— Я никогда не притворялся невинностью, Розалинда. Просто я ценю старомодную порядочность и всегда старался не подводить своих близких, хоть ты в это и не веришь. Я не гоняюсь за совершенством, в отличие от тебя, но я ищу в людях терпимость, человечность и чувство юмора. Все-таки первое впечатление — самое верное: ты действительно холодная, заносчивая стерва!
Линди отшатнулась — в его голосе было столько отвращения!
— Лучше быть такой, чем стать еще одной легкой добычей твоего сомнительного обаяния! Со временем и оно износится. Но ты не переживай, всегда найдется полным-полно молодых жадных актрисочек, готовых использовать тебя как ступеньку наверх. Своеобразный взаимовыгодный симбиоз!
Сэм поднял с пола какой-то небольшой предмет и быстрым движением бросил ей. Линди машинально поймала — на ладони у нее лежала золотая запонка.
— Оставь себе на память!
— Прощай, Сэм.
Лйнди так сжала запонку, что она врезалась ей в руку.
С каменным лицом Сэм смотрел, как она выходит из комнаты. В ее «прощай» прозвучала какая-то обреченность. Сэм понял, что на оставшуюся неделю съемок придется найти нового консультанта по медицинским вопросам. «Ну и отлично», — сказал он себе, тяжело дыша и раздувая ноздри.
Линди взбежала по лестнице в свою комнату. Ни минуты не медля, она бросилась к шкафу и вытащила из него чемодан. Смахнув слезы, принялась как попало швырять в чемодан одежду. Сгребла банки-склянки с туалетного столика и сунула туда же. Потом решительно захлопнула крышку.
Хватит с нее актеров, вечеринок и бесконечных, тоскливых съемочных дней! Неудивительно, что актеры так много зарабатывают, — нужно же как-то вознаградить их за эту скуку смертную. А главное — хватит с нее этого Сэма Рурка! И тут она разревелась по-настоящему.
После затянувшегося бабьего лета, похоже, наступала полоса ненастья. Сначала где-то вдали глухо заворчал гром, а затем на иссушенную землю обрушились потоки воды. Человек, сидевший в неприметном черном автомобиле, включил дворники и продолжал ждать.
Сверкая огнями, к широким дверям приемного покоя отделения травматологии подлетела «скорая», но человек в автомобиле ни на минуту не отрывал взгляда от входа. День был жаркий и душный, рубашка у него липла к телу. Заказывая машину, не привлекающую внимания, он не ожидал, что там не окажется кондиционера. На все его жалобы Хоуп со смехом отвечала, что немного пострадать ему будет только полезно.
Он сидел здесь уже два часа. Охранник в серой униформе даже начал поглядывать на него с подозрением. Наконец появилась та, кого он поджидал. Он смотрел, как она стоит под козырьком у входа, не решаясь выйти под дождь. Внезапный раскат грома заставил ее попятиться.
Сэм Рурк не был человеком, склонным к сомнениям, но сейчас он заколебался. На его напряженном лице ясно читалась внутренняя борьба. Наконец, решительно тряхнув головой, он открыл дверцу. В конце концов, он имеет полное право потребовать у нее объяснений ее поступка! «Хватит прятать голову в песок, — сказал он себе, — тебя просто-напросто обвели вокруг пальца». Если бы ее злобная мстительность ударила только по нему, он, может, и простил бы ее, но... Он угрюмо захлопнул дверцу и снова обернулся к одинокой фигурке... только она уже не была одинока! Выйдя из здания больницы, к ней присоединился мужчина, высокий, светловолосый, в легком костюме. Он смеялся, глядя, как Линди безуспешно пытается совладать со своими локонами. Его профиль сделал бы честь среднестатистическому греческому божеству.
Он наклонился к ней так близко... так интимно! Подхватив под мышку сумочку Линди, другой рукой он обнял ее за плечи, и они вместе выбежали под дождь и сели в серебристый «мерседес».
Лицо Сэма, отразив целую гамму разнообразных переживаний, словно обратилось в камень. Он долго стоял неподвижно, не замечая, как дождь струится по его лицу. Медленно, как будто вдруг разучился делать самые привычные вещи, Сэм снова сел в машину. Выехав со стоянки, он помчался прочь из городка, на открытую проселочную дорогу. Проехав несколько миль, свернул на узкую боковую дорогу, остановил машину и уронил голову на руль. Когда он снова выпрямился, то уже полностью владел собой, но глаза у него были потухшие.
Кухня на ферме и в самый дождливый день была полна тепла и света. Два маленьких мальчика кинулись к мужу Анны и уцепились за его длинные ноги.
— У Бесси котята! Иди смотреть!
— Пять, мы посчитали! — прибавил второй точно такой же голосок. — Иди посмотри!
Они выпустили его ноги и запрыгали на месте от нетерпения.
— Ну, так где же это чудо плодовитости? — поинтересовался Адам, улыбаясь Линди с видом полной покорности судьбе.
— У тебя в ящике для носков, дядя Адам.
— Где?!
— Ее нельзя переселять, так сказала тетя Анна. Она говорит, ты сам виноват, что не задвинул ящик.
— Это на нее похоже!
Смеясь, Линди смотрела, как племянники-близнецы тащат Адама за собой.
— Тетя Хоуп тоже приехала! — крикнул один из них через плечо.
Обрадованная, Линди бросилась в гостиную.
— Хоуп! Что же ты мне не сказала, что приедешь?
— Это мой маленький сюрприз, — отвечала Хоуп, загадочно улыбаясь. Она сидела на диване рядом с третьей из сестер Лейси. Худенькая темноволосая Анна всегда выглядела полной жизни и энергии, даже когда лежала, свернувшись, среди подушек.
— Я тоже ничего не знала, — подхватила она. — Визит царственной особы застал меня врасплох.
— Потише, нахалка, — укорила ее Хоуп.
— Иди садись, вид у тебя совсем усталый.
Анна сбросила на пол несколько подушек и похлопала рукой по освободившемуся месту на диване.
Линди не заставила приглашать себя дважды. В очаге потрескивал настоящий огонь, да и вся атмосфера этой комнаты согревала и успокаивала, она всегда была полна смеха и любви. Линди смотрела на свою сияющую сестру с легчайшим оттенком зависти. Кажется, Анну нисколько не тяготила беременность!
— Они тебя там совсем замучили, в этой травматологии, — возмущалась Анна. — Я говорю Адаму — это же просто негуманно! Не представляю, как вообще можно по доброй воле там работать! — Она со вздохом откусила кусочек рахат-лукума.
— Я люблю свою работу, и не думаю, что это труднее, чем смотреть за двойняшками двадцать четыре часа в сутки. — Линди только радовалась, что устает на работе. Иногда ей казалось, что эта временная работа в отделении травматологии больницы, где ее зять заведовал хирургическим отделением, и помогла ей не сойти с ума.
Линди снова жила на ферме у родителей и была частой гостьей в шумном доме Анны, где просто невозможно чувствовать себя одинокой. Но почему-то ее тоска только усиливалась день ото дня.
