залезть ко мне в трусы.
Качаю головой, не веря в сказанное. Быть не может. Как так могло получиться? Я же всего лишь дала ей деньги и отпустила восвояси.
— Она умерла… — в горле застревает ком, глаза застилает туман.
Тамерлан не жалеет, в его взгляде так много презрения, что становится ещё хуже.
— Рассказать, что с ней сделали, чтобы ты осознала последствия своей тупости…
— Тупости? — не верю я, что слышу это…
Как он смеет?! Как я могу быть виноватой, что девушку в таком опасном районе убили. Жалко, конечно, но я здесь ни причем. Ведь так?
— Да, Алла, да! — рявкает он грубо. — Только тупая дура будет лезть в постель к пьяному вусмерть киллеру после того, как он на ее глазах убил троих…
Это происходит не со мной. Мой бы мужчина не говорил таких ужасных вещей. Он бы поддержал. Но это же Тамерлан, увы, я познакомилась с его основной стороной черствого характера.
— Ты убил троих, — не могу я понять, голова отказывается работать. — А обвиняешь меня в случайной смерти проститутки?
Удивлено хлопаю глазами, не спуская их с его жёсткого лица. Он это серьезно. И, кажется, с каждой секундой его взгляд становится все тяжелее.
— Я обвиняю тебя в том, что ты не понимаешь с первого раза! Я тебе приказал ехать домой! А ты…
Я виновата, что не послушала его? Да с чего такие выводы, я девочка уже немаленькая и никому бы осознанно не причинила зла. Однако, меня задело не только это.
— Но я видела, что ты хочешь меня! — мой голос заполняют истеричные нотки. — Как я могла это проигнорировать?!
Смотрю на него и понимаю, что с каждым сказанным словом его прищур становится больше, а морщина на лбу глубже. Да меня саму уже трясёт!
— Я не трахался три месяца, я бы вы*бал козу в том состоянии…
— Но ты выбрал рыжую! Значит, хотел меня! — ору я не человеческим голосом, уже мало что понимая. Но сознание, словно стекло, начинает отпотевать. — Ты же узнал меня! Это была проверка!
— Никакой проверки, Алла! Я трахаюсь так всегда. Именно поэтому е*у шлюх, потому что ни одна нормальная женщина это терпеть не будет!
— Нет! Нет! — кричу, не веря, подхожу ближе, почти вплотную, но меня сносит волной негатива. — Это была проверка! Иначе почему ты кричал мое имя?!
Да! Почему?
— Я бы кричал имя любой, кто накануне щеголяла передо мной своей задницей.
— Не правда! Не верю… Не верю… Не верю… — завожусь как шарманка.
Хочется глаза и уши закрыть. Уснуть, проснуться. И чтобы вот этого не было!
— Поверь, потому что, когда я увидел мертвую девку в черном платье, я сразу подумал на тебя…
Что? Меня шатает. В ушах звон, а перед глазами пляшут круги. Ноги ватные и я опускаюсь на колени, превозмогая боль в груди.
Этого просто не может быть. Не может быть, что он меня не узнал. Он же любит меня! Да?
А может это очередная проверка? Мало ли, что у взрослого мужика в голове.
Всего лишь очередной конкурс, чтобы быть его женой.
Хотя, надо признаться, подобный диалог не располагает к желанию замужества. Если он на каждый мой проступок будет вести себя как быдло с политеха. Он должен был меня поддержать, как минимум, а не сыпать обвинениями и говорить о том, что я ему не нужна. После того, что произошло!
Он не имеет права меня отвергать.
Назад дороги нет и быть не может, пора ему принять свою ответственность, а мне научить грубияна-солдафона хорошим манерам. Я поднимаю подбородок выше, впиваюсь острыми ногтями в ладони и прожигаю взглядом.
— Теперь ты убедился, что я жива и это просто недоразумение…
— Недоразумение, Аллочка, это ты, — выплевывает с долей отвращения.
Слова как выстрел. Я ему сейчас…
— Да как ты!.. — визг глушит мысль, что он злится, потому что хотел бы быть со мной нежнее. А вспоминая, как он со мной обращался, немудрено, что он злится. А еще он волновался, когда подумал, что я мертва. Ну ничего, теперь все будет хорошо, я сделаю его счастливым. Вздыхаю. Выдыхаю. — В любом случае эту ночь мы провели вместе. Ты лишил меня невинности и обязан жениться.
Выдаю все на одном дыхании, но он все равно как истукан и это после того, что он со мной сделал.
Спокойно, Алла, спокойно. Все хорошо. Он просто не в себе. А может в последней поездке его хорошенько контузило, поэтому он ведёт себе как настоящий ублюдок.
— Жениться? — наклоняется Тамерлан, опираясь локтями на колени и рассматривая меня как экспонат в музее. — Разве я просил тебя о невинности?
— Нет, но… — все не так, все должно быть не так!
— Разве я не сказал, что не трахаю детей!?
— Да, но…
Дыши, родная, просто дыши.
— Так почему ты решила, что, раздвинув ноги, ты чего-то добьешься? — давит он каждым ядовитым словом, отравляя душу. Но во мне есть силы бороться!
— Потому что я люблю тебя! — позорно подползаю ближе к его ногам, не хочу, чтобы он злился, хочу, чтобы он ответил мне взаимностью.
Пожалуйста, пусть так и будет. Я же не переживу его отказа. Сломаюсь. Чувствую, как горячие слёзы омывают щеки, уже догадываясь, что это конец.
— Очень жаль, что ты такая идиотка. Я не знаю, что такое любовь, — осматривает пренебрежительно мое лицо и тело, морщится. — А видя, к чему она приводит, и знать не хочу.
Он встает резко, так, что отталкивает меня, и я захлебываюсь рыданиями, пока внутри меня что-то трескает, а после окончательно разбивается. Это были мои детские мечты.
Подонок! Ублюдок! Попользовался и решил свалить в закат?! Не на ту напал! Он пожалеет о своём решении.
— Я все отцу расскажу! Он убьет тебя! Он уничтожит тебя! — ору я ему в спину, которая даже не дрогнула. — Слышишь. На куски порвёт и скормит нашим псам!
Он
