, но, стоило Рокси замаячить на горизонте, он обнаруживал, что не способен сдержать слово. Если она была близко, то он делал все, чтобы она стала еще ближе, и если в процесс включались ее губы, он совершенно терял волю.
Ситуация оказалась сложнее, чем представлялась ему изначально. Дело в том, что новая Рокси ему нравилась не меньше, если не больше, чем прежняя. Не раз она заставляла его смеяться. У нее развилось весьма ироничное чувство юмора. Или оно всегда у нее было? Теперь он уже не мог сказать с уверенностью. Всякий раз, как она оказывалась в зоне досягаемости, страсть туманила ему голову.
Но сказать об этом Сьюзен — все равно, что велеть слону принести тарелку из посудной лавки, шуму и грязи будет не меньше. Вот Ник и молчал.
— Если у меня и плохое настроение, то это из-за меморандума мэра. Там говорится, что если я не найду способ урезать расходы до следующего окружного собрания, тебе придется совмещать не только обязанности диспетчера и моего секретаря, но еще и вести счета для отдела водоснабжения.
Сьюзен вскочила со стола как ужаленная:
— Он не посмеет!
— Он угрожает. Я сказал ему, что ты слишком занята, чтобы брать на себя дополнительные обязанности, но он и слушать не хочет.
Сьюзен скривилась:
— Чертов тупица!
— Да. Я стараюсь его избегать.
— Я знаю. Он трижды звонил. Сказал, что ждет тебя в три.
— Ты мне этого не говорила.
— А ты хотел бы, чтобы я сказала?
Ник усмехнулся:
— Нет.
Сьюзен фыркнула:
— Видишь, какой я ценный, сотрудник?
— Ты лучший диспетчер, — сказал он вполне откровенно.
Сьюзен приподняла бровь.
— А ты лучший шериф. Но на мой вопрос ты так и не ответил. Что тебя гнетет?
— Я в порядке.
— Ты уже два дня как не в себе, и я от этого устала. Когда ты зашел сегодня в офис, ты даже не поздоровался.
— Неправда.
— Ну да, ты пробурчал что-то вроде «пошла к черту».
— Я сказал «какого черта», потому что кофе не было.
— Мой вопрос остается в силе.
Ник потер щеки ладонями. Ему нравилась Сьюзен, но иногда у него так и чесались руки заклеить ей рот скотчем.
— Это из-за Рокси, верно?
Ник уронил руки и уставился на Сьюзен:
— Что?
— Ты меня слышал. Разве главная причина твоего плохого настроения не Рокси Тремейн?
— Она тут совсем ни при чем, хотя…
Сьюзен пристально смотрела на него. Ник махнул рукой:
— Ничего. Забудь.
— Давай же, Ник. — Сьюзен сложила руки натруди.
— Если тебе нужен совет, то дать его могут двое: либо я, либо «Дорогой Боб».
Ник вздохнул. От нее не отвяжешься. Ни за что.
— Не тяни резину. Просто расскажи, и сразу станет легче.
— Ладно. Когда я поехал навестить свою тетю Клару, Рокси была там и… — Ник потер шею, — я ее поцеловал.
— Правда? — Сьюзен вновь присела на край его стола.
— Да. И это было не в первый раз.
— Хм. Ей понравилось?
— Да. — Ник посмотрел на Сьюзен так, словно ждал от нее нападок и готовился их отразить. — Я знаю, о чем говорю.
— Это хороший знак. А потом что произошло?
— Я пришел в себя.
Сьюзен нахмурилась:
— Что это значит?
Ник стиснул зубы.
— Послушай, Сьюзен, мне не нужны проблемы, которые такая женщина, как Рокси Тремейн, непременно мне создаст.
— Такая женщина, как Рокси. Что бы это значило? Сексуальная женщина? Красивая женщина? Женщина, которая интригует? Так какая она?
— Она только что развелась. Ты была права — Брайан ей изменил.
— Знаю-знаю. Со своим партнером по бизнесу Ларри. — В ответ на удивленный взгляд Ника Сьюзен лишь пожала плечами. — Я вчера была в парикмахерской. Если тебе захочется что-то узнать, достаточно прийти в «Укладку и завивку».
— Они и обо мне там говорят?
— Они говорят обо всех. Ник, так какая у тебя самая главная проблема с Рокси?
— Когда она рядом, у меня в голове нет ясности. А для полицейского ясность мысли и непредвзятость очень важны. Чертовски важны. — Он потер лоб. — Рокси просто… Когда я вижу ее, я не могу… словно… О, да пошло все к черту! Мне просто надо держаться от нее подальше, и все будет как надо.
Сьюзен задумчиво пожевала губу.
— Внеси ясность, — сказала она после непродолжительных раздумий. — Ты ее поцеловал, и ей это понравилось.
— Да.
— И тебе тоже.
— Да.
— Но… Ты уверен, что она тебе по-настоящему нравится?
— Сьюзен, эта женщина не для меня. С какой стороны ни посмотри, она мне не подходит. Так было всегда.
— Ник, ты этого не знаешь.
Он вздохнул:
— Нет, не знаю. Но это не важно, потому что Рокси надолго в Глори не задержится. Как только ее матери станет лучше, она улетит в Париж. Она сама мне это сказала.
— Сейчас Рокси сама не знает, чего хочет. Знаю, что она сейчас чувствует. По крайней мере я думаю, что знаю.
Глаза Сьюзен подернулись грустью, и Ник счел за благо промолчать. Когда-то Сьюзен была помолвлена с владельцем самой крупной сети супермаркетов в Эшвилле. Они расстались после того, как Сьюзен застукала его с одной из его сотрудниц.
— Когда сталкиваешься с изменой, проходишь несколько стадий, пока не излечишься. — Сьюзен стала загибать пальцы: — Вначале ты не веришь в очевидное и пытаешься все отрицать. Затем наступает боль, и лишь затем приходит гнев.
— Разве со всяким горем не то же самое?
— Ты прав, все похоже. На первом этапе она не хотела верить в то, что Брайан способен на обман. Стадия номер два наступила после разоблачения.
— Разоблачения?
— Ну да. Когда ты застаешь их в ситуации, которую можно трактовать лишь однозначно, например, в постели с другой женщиной. Или в случае с Рокси с парнем в неглиже.
— Да уж.
— А потом приходит обида. На этой стадии женщины хотят измениться. Рокси сейчас на этой стадии. Она только что развелась, и ей еще предстоит разобраться в себе. — Сьюзен сделала паузу. — У Рокси все еще осложняется тем, что ее воспитывала эта ядовитая змея по имени Лила Тремейн, заставляющая всех ощущать себя неполноценными. — Сьюзен зябко повела плечами. — Только представь, каково расти с такой мамашей.
Лила была даже хуже, чем думала о ней Сьюзен. Он достаточно часто имел удовольствие получать от нее ядовитые укусы, и, возможно, это ее яд изменил его самого и его жизнь навсегда.
