— Нет. А почему я должна смущаться? — Конечно, было бы лучше, если бы ребенок был зачат в браке, но раз уж случилось по-другому, то вряд ли стоит создавать для себя дополнительные психологические проблемы.
Мигель заметно обрадовался.
— Должен признаться, ты сняла камень с моей души.
Они обсудили детали и согласились в том, что церемония должна пройти по возможности скромно.
— Мне всегда хотелось надеть белое платье с кружевами, длинным шлейфом и вуалью. — Карина погладила себя по животу. — Но, наверное, в моем нынешнем состоянии это было бы глупо и нелепо. Выберу что-нибудь поскромнее.
— Ты ошибаешься. — Мигель поднес к губам ее руку и поочередно поцеловал все пальцы, задержавшись на безымянном. — Белый цвет — знак чистого сердца. Ты вовсе не будешь выглядеть ни глупо, ни нелепо.
— Правда?
Вместо ответа он наклонился, чтобы поцеловать ее, и Карина послушно приоткрыла губы и опустила ресницы. Прикосновение было легким и коротким, как взмах крыла пролетевшей бабочки.
— Ммм.
— Ты хочешь большего?
Карина рассмеялась и лукаво посмотрела на него.
— Так ты не против того, чтобы я была в белом?
— Нет.
— Вот и хорошо.
— Значит, ты согласна?
Кто бы сомневался? Тем не менее, не желая превращать отступление в бегство, Карина пожала плечами.
— Так будет лучше для нашего ребенка.
Мигель сразу же поднялся с дивана и подошел к телефону.
— У меня много дел, — не глядя на Карину, бросил он. — Надо обо всем позаботиться. Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой уже на следующей неделе.
— Так быстро? Но… А как же платье? И мы даже не решили, где хотим обвенчаться.
— Здесь это вряд ли возможно. Мы поженимся в Нью-Йорке. Аргентина все же слишком далеко. Я хочу свести к минимуму все риски. Сегодня вечером составим список приглашенных.
— А платье?
— Я куплю тебе платье.
— Но мне хотелось бы выбрать самой… В конце концов, такое Событие случается не каждый день.
Мигель пожал плечами. Он по-прежнему избегал смотреть на нее.
— Как хочешь.
Что с ним такое? — удивилась Карина. Внимательный, заботливый, нежный, он вдруг превратился в ледяной столб.
— Мигель?
— Да?
— Что произошло?
Он сухо, отрывисто рассмеялся.
— Ничего. Я получаю то, что заслужил, и не ожидаю большего.
— Но ты же сам хотел жениться на мне, разве нет?
Боже, неужели она снова совершила какую-то ужасную ошибку? Неужели неверно поняла его слова? Но разве Мигель не доказал, что хочет ее? Минувшая ночь позволяла с уверенностью ответить на этот вопрос. Да, Мигель хотел ее. Или одной ночи оказалось достаточно? Что, если…
— Или твои планы… изменились? — тихо сказала она.
— Я хотел жениться на тебе и женюсь.
— Тогда чем ты недоволен?
Мигель шагнул к ней и обнял за плечи.
— Я всем доволен, дорогая. Просто у меня много дел и мало времени. Не забывай, что я еще и бизнесмен.
Может быть, ей действительно только показалось. Мужчины вообще странные существа. Они могут месяцами терпеливо обхаживать женщину, а потом, едва получив свое, сразу потерять к ней всяческий интерес.
— Ладно. Занимайся своими делами. — Она зевнула.
— Тебе надо поспать, — озабоченно сказал Мигель. — Беременные женщины всегда много спят. Я разбужу тебя к обеду.
Карина рассеянно кивнула и направилась в спальню. И только засыпая, вспомнила, что он так и не рассказал ей о своих родителях.
Оставшись один, Мигель снял трубку и набрал номер. Карина так и не сказала, что хочет выйти за него замуж, потому что любит его. Ладно, хорошо уже то, что она вообще согласилась. Рано или поздно все встанет на свои места. Он восстановит ее доверие. И тогда все будет по-прежнему. Однажды он уже сделал неверный шаг, едва не растоптав нежный цветок любви. Самое важное теперь — это окружить ее заботой и вниманием. И тогда цветок поднимется, распрямится и, может быть, еще порадует его прежней красотой.
В трубке щелкнуло, и он услышал знакомый голос:
— «Гомес Майнс». Чем могу вам помочь?
Мигель улыбнулся.
— Здравствуйте, Марсия.
— О, мистер Гомес! — Секретарша явно обрадовалась, но тут же взяла себя в руки и перешла на спокойный, деловой тон. — Слушаю вас. Чем могу быть полезна?
— Прежде всего, я очень рад, что вы выздоровели и вернулись на работу. — Мигель раскрыл лежавшую перед ним записную книжку. — Я прилечу послезавтра и хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Приготовьтесь записывать.
До него донесся шелест бумаги.
— Готова, мистер Гомес.
— Итак, первое. Найдите хорошее бюро, специализирующееся на проведении брачных церемоний. Срок на подготовку… — он ненадолго задумался, — неделя.
— Боюсь, на подготовку такого мероприятия уходит значительно больше времени, мистер Гомес, — с сомнением заметила Марсия.
— У нас есть неделя, не больше, — твердо сказал Мигель. — Расходы в данном случае значения не имеют.
— Поняла.
— Далее…
Карина даже не представляла, что все пойдет так быстро. Стоило Мигелю добиться от нее согласия, как он развил лихорадочную активность. Все вопросы, связанные с возвращением в Нью-Йорк, с организацией свадьбы, с приглашением гостей и еще десятки более мелких, но не менее важных, решались им, казалось, в мгновение ока. Малкольм и Эрика, воспринявшие новость с нескрываемым изумлением, предложили свою помощь, и Мигель вручил Эрике два билета на самолет.
— Вы прилетите за день до свадьбы и разместитесь в отеле. Места для вас уже заказаны.
Эрика только растерянно кивнула, а через два дня, провожая Карину в аэропорт, шепнула ей на ухо:
— Похоже, тебе крупно повезло. Для этого парня нет ничего невозможного. Может быть, я и ошибалась, называя его свиньей.
Карина ничего не ответила. Приняв решение, она вовсе не избавилась от мучительных сомнений. Зачем Мигель женится на ней? Правильно ли она поступила, согласившись на его предложение? Не рассыплется их брак после рождения ребенка? А если рассыплется, то что останется ей?
— В чем дело, дорогая? Ты нервничаешь? Почему?
Карина расправила юбку и осторожно опустилась на сиденье лимузина.
— Гостей гораздо больше, чем я предполагала.
— Ты же знаешь, что мы пригласили только самых близких. Представь, что тебе просто надо выйти на сцену в спектакле-импровизации.
Карина вздохнула. Конечно, он прав. Три десятка приглашенных, среди которых ее мать, Малкольм и Эрика, Рафаэлла и Крис Рэндольфы. И отец Мигеля Хавьер.
— Твой отец сочтет меня шлюхой.
