Мег в ужасе уставилась на него.
— Как ты можешь такое говорить! — воскликнула она. — Теперь понятно, почему тебе так нравится быть плейбоем: ведь ты, оказывается, считаешь, что материнство и отцовство — это нечто, что прекращается в тот момент, когда дети начинают вести самостоятельную жизнь! Если бы твой бедный отец услышал эти слова, он пришел бы в отчаяние — ему стало бы страшно за своих потомков.
— Оставь моего отца в покое! — бросил Джианни. — К нему это не относится. Его интересовало лишь одно: найду ли я себе надежную, порядочную жену? Полную противоположность той, которую он выбрал себе. Но я, по своему опыту, могу сказать, что все женщины одинаковы: они хотят богатого мужа, чтобы тянуть из него деньги. — Последние слова он произнес с горечью и возмущением.
Мег медленно покачала головой:
— Тогда мне жаль тебя, Джианни. Теперь понятно, почему ты не хочешь вступать в серьезные отношения с женщиной. Ты получил психологическую травму много лет назад.
Джианни с отвращением взглянул на фамильный портрет:
— Меня воспитывали так, что я не способен любить и получать ответную любовь.
Он будто вонзил нож ей в сердце.
— Я ухожу, Джианни, — сказала Мег, почти справившись с дрожью в голосе.
— Ты совершаешь большую ошибку.
— Лучше я буду совершать ошибки в реальной жизни, чем жить взаперти в этом раю.
— Меган… Мег…
Печаль, прозвучавшая в его голосе, была столь несвойственна Джианни, что Мег оглянулась. Колени ее подкосились — что-то мелькнуло в его глазах, всего лишь на секунду, но Мег успела понять, что это была мука. Затем Джианни отступил от двери, тяжело вздохнув:
— Хорошо. Иди. Делай что хочешь, только не говори мне «Прощай», Мег. — Глаза его потемнели. — Потому что между нами может быть только «До свидания». Мы созданы друг для друга. Раздельно мы — всего лишь две половинки. И только когда мы вместе, мы — единое целое.
— В твоем представлении — возможно, — тихо сказала Мег, добавив про себя: «Но не в твоем сердце».
Опустив голову, Мег быстро вышла.
— Не волнуйся, Мег. Для тебя здесь всегда будет место. — Эти слова долетели до нее, когда, выйдя в холл на верхнем этаже, она стала спускаться по мраморной лестнице. — Ты вернешься — и я буду здесь. Ждать…
Его смех был таким прекрасным!
Осень пришла на второй неделе ноября. Джианни стоял, повернувшись спиной к своему рабочему столу, уперев руки в бока, и смотрел на небо. Сегодня погода испортилась. Хмурые облака заволокли все небо над поместьем Кастелфино. Веками предки Джианни ожидали холодных ветров с севера. Джианни, граф де Кастелфино, никогда ничего не боялся в своей жизни. Теперь мысли о зиме холодили его сердце. Но не только пронзительные ветра, приходящие с Альп, занимали его мысли.
Он взглянул на листок бумаги, лежавший на столе, исписанный четким круглым почерком. Это было заявление Меган об увольнении. Вместо сдержанного прощания в конце она тепло поблагодарила его за помощь и поддержку, оказанные ей, и за бесценный опыт работы, который она приобрела на вилле.
Джианни машинально потянулся к телефону. Потом, словно раздумав, сел в кресло и закрыл глаза.
Все его подчиненные были счастливы, и никому из них он не уделял столько внимания, сколько этой маленькой садовнице. Почему, черт возьми, Мег не оценила его заботу? Он делал для нее все, чтобы удержать ее возле себя, но никакие приманки не помогли. Она исчезла, вместо того чтобы, как и прежде, работать в поместье. Ее незримое присутствие было заметно во всем — и в цветах, украшавших все комнаты в доме, и в холодном пустом пространстве, образовавшемся в его кровати по ночам.
Несколько раз он ходил в сад Меган, чтобы найти ее там. Сотрудникам он объяснял, что хочет проверить, составила ли она план работы для своего преемника. Но Джианни никак не мог решиться на то, чтобы дать объявление о вакансии главного садовника. Он понимал, что Мег была единственной в своем роде. Сады поместья Кастелфино могли зачахнуть без нее. Несколько раз Джианни заставал ее в саду, но она всегда была не одна. Мег отказывалась отпускать своих работников и старательно следила за тем, чтобы держать Джианни подальше.
Ветер спугнул стаю белых голубей, закружившихся над склонами холмов, покрытых золотом осени. Джианни едва заметил их. Сейчас он должен был бы звонить по телефону, крутить колеса бизнеса и наслаждаться своим любимым делом. Но вместо этого он… думал о Мег.
* * *
На следующий день Джианни поехал в аэропорт, преисполненный решимости ни на что не отвлекаться. Но решимости его хватило всего лишь на двадцать ярдов. Тормознув «феррари» так, что стая диких голубей в испуге поднялась с деревьев, он ринулся в сторону садового домика по шуршащей гравием дорожке.
Ни одна женщина самовольно не уходила от него в самом разгаре отношений! И он не позволит Меган Имси оставить шрамы в его душе!
Возле домика был припаркован ее маленький арендованный автомобиль. Подавив в себе желание проверить, нет ли на нем вмятин, Джианни направился к входной двери. Взявшись за тяжелый черный дверной молоток, он громко постучал.
Ответа не было. Джианни затылком чувствовал взгляды множества любопытных глаз, смотревших на него из дома и сада. Но его это не волновало. Не важно, сколько его работников наблюдало за ним. Эта история мгновенно разнесется по всему поместью, и список побед Меган Имси пополнится еще одним достижением!
Джианни собрался еще раз ударить в дверь молотком, как вдруг она распахнулась. В дверях стояла Мег и хмуро смотрела на него:
— Ты должен сегодня улетать в Калифорнию, Джианни.
Ее лицо было бледным как мел. Оно резко контрастировало с алыми струйками крови, стекавшими между ее пальцев.
— Ты порезалась! — Джианни не на шутку испугался.
— Спасибо. Я знаю. Я вытерла бы кровь, если бы не была вынуждена пойти открывать дверь.
Воинственный ответ Мег совершенно не сочетался с ее чувствами. Увидев Джианни на пороге своего дома, она несказанно обрадовалась, но эту радость тут же омрачило подозрение, что Джианни, наверное, рассчитывает, будто она сейчас упадет в обморок от чувств, как героиня Викторианской эпохи. При виде крови — тем более своей собственной — Мег всегда становилось плохо. В глазах у нее потемнело, и она почувствовала, что может потерять сознание, но крепко стиснула зубы. Обморок определенно не входил в круг ее служебных обязанностей.
Взяв контроль над ситуацией, Джианни затолкал Мег в дом, со стуком захлопнув за собой дверь.
— Тебе надо присесть. — Он провел ее на кухню, твердо взяв под локоть. — Посиди, пока мы будем с тобой беседовать вот об этом. — Достав из кармана ее заявление об увольнении, Джианни с победоносным видом помахал им перед ее лицом.
